Стоунхендж - Юрий Никитин

В рыцарском стане началось волнение. Либо невежа лютич незнал, что бой еще не окончен, ведь когда копья сломаны — остаются еще мечи,либо он знал больше, чем они...

Оруженосцы перевернули неподвижное тело, о чем-товозбужденно поговорили между собой. К ужасу рыцарей, могучего Гваделупа поднялии понесли в лагерь. В грязи осталось красное пятно.

— Ранен? — вскрикнул один рыцарь во весь голос.

— Если и ранен, то смертельно, — ответили слуги.

Они опустили магистра на землю. Примчался лекарь, суетливо поднялразбитое страшным ударом забрало. Лицо магистра было смертельно бледным, изорта текла кровь. Рыцари подавленно молчали. Магистра знали как победителятурниров, искуснейшего воина, а здесь он был выбит из седла в первой жесхватке. Да как выбит!

Раздался звук рога. Рыцарь лютичей повернулся у моста, емуподали новое копье. Он бросал вызов следующему противнику!

Из ворот вывели крупного коня, покрытого белой попоной,предложили рыцарю пересесть. Судя по знакам, в лагере поняли, что он будетсражаться пока на этом, а когда тот устанет, пересядет на запасного.

Гутенап, старый и опытный воин, поседевший в битвах, сказалрезко:

— Всем оставаться на местах! Кто примет вызов, будетотвечать передо мной!

Среди рыцарей раздались возмущенные возгласы:

— Но как можно терпеть?

— Он же вызывает!..

— Это позор, если я не приму бой...

— Наглые пруссы возгордятся...

— Это не пруссы...

— Да какая разница!.. Мы должны сражаться!

Гутенап гаркнул, перекрывая шум:

— Следующий в командовании после Гваделупа — я! Пока онне придет в сознание, если придет, я командую войском. А я повелеваю непринимать вызова этого прусса... ну, пусть лютича. Или бодрича, нам все равно.Не понятно? Это худо подействует на воинский дух, если еще кто-то будет выбитиз седла.

Один из рыцарей крикнул негодующе:

— Хуже быть уже не может!.. Великий магистр сокрушен, ападение еще одного или двух рыцарей ничего не изменит. Но если проклятыйязычник будет повержен...

— Запрещаю!

— Пошел ты... со своими запретами. Я, благородный сэрНибел, у которого насчитывается семь колен благородных предков, сочту заунижение выполнять приказы человека, у которого в роду не больше пятиблагородных предков! А этому варвару я сейчас покажу...

Гутенап хмуро наблюдал, как со страшным грохотом Нибелвылетел из седла вместе со всеми благородными предками. Следом за ним вылетелиеще четверо, и только у одного хватило сил подняться на ноги и выхватить меч.Рыцарь лютичей ударом копья опрокинул его на спину, но добивать не стал.Побежденного в стане рыцарей, однако, наградили аплодисментами: он хотя быухватился за меч. Но, к счастью, до мечей не дошло, рыцари видели, какойгромадный меч приторочен справа от седла воина лютичей. Если и мечом владеет,как копьем, то живым с поля не уйти.

Этот день был днем славы лютичей и позора крестоносноговойска. Магистр Ордена Гваделуп умер, не приходя в сознание. Среди рыцарейначался разброд. Когда исполняющий обязанности магистра Ордена Гутенап велелготовиться к завтрашнему штурму крепости, среди рыцарей пошли разговоры, акогда наступило утро, Гутенап не досчитался трети рыцарей.

Ушли люди Нибела, им нечего было искать в дремучих лесахлютичей, такие же дремучие леса и на их землях, ушли без оповещения два отрядамиланских рыцарей — лютичи, оказываются, сопротивляются. Да и взять, судя повиду их крепости, здесь мало что удастся, а жизни потерять можно. Ушлиарбалетчики норманнов, а это была серьезная потеря.

Утром, хмурые и неуверенные в своих сильно поредевших силах,крестоносцы пошли на приступ. На стенах, напротив, кроме воинов появились дажеженщины, старики и дети. Все с веселыми возгласами бросали камни, сталкивалибревна, лили смолу и вар из котлов. Казалось, для них это не кровопролитноесражение не на жизнь, а насмерть, а развлечение.

Гутенап бессильно стискивал кулаки. Вот бы где пригодились,как никогда, арбалетчики! Сбить стрелами несколько человек нетрудно, но затоможно без помех разбивать ворота, карабкаться на стены...

Штурм захлебывался, когда ворота распахнулись, и оттудавырвался небольшой отряд во главе с тем проклятым лютичем! Гутенап просто неповерил своему счастью.

— Взять! — закричал он страшно. — Ударить нанего со всех сторон! Победа уже за нами!

Воин потеснил напиравших на ворота, сбросил их с моста,орудуя тяжелым мечом с невиданной легкостью. Крестоносцы отступали под егояростными ударами, второй лютич, что держался рядом, быстро выпускал стрелы изпростого лука, стреляя, как дикий степняк, прямо с седла. Однако его стрелынаходили щели в доспехах, ибо воины роняли мечи, зажимали раны.

С двух сторон бежали крестоносцы, однако лютич не сталввязываться в тяжелый бой. Гутенап не верил глазам, когда он, прорвавшисьсквозь поредевший лагерь, устремился со своим оруженосцем прямо в чащу.

Бежит? Это не укладывалось в голове. Такой отважный воин немог бежать, тем более когда чаша весов заколебалась. Или все же правыпроповедники, что только воины Христовы крепки духом, а язычники, несмотря накрепость рук и огромный рост, не могут выстоять в долгом и затяжном сражениипротив крепких в вере?

— Пусть уходит, — сказал он судовлетворением. — Даже если это не вождь, они лишились своего сильнейшеговоина. Теперь нам можно воевать на равных!

Он не видел, что граф Гугенот, сводный брат погибшего отруки лютича сэра Гваделупа, быстро отошел к своим людям. Вскоре весь его отряднезаметно вышел из сражения и оттянулся в лес.

Теперь они ехали вдвоем на великолепных конях, а еще двухнавьюченных коней вели в запасе. Томас был в полном рыцарском доспехе, меч идаже мизерикордия на месте, копье в руке. Жеребец под ним шел уверенно, нахозяина посматривал одобрительно: они опрокинули в турнире с десяток рыцарей, аеще вдвое больше выбили из седел и потоптали в бою. С таким седоком воевать несовестно, перед другими рыцарскими конями показаться не стыдно.

Под Ярой была гнедая кобылка, стройная и очень быстрая. Ярасама выбирала, Томас вынужден был признать, что женщина в лошадях толк знает.

— Мне как-то неспокойно, — призналась она.

Над головой пролетела большая птица, уронила перо. Яравздрогнула, пугливо оглянулась. Глаза ее стали большими и круглыми.

— Все хорошо, — успокоил Томас. — Лютичитеперь отобьются. Благодаря турниру мы выиграли время. Сейчас подошла помощь отземгов и галков, крестоносцы сами окажутся в кольце! Звенько довершит разгром.А нам надо спешить в Британию!