30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД. От оперуполномоченного до заместителя министра - Юрий Богданов

Кадровые перестановки постоянно продолжались, отражая скрытую борьбу за лидерство в триумвирате и показывая слишком несхожие взгляды его членов на проводившийся политический курс.

В международных делах надо было срочно разрешать корейский военный конфликт. 23 июня 1951 года представитель СССР в ООН Я.А. Малик выступил с предложением о незамедлительном начале переговоров о прекращении войны в Корее. После получения согласия на перемирие воевавших сторон 10 июля 1951 года такие переговоры начались. Это дало возможность смягчить взаимоотношения государств и потому позволило созвать в Москве международное экономическое совещание, к участию в котором приглашалось максимально возможное число стран, помимо входивших в Совет экономической взаимопомощи (СЭВ). Цель этого совещания состояла в том, чтобы содействовать прорыву торговой блокады и той системы мероприятий по экономической дискриминации в отношении СССР, стран народной демократии и Китая, которая проводилась правительством США со всё большим нажимом. Иными словами, решено было деполитизировать международные экономические отношения, что способствовало бы выходу из изоляции в области торговли и обретению новых рынков сбыта советских продукции и сырья за пределами Восточного блока.

Однако достигнуть примирения с Западом не удалось. 8 сентября 1951 года США, Великобританией и Францией вместе с их союзниками, при демонстративном игнорировании интересов и прав СССР и Китая, был подписан сепаратный мирный договор с Японией. Естественно, что такое действие западных демократий было воспринято в Москве как открытый вызов. В связи с этим, выступая 6 ноября 1951 года на традиционном торжественном собрании советской общественности, посвящённом очередной годовщине Октябрьской революции, Берия выдержал свой доклад в достаточно резком и воинственном духе. «Соединённые Штаты Америки, — заявил он, — открыто поддерживают два очага войны: на Западе, в зоне Германии, и на Востоке, в зоне Японии». Представители США сводили на нет все предложения СССР и других миролюбивых государств о прекращении американской агрессии в Корее, «а теперь всячески затягивают начавшиеся переговоры. Империалистам нужны не соглашения, которые могут подорвать их агрессивные планы, сделают ненужной гонку вооружений, дающую им миллиардные сверхприбыли, а война». Обратив внимание на то, что мирный характер политики СССР совсем не говорит о неуверенности его в своих силах и что советские люди не раз показывали миру, как они умеют защищать свою Родину, докладчик сказал, что последствий мировой войны должны бояться, прежде всего, капиталисты Америки и других буржуазных стран. «Ибо новая война поставит перед нашими народами вопрос о вредоносности капиталистического строя, который не может жить без войны, и о необходимости заменить этот строй другим, социалистическим строем». И в заключение международной части доклада главный организатор создания советского атомного оружия предрёк: «Если заправилы империалистического лагеря всё же рискнут развязать войну, то не может быть сомнения, что она завершится крахом самого империализма».

Чтобы поколебать слишком уж твёрдую уверенность Берии в своих силах и сгладить его стремление утвердить во внешней политике СССР провозглашённый им в докладе жёсткий курс, сторонникам более мягких международных отношений пришлось нанести удар по престижу своего соратника. Вполне очевидно, что по инициативе Маленкова было организовано «мингрельское дело», поначалу в большей степени уголовное, но затем переросшее в политическое, кадровое. В постановлении Политбюро от 9 ноября 1951 года отмечалось, что в Грузии развито взяточничество, которое, несмотря на предпринимавшиеся меры борьбы, не убывает. Причём внутри аппарата ЦК и правительства республики «имеется группа лиц, которая покровительствует взяточникам и старается выручать их всяческими средствами». Были названы фамилии ряда руководящих работников, происходивших из Мингрельской области Грузии, а потому покрывавших преступников-мингрельцев. Более того, эта националистическая группа ставила целью «захватить в свои руки важнейшие посты в партийном и государственном аппарате Грузии и выдвинуть на них мингрельцев». При этом они руководствовались не деловыми интересами, «а исключительно соображениями принадлежности к мингрельцам».

Для Берии, мингрельца по национальности, несомненно, сохранившего связи со своей малой родиной, это инспирированное дело намекало на имевшиеся и у него аналогичные устремления. В постановлении указывалось, что если «антипартийный принцип мингрельского шефства» не получит должного отпора, то это приведёт к весьма печальным последствиям. Объявленные в след за тем достаточно суровые оргвыводы значительно сократили число земляков Берии в руководящих органах Грузии.

Несколько нейтрализовав своего коллегу, Маленков взял инициативу в свои руки и 7 декабря 1951 года провёл через Политбюро постановление о созыве 20 октября 1952 года XIX съезда ВКП(б), обеспечив себе при этом ведущую роль. Предусматривалось, что с отчётным докладом выступит Маленков, проект тезисов по 5-летнему плану подготовит председатель Госплана Сабуров, а изменения в уставе доложит Хрущёв.

Главным итогом закулисной борьбы в триумвирате стала победа сторонников более мягкого внешнеполитического курса страны. Подтверждение этого было дано и в достаточно миролюбивых по тону, хотя весьма скупых по содержанию, ответах Сталина на вопросы некой группы редакторов не названных американских газет, опубликованных в советской прессе 2 апреля 1952 года.

Столь же доброжелательное настроение сопутствовало и состоявшемуся в апреле 1952 года в Москве Международному экономическому совещанию, которому не навязывали принятие каких-либо заявлений идеологического характера. Подобный подход практически сразу привёл к заметным сдвигам во внешней торговле Советского Союза, тем более что новые равноправные и взаимовыгодные связи устанавливались с компаниями и фирмами не только на межгосударственном, но и на чисто деловом уровне.

В ещё большей степени смягчение внешнеполитического курса продемонстрировали советские средства массовой информации. В соответствии с полученными от ЦК указаниями, откровенно негативное содержание материалов о жизни в странах Запада, выражавшее дух холодной войны, отныне решительно отвергалось. От журналистов-междуна-родников требовалось «не допускать выражений, которые могли быть истолкованы как подстрекательство и выступление против правительства, оскорбление национального достоинства или вмешательства во внутренние дела».

Серьёзные перемены стали происходить в идеологии, науке, литературе и искусстве, когда партийные органы обратились с призывом «показывать жизнь во всём её разнообразии, в движении, беспощадно разоблачать всё косное, всё отсталое, всё враждебное народу, что смертельно боится критики и самокритики».

Переход к разрядке проявился и в радикальных кадровых перестановках, которые произвели в Министерстве иностранных дел, осуществив рокировку ряда советских представителей за рубежом.

В этот же период за счёт превращения «мингрельского дела» в грузинское началась очередная атака на Берию, инициированная, скорее всего, опять Маленковым. 27 марта 1952 года Политбюро утвердило постановление «О положении дел в Компартии Грузии», в котором говорилось, что исправление указанных ранее ошибок и недостатков «идёт медленно, со скрипом, неудовлетворительно», что вызывает «недовольство в партийных организациях и среди беспартийных людей». При этом в ходе следствия выяснилось, что у ряда партийных деятелей имелось намерение «захватить власть в Компартии Грузии» и подготовить в республике «ликвидацию Советской власти». Первый секретарь грузинского ЦК К.Н. Чаквиани данным постановлением был снят. Однако формальную смену руководства предлагалось провести в апреле на пленуме ЦК Грузии, на который представителем Политбюро направлялся Берия. Получалась интересная ситуация: когда Берия являлся первым секретарём ЦК Грузии, Чаквиани был третьим секретарём, и на место первого секретаря его рекомендовал именно Лаврентий Павлович. Теперь надо было разгромить своего бывшего протеже.