Император-гоблин - Сара Монетт

–Так вели себя все компаньонки нашей матушки,– устало вздохнул Идра.– Однажды наш отец спросил ее, не предпочла бы она, чтобы вместо фрейлин ее окружали овцы? Тогда, по крайней мере, она смогла бы стричь шерсть и получать хоть какую-то выгоду, смеялся отец. Но матушка не оценила шутку.

–Я часто сожалею о том, что у меня не было возможности узнать вашего отца,– осторожно сказал Майя.

Идра улыбнулся.

–Я тоже. Возможно, это прозвучит немного странно, но мне кажется, вы бы понравились друг другу.

–Конечно, папе понравился бы кузен Майя,– с негодованием воскликнула Мире’ан.– А мне вы покажете, где будет жить мама, кузен Майя?

Он снова показал на карте Бакхори. Девочка прикоснулась кончиком пальца к крошечному изображению сторожевой башни и послогам прочитала название, написанное ниже.

–Это же в горах,– сказала она.– Там водятся огры?

–В окрестностях Бакхори нет огров,– быстро ответил Майя.

–Хорошо,– сказала Мире’ан.

–А что, если они спустятся с гор?– спросила Ино.– Они съедят маму?

Майя уже знал, что Ино начинала волноваться по малейшему поводу.

–Нет,– твердо сказал он.– Бакхори – старый каменный дом, маленький замок. Там живут солдаты, они будут защищать вашу матушку.

Идра бросил наМайю сардонический взгляд, но он слишком любил сестру и нестал ничего говорить. Ино успокоилась.

К счастью, никто из детей не попросил разрешения в последний раз увидеться с матерью, потому что в таком случае Майя не смог бы им отказать. А ему этого очень не хотелось: он опасался, что Шеве’ан попытается извлечь выгоду из расставания с детьми и устроит душераздирающую сцену. Сам он поднялся до рассвета, чтобы проводить ее к причалу воздушных кораблей. Прежде всего, он хотел лично убедиться в том, что ее больше нет во дворце – мысли о ней слишком часто преследовали его по ночам. НаШеве’ан милосердие императора не произвело никакого впечатления; она небрежно сделала реверанс, глядя ему через плечо. Стэно Баджевин тоже не смотрела Майе в лицо. Ему было жаль бывшую невесту покойного брата, но это чувство быстро испарилось и сменилось неимоверным облегчением, когда «Честь Кседо» отчалила от мачты и увезла Шеве’ан прочь из столицы, подальше отУнтэйлейанского Двора.

Он постарался не выдать своих чувств, когда пришел известить Идру о том, что его мать покинула двор. Идра сказал:

–Должно быть, ты рад этому.

В его тоне не было обвинения, ноМайя понял, что это проверка, хотя вряд ли Идра испытывал его сознательно. И он ответил:

–Нет, я нерад. Я был бы рад, если бы она приняла тот факт, что я взошел на трон. Я знал, что не нравился ей, но смирился бы с этим. А сейчас… должен признаться, что мне стало легче на душе. Я боялся, что она предпримет…– Он замолчал и пожал плечами, не зная, что сказать. Он имел возможность убедиться, что воображение Шеве’ан богаче, чем у него.– …Что-нибудь.

–Мой отец…– Голос Идры дрогнул, но он упрямо продолжал:– Мой отец как-то заметил, что матушке следовало бы родиться мужчиной и стать солдатом. Она восприняла его слова как оскорбление, но отец сказал, что к сорока годам она стала бы генералом, и это ей польстило. Это правда. Она… полна энергии и решимости идти до конца, как настоящий воин.

–Да,– пробормотал Майя, который лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств не стал жертвой воинственной Шеве’ан.

–И она…– Мальчик пристально смотрел на свои руки, словно был недоволен их видом. Потом поднял взгляд наМайю.– Я хочу самого лучшего для своих сестер. Матушка не стала бы…

Нельзя было подобрать почтительного слова, иМайя знал это.

–Не стала бы такой, какова она сейчас,– закончил он заИдру.

–Да, благодарю вас. Она не стала бы такой, если бы вместо того, чтобы сидеть в покоях в окружении фрейлин, ей пришлось бы решать задачи, достойные ее сил. Часто приходится слышать, как говорят о той или иной даме: «Ей следовало бы родиться мужчиной». Но вотношении моей матери это правда. Если бы она была не дочерью, а сыном своих родителей, она сумела бы найти применение своим способностям. Роль матери дается не всем женщинам.

Майя хотел возразить, ноИдра покачал головой.

–Я видел выражение твоего лица, когда ты понял, что мои сестры любят свою няню больше, чем родную мать.

Майя извиняющимся тоном произнес:

–Я очень сильно любил свою матушку.

–Я пытался понять свою мать и сочувствовать ей,– сухо ответил Идра.

–Тогда ты не… Я подумал, что это, наверное, моя вина… то, что она так сильно меня ненавидит.

–Нет,– горячо воскликнул Идра.– Она возненавидела бы любого, кто встал бы между нею и тем, что она считала своим по праву.

–Императорский трон?

–Нет. Это Ксору ненавидит тебя потому, что ты не сделал ее своей императрицей.– Идра поморщился.– Извини. Это было гадко. Мне не стоило этого говорить.

–Почему же нет, если это правда,– возразил Майя.– Я понял это во время нашей первой встречи.

–У матушки были иные устремления – хотя, с другой стороны, я немогу сказать, что ей не хотелось бы называться императрицей Шеве’ан. Но нет, нет. Она считала, что имеет полное право быть матерью императора.

–Значит, она все-таки собиралась возвести на трон тебя. А ядумал…

–Нет,– повторил Идра.– Или… возможно. Но дело было не вомне.– Он замялся.– Я никогда ни скем не говорил об этом, даже с отцом, хотя именно он помог мне понять мать, ее свирепый характер – свирепый, так ведь говорят о хищниках, да? В какой-то момент мне стало ясно, что она не пособственному выбору стала такой, она просто не может избавиться от этой свирепости, как леопард не может избавиться от пятен… Так вот, благодаря отцу я понял, что ни я,ниМире’ан, ниИно ничего не сможем изменить. Не внашей власти было повлиять на мать. Но отец любил ее, и яне хотел его огорчать.

–Я тебе верю,– сказал Майя.

Идра благодарно улыбнулся ему.

–Возможно, ты сочтешь, что я ошибаюсь, но мне кажется, что матушка не воспринимает окружающих как мужчин и женщин, способных думать, чувствовать, испытывать страдания. Она никогда не видела в тебе личность – живое, разумное существо, ты для нее был просто ошибкой, воплощением несправедливости. А когда я сказал, что она хотела стать матерью императора, я неимел в виду, что она хотела видеть на троне именно меня. Она хотела, чтобы императором стал ее сын. И еще она всегда очень сердилась на тех, кто отказывался играть положенную, по ее мнению, роль, или играл ее плохо. Думаю, именно поэтому она окружала себя фрейлинами, похожими на осмин Баджевин.

–А я, став императором, взял на себя чужую роль.

–Да. И неотрекся от престола. Я помню, она сказала это, когда поняла, что из всех наследников Варенечибеля в живых остался только ты. Сказала, что ты должен сразу отречься. Мне кажется, она искренне так считала.