Союз Нерушимых? - Ftr

собой никто уже не сможет развернуть дело также широко, как он, но свои малые бизнесы открыть могли бы многие.

Или здесь тоже программы по его поддержке не работают?

Стоп. А ведь тот же Горг, используя государственную машину, мог бы соперничать с Гроникулом на равных.

Я чего-то не понимаю?

– Хорошо, Пу. Ты помнишь, как жила на ферме?

– На ферме?

– Это такое место… там должно было быть много зверолюдов, вас там кормили, обучали служить хозяевам… не припоминаешь?

– Пу помнит! Кормили плохо. Хозяин лучше!

Это разговор начинает скатываться во что-то безумное.

– Долго ты там пробыла?

– До-о-огло.

– Хорошо, Пу. А теперь попытайся вспомнить: тебя там били? Делали больно?

– Больно? Нет. Пу не больно.

– Не сейчас. Тогда.

– Тогда тоже не больно.

– А другим зверолюдам делали больно? Ты видела?

Девушка начала трясти головой.

– “Думаешь, она бы запомнила?”

– “Что-то же я должен у неё спрашивать.”

– Пу, а страшно? Тебе было в том месте страшно?

– Да-да, страшно-страшно, – закивала девушка с такой скоростью и амплитудой, что я не удивился бы, отвались у неё голова.

– Что тебя пугало? Чего ты боялась?

– Пу многого боится. Хозяйка ругает.

– “Бесполезно. Она трусишка по натуре. Увидит тень нас стене – испугается. Удивляюсь, как у неё только духа хватило на тебя наброситься.”

– Тебя… насиловали?

Грубый и бестактный вопрос, но я не знаю, как быть с ней тактичным. Остаются только прямые вопросы.

– Наси… ловали?

– Как хозяин, когда вы… – чувствую себя отцом-одиночкой, который своей дочке про секс рассказывает. Начиная сразу с БДСМ. – Вы остаётесь одни и…

– Играемся?

– Да. Играетесь, – можно выдохнуть. – Раньше с тобой кто-то игрался? До хозяина?

– Нет.

– Ты уверена? Когда играются может быть больно, но это тоже… игра.

– Не может! Играться приятно!

Честно говоря, я уже не знаю, как к Миртону относиться.

– Тебя кто-нибудь трогал также как хозяин во время игр?

– Никогда.

Вроде новость радостная, но…

Зайдём с другой стороны:

– Ты когда-нибудь пыталась бежать?

– Пу много бегает!

– Нет. Бежать от кого-то.

Тут зверодевушка надолго задумалась.

– Хм-м, Пу бегала из Храма.

Из Храма?

– Храм Мудрости?

– Неправильно! Храм называется Гордостью, – нравоучительным тоном поправила меня девушка.

– “Она родилась не на ферме. Одна из пойманных.”

– “Поэтому она на меня напала? Из неё воспитывали рабыню не с рождения, и это дало о себе знать?”

– “Может быть. Но сейчас она не злится на любителя жарить крольчатину, он ей скорее даже нравится. Думаю, она просто очень импульсивна, и её желание мести было вспышкой ярости.”

– “Она узнала о смерти подруги за несколько часов до моего появления возле их дома, взяла оружие, спряталась и напала из укрытия. Никакая это не вспышка.”

– “Вспышка ярости не всегда лишает рассудка. Можно действовать вполне осознанно и логично, толком не контролируя своих поступков.”

Может и так.

– Ты сбежала из Храма, из дома, тебя схватили и доставили на ферму?

– Нет.

– Нет?

– Мы сбежали.

– Мы?

– Пу и… и… сестра Пу.

– Ты не помнишь её имени? – Как-то это странно. Нужно ещё кое-что проверить. – А как тебя звали до… Пу? Как тебя называла сестра?

Взгляд девушки выдавал полное непонимание вопроса. Её заставили забыть своё прошлое? Химия? Психологическое воздействие?

– Ладно, не вспоминай. Сестру Пу тоже схватили?

– Пу не знает, – мне показалось или в её голосе звучали тоска и тревога? – Она бежит. За ней бегут. Больше не вижу.

– Ты хочешь снова увидеть сестру? Или маму, папу? Хочешь домой, в Храм?

И снова этот непонимающий взгляд.

– Пу хочет увидеть хозяина. Пу долго нет. Хозяйка будет злиться.

– Я друг хозяина. Я поговорю с ним и никто не будет злиться. Даже хозяйка.

– Честно? – заблестели надеждой глаза девушки.

– Честно-честно.

– Пу рада. Господин хороший. Хоть и страшный.

Спасибо за комплимент.

– Пу, что было самое пугающее в том месте, где ты жила до таверны хозяина?

Пу замолчала. На её лице появилось испуганное выражение.

– Крики, – прошептала она, наклонившись к моему уху.

– Кто-то кричал? Зверолюды?

– Не знаю. Пу не видела. Но страшно.

– А что Пу видела?

– Дом. Большой чёрный дом. Низкий, но большой. Там кричали.

Одноэтажная постройка?

– Может друзей Пу забирали перед тем, как начинались эти крики и после Пу их уже не видела?

– Нет. Это были не друзья Пу. Пу хорошо слышит. Знает голос друзей.

– Как часто кричали?

– Пять раз.

Пять?

– В неделю?

– Пять раз.

– Всего?

Девушка кивнула.

– Ты точно уверена, что всего пять раз?

– Точно. Страшно ведь. Как забыть?

– “Серьёзно? Пять раз?”

– “Она ведь на ферме была не с рождения. Возможно провела там всего несколько месяцев до продажи. Тогда пять раз звучит уже серьёзней.”

– “Ты слышал её “до-о-олго”? Тем более, не слишком ли это короткий срок для полного перевоспитания из непоседы, убегающей из дома вместе с сестрой, в послушную рабыню, боящуюся надолго оставить хозяина?”

– “Для неё неделя сравнима с вечностью. А сломать кого угодно можно и за пару часов.”

– “В том-то и проблема: если ей верить, никто её не ломал.”

– “Поэтому не часы, а месяцы.”

Нужно узнать больше об этом месте.

– Что было рядом с этим чёрным зданием? Где оно находилось?

– Находилось?

– Ты жила рядом с ним?

– Нет.

Прямо игра двадцать вопросов.

– Рядом с этим зданием были другие дома? Большие. Запоминающиеся.

– Да! Совсем рядом был са-амый большой дом! Больше таверны!

Она имеет в виду таверну Миртона? Тогда это здание действительно должно быть не маленьким.

– “Что скажешь?”

– “Если я всё правильно понял, то она говорит об особняке Гроникула, что есть в каждой из его ферм. Других больших зданий там быть не должно. А значит, это самый центр фермы.”

– Пу, ты далеко отсюда жила? Тебя долго везли к хозяину?

– Хм-м, нет, хозяин сам забрал Пу. Хозяин приходил раньше. Смотрел на Пу. Потом забрал.

– “Столичная ферма. Миртон не стал бы далеко и надолго уезжать ради рабыни.”

Пять километров от города, если выйти через западные ворота.

– “Думаешь? Мне кажется, он очень разборчив и придирчив к зайчатине.”

– “Он в первую очередь бизнесмен, который не может надолго оставить своё детище.”

– “После твоего ответа я не могу сообразить: ты ведь понял, что я сейчас шутил, на самом деле полностью разделяя твоё мнение?”

– “Шутил? Ясно. Не пробуй больше – это не твоё.”

– Ещё было что-нибудь страшное? С тобой или твоими друзьями. Может, кто-нибудь из них тебе что-то рассказывал?

– Много страшного. Но крики страшнее.

– Пу, ты не пыталась… ты не думала сбежать из того страшного места? Или сбежать от хозяина?

Я потихоньку превращаюсь в мазохиста: знаю ведь, как она