Петр III - Александр Мыльников

При кончине императрицы кроме многих знатных духовных особ присутствовали: духовник ее, Дубенский, и Архиепископ Новгородский, Дмитрий Сеченов. Сей последний ученей муж и великий оратор приветствовал императора превосходною речью, в которой он, приведя слова ангела из Евангелия того дня: «Се возвещаю вам великую радость» и проч., весьма остроумно выразил, вместе с духовною радостью, светскую радость, именно в Рождестве Спасителя и о восшествии на престол Петра, внука и единственной отрасли Петра Великого.

На другой день император назначил особую комиссию для устройства великолепнейшего погребения. Он приказал, чтоб не жалели ничего для великолепия траурной парадной залы, похоронной процессии и места погребения. На это Его Величество назначил тотчас 100 тыс. руб. наличными деньгами.

В этой комиссии, которая собиралась ежедневно в доме сосланного графа Бестужева, бывшего канцлера, председательствовал князь Никита Юрьевич Трубецкой, а членами ее были: камергер князь Куракин, обер-церемониймейстер граф Санти, унтер-церемониймейстер барон Лефорт, статские советники Самарин, Волков и Штелин, которому поручено было составить план для аллегорической траурной парадной залы в дворце и великолепного катафалка в соборном храме Петра и Павла, в крепости, вместе с прочими орнаментами.

За этим работали день и ночь, чтобы, по приказанию императора, все было готово в первых числах февраля, а само погребение могло совершиться 10 февраля.

Во время этих приготовлений император заехал однажды в крепость, осмотреть постройку катафалка, и сказал, чтобы не жалели ничего для его великолепия, и если недостаточно будет назначенной суммы, то он прибавит еще. При этом случае, находясь в Петропавловской крепости, император захотел осмотреть тамошний Монетный Двор. Он обошел все отделения и, войдя в то, где чеканят новые рубли, сказал, смеясь: «Эта фабрика мне нравится более многих других. Если б она прежде принадлежала мне, то я умел бы ею воспользоваться». После того посетил он живущего в крепости обер-коменданта, генерал-лейтенанта Костурина, и завтракал у него.

После смерти императрицы Елисаветы, когда еще не были омеблированы комнаты Зимнего дворца, поселился он в задней половине деревянного дворца, подле так называемого Зимнего моста на Невском или Адмиралтейском проспекте, где скончалась императрица и лежала до дня погребения на парадной кровати.

Каждое утро он вставал в семь часов и во время одевания отдавал генерал- и флигель-адъютантам свои повеления на целый день. В 8 часов сидел в своем кабинете, и тогда к нему являлись с докладами, сперва генерал-прокурор Сената (Александр Иванович Глебов), и так, один за другим, президенты Адмиралтейской, Военной Коллегии: он разрешал и подписывал их доклад до 11 часов. Тогда отправлялся он на Дворцовую площадь, на смотр парада, при смене гвардии, а оттуда в 1 [час] к обеду.

Часто, почти каждый день по утрам приходила к нему в кабинет императрица из своей половины, но к обеду никогда. При обеденном столе его участвовали ежедневно по его приказанию то тот, то другой генерал-адмирал и другие лица меньшего чина, с которыми он хотел подробнее говорить.

Камергера И. И. Шувалова, последнего любимца покойной императрицы, у которого однажды за императорским столом, когда речь зашла о ней, потекли по лицу слезы, утешил он словами: «Выбрось из головы, Иван Иванович, чем была тебе императрица, и будь уверен, что ты, ради ее памяти, найдешь и во мне друга!» Однажды, в первые дни своего царствования, сказал он за столом Штелину, которого он произвел в Статские Советники и наименовал смотрителем своей библиотеки: «Штелин! Я очень хорошо знаю, что и в вашу Академию наук закралось много злоупотреблений и беспорядков. Ты видишь, что я занят теперь более важными делами, но как только с ними управлюсь, уничтожу все беспорядки и поставлю ее на лучшую ногу».

Самое замечательное дело, которое совершил он в первые дни своего правления, есть бесспорно уничтожение Тайной Канцелярии — судилища, подобного инквизиции, только не в духовных делах, и дарование русскому дворянству свободы служить или не служить, выезжать из государства и проч. Об этих двух главных предметах и о веротерпимости часто говорил он, еще будучи великим князем. Сенат был так этим обрадован, что не только прислал депутацию для выражения императору своей благодарности, но хотел еще воздвигнуть Его Величеству статую, чтоб увековечить это неожиданное и великое благодеяние.

Так как все видели, как был неутомим этот молодой монарх в самых важнейших делах, как быстро и заботливо он действовал с утра и почти целый день в первые месяцы своего правления, до прибытия своего дяди, принца Георгия, то возлагали великую надежду на его царствование, и все вообще полюбили его.

Только впоследствии, когда он стал упускать из виду внутреннее, занимаясь только внешним, когда он уничтожил мундиры гвардейских полков, существовавшие со времен Петра Великого, и заменил их короткими прусскими кафтанами, ввел белые узкие брюки и проч., тогда гвардейские солдаты и с ними многие офицеры начали тайно роптать и дозволили подбить себя к возмущению.

III

Дополнение к запискам о царствовании Петра III

Его похвальные поступки в первые три месяца: каждое утро он проводит в кабинете с министрами, посещает Сенат и все Коллегии, также и Синод; везде его принимают с восторгом, а в последнем Архиепископ Новгородский, Сеченов, говорит ему приветственную речь.

Каждый день приглашает к столу своему заслуженных и значительных людей; каждый полдень присутствует на параде гвардейцев, которые в первые четыре недели маршируют не хуже лучших прусских. Фельдмаршал Миних так был удивлен, что сказал: «Это для меня истинная новость; я никогда не мог до этого достигнуть».

Первое деяние. Учреждение комиссии для торжественного погребения императрицы Елисаветы (Приказ о выбитии похоронной медали).

Уничтожение Тайной Канцелярии.

Свобода дворянства служить или не служить, путешествовать и проч.

Проект об отобрании монастырских поместий и о назначении содержания епископам и прочему духовенству.

Учреждение новых полков.

Перемена гвардейских форм (слишком рано).

Каждый полковник может дать своему полку особенную форму и назвать его своим именем (все на прусский образец).

Меблирует новый каменный дворец.

Отличает родственников покойной императрицы при ее погребении.

Дарит ее двоюродной сестре, супруге канцлера, графине Воронцовой, прекрасное поместье на Волге (Кишора, прежнее поместье вдовствующей царицы, близ Твери, 4300 душ). Обходится милостиво с прежним любимцем покойной императрицы. Платит долги его супруги и его собственные.

Принца Петра Голштейн-Бок объявляет фельдмаршалом и губернатором Петербурга. Помещает принцессу, дочь его, при Дворе. Дяде своему, принцу Георгию Голштинскому, и его супруге дает титул Высочества. Хочет воздвигнуть в Киле монумент своему покойному родителю и поручает Ште-лину сочинить для него рисунок и устройство,