Земля наша велика и обильна... - Юрий Никитин

– Ну-ну, – сказал я заинтересованно. – Как это?

– Восемьдесят процентов информации, – сказалаона, – поступающей человеку от другого человека, поступает невербально.Да, он, сам того не желая, многое говорит мимикой, жестами, походкой, позой,осанкой, манерой одеваться, даже прической, хоть это покажется очень странным.

Я невольно опустил взор на свои руки, где из рукавовпиджака безукоризненного покроя белоснежные манжеты выглядывают ровно посантиметру.

– У меня что-то не так?

– Так, – ответила она, – но пора чуточкускорректировать. Вы не обратили внимания, что ряд политиков обладают даромубеждать избирателей, что именно они спасут мир, всего лишь потому, что умеютдержаться как солидные и очень компетентные в своем ремесле люди?

Я вздохнул, сказал, сдаваясь:

– Ладно, научите, как с помощью феромонов можно спасти мир.

Небо от горизонта и до горизонта усыпано крупными белымиперьями. Как будто подрались огромные птицы, а их перья ровно падали нахрустальный небосвод, накрывающий землю, и вот так красиво накрыли от края и докрая.

Я вздохнул, заставил себя опустить взгляд. Наверное,это мировоззрение, что Земля плоская и накрыта хрустальным куполом, созданоправителями крупных царств, устрашенных стоящими перед ними проблемами. Такхочется верить, что мы под защитой, что сверху смотрит некто всевидящий ивсезнающий, он всем воздаст по заслугам, слабых защитит, а злых накажет… Пустьдаже не вот так сразу, станет он разбираться с каждым в отдельности, нозато потом, когда всех разом призовет на Суд…

За две недели до выборов по Центральному телевидению былоорганизовано выступление по всем каналам председателя Союза всех мусульманРоссии Гамзата Мулавердиева. Он заявил, а эту запись потом с утра до вечеракрутили по всем телеканалам, что мусульмане России не мыслят существования безматушки-России, что они всеми фибрами души срослись с русским народом и самипочти что русские, не видят никакой разницы, а если придет враг, то первымивыступят на защиту России.

Он говорил много и образно, пафосно, красиво, как умеют говоритьвосточные люди, заворачивая эффектные метафоры, приводя красочные сравнения.В печать тут же пошли сперва выдержки из заявления, потом опубликовалицеликом, а на центральном канале организовали встречу всех религиозныхконфессий в лице главного раввина России, самого Мулавердиева, патриарха всеяРуси с его многочисленной свитой и даже представителя буддистских общин России.Кроме того, передние ряды в зале занимали главы различных религиозных общин, отпривычных баптистов и адвентистов до пока еще экзотичных ньюсайентистов иаумовцев.

Андыбин заинтересовался передачей, Бронштейн поиронизировал,Андыбин сказал, защищаясь:

– Я хочу посмотреть, что скажет буддист!

– Может, послушать?

– Слушай, если хочешь, а я посмотрю.

– Кого? – спросил Бронштейн.

– Телевизор! – ответил Андыбин, уже сердясь.

– А, – сказал Бронштейн понимающе, – тогдасмотрите. Только не включайте!.. А если серьезно, чего от буддистов ждете?

– Они даже тараканов не давят, им вера запрещает, как будутРоссию защищать?

Лысенко фыркнул:

– Патроны подносить будут.

– А это можно?

– В России все можно! И всех.

Звонок раздался поздно ночью, когда я перед сном принималдуш. Я чертыхнулся, но вспомнил, что здесь в офисе душ навороченный,современный, что значит – с электроникой и в том числе с телефоном,уменьшил напор воды и нажал кнопку:

– Алло?

В кабине раздался негромкий голос уверенного в себечеловека:

– Борис Борисович, простите, что в такое время, когда вы вдуше, но мы вот ломаем головы, как быть… в том числе и с вами. Как вы уже навернякадогадались, мы из ФСБ.

– Еще не догадался, – пробормотал я. Кажется, ячересчур уменьшил подачу горячей воды, с этими новомодными кранами не сразуналовчишься, по телу пробежала холодная струя. – Но спасибо, что хоть такпредставились…

– Борис Борисович, нам нужно с вами переговорить.

– Говорите, – предложил я.

– Нет, нам нужно поговорить с глазу на глаз. Дажесовременные видеоконфы не совсем то, как вы понимаете.

– Хорошо, – согласился я, – но…

– Тогда прекрасно, – прервал он голосом, не терпящим возражений. –Постарайтесь завтра выехать куда-нибудь. Например, на выступление передизбирателями. Нет, планировать не надо. Просто нам встретиться надо вне стенвашего офиса. Хорошо? Постарайтесь выбраться хотя бы на полча­сика.

– Меня сопровождает целый отряд охраны, – предупредиля.

– Не волнуйтесь, с ними уладим. Из них половина –бывшие наши работники. Должен сказать, что Уваров сумел переманить несколькихценнейших оперативных работников даже из действующих. До завтра, Борис Борисович!

– До завтра, – пробормотал я уж после того, как втрубке щелкнуло.

Ночь прошла неспокойно, хотя я проглотил таблеткумелатонина, грезилось нечто тревожное, пугающее. Утром встал несколькоразбитый, проглотил двойную дозу L-карнитина, новомодное и вроде бывзбадривающее за счет сжигания жира, умылся, побрился, все время неотрывнодумая о предстоящей встрече. И пока завтракал какой-то вкусной гадостью изочищенного протеина, прикидывал, что же им от меня надо. И не ловушка ли,чтобы прибить легко и без лишних хлопот.

Прошло не больше пяти часов, как я поднялся в своюимпровизированную спальню, а когда спускался в рабочие апартаменты, встретил налестнице Терещенко и, поглядывая на его железоблочное лицо, сообщил:

– У меня сегодня будет одна встреча… Вне стен офиса.

– Хорошо, Борис Борисович, – ответил он. – Небеспокойтесь, все схвачено.

Знает, понял я. С ним связались сразу же. Возможно,даже сообщили, о чем примерно разговор, чтобы не дергался за охраняемый объект.Это не значит, что сказали правду, но тут уж простенькие Юлины приемы повыявлению врунов не помогут, в действие вступили суперпрофессионалы вранья иобмана.

Машину подогнали к подъезду, я прошмыгнул как можно быстрее,в это время часть охраны смотрит на крыши домов, а часть по сторонам. Водительявно нервничал, на большой скорости пронесся между домами, что вообще-тозапрещено, вылетел на шоссе и пошел по левой стороне. Я помалкивал, справаот меня, где обычно сидел массивный Андрей, закрывая всем телом, пусто, аТерещенко, собранный, настороженный, смотрит вперед, вглядываясь в прохожих имашины. Рядом с водителем тоже пустое сиденье, хотя и там телохранитель раньшесидел, выпрямившись, защищая босса и силой оружия, и своим телом.