Шотландия: Путешествие по Британии - Генри Воллам Мортон

Ее светлость, которой Г ранжер адресовал свое письмо — это вдовствующая графиня Маришалл, супруга наследного хранителя драгоценностей шотландской короны и феодального владельца замка Даннотар из рода Кейт. После того как Карл II был восстановлен на троне, эта дама поспешила в Уайтхолл, дабы рассказать о тайнике, а заодно востребовать достойную награду для себя и своего сына за спасение и сохранение королевских регалий. Все это выглядит чудовищной несправедливостью, ибо истинными героями, спасшими регалии, были комендант замка, сэр Джордж Огилви из Барраса, его жена Элизабет Дуглас и их ближайшая родственница по имени Энни Линдсей. Вполне возможно, что вдовствующая графиня Маришалл также состояла в заговоре, однако основная честь спасения драгоценного груза принадлежит именно Огилви и этим двум отважным женщинам.

Результатом подобного недоразумения стала жестокая ссора, разгоревшаяся между семействами Кейтов и Огилви. Прискорбно, но благодарность короля Карла также распределилась весьма несправедливо. Молодой сэр Джон Кейт (который вообще во время всей этой истории находился во Франции и, следовательно, не принимал участия в спасении королевских регалий) был пожалован титулом графа Кинторского и рыцаря Маришалла с годовым жалованием 400 фунтов стерлингов. В то же время Огилви стал всего лишь баронетом и вынужден был довольствоваться незначительным расширением своих наследных владений в Баррасе.

Хочется сказать несколько слов благодарности последнему лорду Коудрею, который унаследовал Даннотарский замок. Этот человек потратил небольшое состояние на восстановление исторической постройки. Его усилиями замок вернули к жизни, причем замечу, что никогда прежде мне не доводилось видеть столь грамотной и бережной реставрации древней крепости. В здании имеется одна комната, обычно запертая, окна которой выходят на крутой обрыв. Здесь лорд Коудрей устроил столовую для приглашенных гостей замка. Их взорам предстает надпись, расположенная на самом видном месте — над каминной доской.

В ПАМЯТЬ О ДОБЛЕСТНОМ ДЕЯНИИ — ЗАЩИТЕ КОРОЛЕВСКИХ РЕГАЛИЙ ШОТЛАНДИИ, СОВЕРШЕННОМ В ПЕРИОД С СЕНТЯБРЯ 1651 ГОДА ПО МАЙ 1652 ГОДА ДЖОРДЖЕМ ОГИЛВИ, ЛЕЙТЕНАНТОМ-ГУБЕРНАТОРОМ ДАННОТАРА, И ЕГО ЖЕНОЙ ЭЛИЗАБЕТ ДУГЛАС,

А ТАКЖЕ ИХ РОДСТВЕННИЦЕЙ ЭННИ ЛИНДСЕЙ

Боюсь, что это посвящение — благородное по сути — послужит слабым утешением людям, которые проявили столько мужества и отваги в деле сохранения символов независимости Шотландии и были столь несправедливо обижены государственной благодарностью.

В стороне от прибрежной дороги высится великолепная колокольня. Это Монтроз — маленький провинциальный городок с весьма примечательной главной улицей. Это ныне Монтроз тих, а в прошлом он служил центральной ареной для разнообразных исторических событий. Именно здесь произошло отречение Джона Баллиола от шотландского трона, и здесь сэр Джеймс Дуглас взошел на борт корабля, отправлявшегося в Святую Землю. С собой он вез забальзамированное сердце Роберта Брюса, которое предстояло захоронить в храме Гроба Господня. И именно сюда, в морской порт Монтроза, пробирался тайком Джеймс Фрэнсис Эдуард, Старший Претендент, чтобы зимней ночью навсегда покинуть Шотландию и тем самым положить конец восстанию 1715 года.

На витрине одного из монтрозских магазинов я увидел пирог под названием «Форфар бриди» и не смог устоять перед искушением. Это исключительно вкусное кондитерское изделие, которое надо есть обязательно горячим. Его изготавливают из рубленого бифштекса, нарезанного кусочками в дюйм длиной и приправленного солью, перцем, по желанию — мелко нарубленным луком. Изобрел эти пироги некто мистер Джолли, булочник из Форфара, и вот уже полвека его изделия радуют заезжих гурманов…

В тринадцати милях от Монтроза стоит город Арброт.

Что за прелестное местечко! В путеводителе о нем сказано: «Главной достопримечательностью является великолепное аббатство. Известен также как прообраз городка Фэрпонт из романа Вальтера Скотта “Антикварий”. Более ничем не примечателен».

Вот уж я бы взялся поспорить с автором путеводителя! Мне, напротив, Арброт показался одним из самых интересных и привлекательных городов на всем восточном побережье Шотландии. Чего стоит одна чистота на его улицах! Такое впечатление, будто к каждой улочке прикреплен собственный лакей, который без устали метет и чистит мостовые, добиваясь идеального порядка и блеска. С каждого уличного фонаря свешиваются кашпо с цветами. Возможно, этот обычай арбротцы позаимствовали у жителей Данди — единственного города, где мне довелось наблюдать столь же привлекательные уличные украшения. В Данди, если мне не изменяет память, в висячие горшки высаживают настурцию и герань. Здесь же, в Арброте, отдают предпочтение розовой герани и маргариткам.

Эти цветочные корзины придают городку веселый и праздничный вид. Они наполняют душу ощущением легкости и беспричинного счастья. Лично я бы посоветовал всем английским и шотландским городкам брать пример с Арброта и украшать свои улицы цветами.

Сложенные из красного песчаника стены Арбротского аббатства представляют собой самые величественные развалины во всей Шотландии. И заботится о них, на мой взгляд, самый лучший и преданный смотритель. С каким увлечением говорил он, стоя на фоне освещенного вечерней зарей фасада! Ему удалось оживить эти древние стены, наполнить их запахом фимиама и голосами давно умерших монахов. Оживленно жестикулируя, мистер Уилсон как бы заново реконструировал для меня старый Зал королевских привилегий, где в 1320 году была подписана Шотландская декларация независимости (любопытно, многим ли шотландцам известен сей исторический факт?).

Он продемонстрировал мне знаменитое «О» Арброта — прелестное окошко в южном трансепте, которое в былые дни специально подсвечивалось фонарем, дабы служить маяком для проплывавших кораблей. Затем мистер Уилсон провел меня в помещение капитула, где я смог полюбоваться на огромную бедренную кость короля Уильяма I Льва.

Декларация, принятая в 1320 году шотландским парламентом, не только стала важной вехой в борьбе Шотландии за свою независимость, но и являла собой образец великолепного стиля. Я не знаю в Европе другого такого убедительного и проникновенного документа, посвященного национальному вопросу. Поводом для его возникновения стал отказ римского папы признать Роберта Брюса в качестве короля Шотландии. И вот какой ответ он получил из Арброта:

Если бы наш избранник, — говорилось в послании, — отступился от тех принципов, коим ныне столь благородно следует, и согласился бы, чтобы мы и наше королевство подчинились английскому королю или английской державе, то мы бы немедленно добились его изгнания — как нашего врага и предателя наших и его собственных прав, и нашли бы себе короля, который защитил бы наши свободы; ибо доколе хоть сотня из нас останется в живых, никогда и ни в коей мере не покоримся мы английскому владычеству. Не ради славы, богатства или почестей боремся и сражаемся мы, а единственно во имя свободы. Той свободы, с которой ни один честный человек не согласится расстаться иначе, как вместе с жизнью.

Недалеко от порта протянулась улица, беленые домики которой выходят фасадами прямо на Северное море. Здесь живут женщины, владеющие искусством приготовления чрезвычайно вкусной рыбы — копченой пикши, которую сами местные жители называют «арбротской копчушкой». Знаете, это нечто неподражаемое. По сравнению с ней копченый лосось кажется грубым, а «финнан», о котором я рассказывал выше, пресным и неинтересным. Способ приготовления нехитрый: пикшу ловят на крючок, ненадолго засаливают, а затем коптят.