Грани безумия. Том 1 - Ирина Успенская

Вот и сейчас он шагал по извилистым улочкам Вероккьи, поражаясь, что по-прежнему знает здесь каждый камешек, но почему-то родной и любимый город больше не кажется единственным местом на земле, где можно жить. Хотя дома здесь все равно красивее и ярче, чем в Дорвенне, сады – пышнее, разговоры прохожих и перекличка из окон – громче и забавнее. Так что все по отдельности намного лучше, а вот вместе… Почему-то он запомнил Дорвенну не нарядно-летней, а зимней, какой увидел впервые, серой и пасмурной, словно глаза Альса, когда тот сердится. Но ведь это же не причина, чтобы не любить его и в эти моменты, м?

На Мосту Поцелуев было по-прежнему шумно, журчала внизу серебристая гладь воды, и одуряюще пах товар лоточников, что выстроились вдоль ажурных каменных перил. Лучано сглотнул слюну, поняв, что чудовищно проголодался. Та чашечка шамьета и несколько виноградин в гостях у Риккарди – это все, что оказалось у него во рту за целый день. И этого было совершенно недостаточно!

«Меня, может быть, убьют сегодня вечером, а я думаю о еде? – язвительно спросил он сам себя и тут же ответил: – А что изменилось? Меня могли убить в любой день за эти двадцать шесть с лишним лет, начиная прямо со дня моего рождения. Думать о еде и прочих нужных и приятных вещах это мне никогда не мешало!»

– Купите жареных колбасок, благородный синьор! – оживились, как и положено, торговцы. – А вот пироги для вашей светлости! С вишней, с ревенем, с телятиной, с яйцом! Окажите милость, благородный синьор, попробуйте мое вино! Конфеты, медовые конфеты с орехами! Цукаты апельсиновые, вишня в амарилье! Щедрый синьор, купите корзинку конфет вашей прекрасной даме! А лучше – три корзинки! У такого красивого нарядного синьора не может быть всего одной дамы!

Последний аргумент Лучано искренне восхитил, хоть и заставил грустно усмехнуться про себя. Ну, положим, одну корзинку можно привезти в подарок Альсу – монсиньор обожает сладкое. Еще одну послать Айлин и не забыть добавить к ней апельсинов, как обещал. А третью придется разделить с Лионелем и Перлюреном. И никаких дам! Вот ведь как бывает. Ни молодость с красотой, ни титул с богатством, ни удачливость – ничто не служит залогом, что тебе непременно повезет в любви.

Конечно, сговорчивую красотку, чтобы успокоить кровь, можно найти и в Дорвенне, иначе Лучано за эти полгода уже на стену полез бы. Но это же так… почти как самому себя порадовать, только приятнее. А потом даже встречаться с этими девицами второй раз не хотелось, хотя они-то как раз были не против…

– Три так три, – хмыкнул он, снова запуская руку в кошелек, где еще оставалось прилично денег. – Насыпь-ка всего разного и побольше. Хм… пожалуй, даже четыре… Нет, пять! Набери пять корзинок!

Точно, одну надо послать Вальдеронам, а еще одну – грандсиньору Дункану. Он, правда, сладкое не очень любит, но наверняка найдет, кого угостить. Синьору Элоизу, например.

– О, благородного синьора ждет прекрасный вечер! – восхитился торговец, глянув на Лучано с искренним уважением. – Целых пять дам! Да поможет вам Всеблагая Мать, великолепный синьор! Осмелюсь посоветовать, тут на соседней улице есть аптека старого Гвальтерио, он делает особую настойку! Несколько капель, и ваши дамы останутся в полном восторге! Только умоляю, не заглядывайте ко всем пяти за одну ночь. Молодость молодостью, но сердце надо поберечь. Не хотелось бы потерять такого щедрого клиента!

Лучано, который умел делать эту самую настойку не хуже синьора Гвальтерио и прекрасно знал ее действие, только усмехнулся и кивнул, расплачиваясь.

– Благородный синьор прикажет куда-то отправить? – деловито поинтересовался кондитер, и стайка мальчишек, что околачивались неподалеку, навострила уши.

– Обязательно, – невозмутимо отозвался Лучано и вытащил еще пару медяков. – Эй, синьорино, кто знает палаццо мастера Фарелли?

Действительно, нет никакой необходимости самому тащить увесистые корзинки. День сегодня жаркий, шелковый камзол и так уже измялся, а еще эта рапира на боку… С одной стороны – удобно, никто тебя не толкнет в толпе, разве что кошелек срезать попытаются, но в Вероккье нет настолько тупых карманников, чтобы обокрасть Шипа, как бы он ни вырядился. С другой – рапира тяжелая, да и с пятью корзинами конфет будет смотреться попросту нелепо. О том, что благородные синьоры предпочитают ездить верхом или в карете, Лучано, оказавшись дома, забыл напрочь.

Вручив монету подлетевшему мальчишке, он пошел дальше, не обращая внимания на удивленный взгляд кондитера – тот явно не ожидал услышать этот адрес.

Так, снова пироги… Может, купить домой парочку? Лучано впервые задумался, кто носил мастеру Ларци свежую выпечку, пока его не было? Да, мясник, зеленщик и молочник у мастера свои, постоянные. Прекрасно знают вкусы почтенного клиента, продукты доставляют на дом. Но вот выпечка… Почему-то не хотелось думать, что Ларци достаточно попросить о том же пекаря. Все эти годы покупать хлеб и печенье было святой обязанностью Лучано, которую он любил и искренне гордился ею! И никогда не задумывался, как легко заменить его в доме мастера. Может быть, мастер уже взял нового ученика?! Должен ведь кто-то подметать ему двор, убирать в лаборатории, варить простые зелья и готовить ингредиенты для сложных?

Настроение начало портиться на глазах, как погода в Дорвенанте – с той же легкостью и стремительностью. И к знакомому булочнику Лучано подходил уже с желанием побыстрее разделаться с покупками, которые его и так никто не заставлял делать.

– О, синьор Фортунато! – встретил его почтенный хлебопек с немалым удивлением. – Давненько вас не было видно! А… разве сегодня где-то карнавал?

– Что? – растерялся Лучано. – Почему?!

– Ну как же… – Булочник со значением оглядел его с ног до головы. – Дело молодое, мой юный синьор, но вы бы поосторожнее. За незаконное ношение дворянской одежды можно и в колодки под плети угодить. Что, поспорили с кем-то? Или к девице собираетесь? Нехорошо, юный синьор, нехорошо… – повторил он с мягкой, почти отеческой укоризной. – Выдавать себя за кого-то другого, еще и дворянина, последнее дело. Сняли бы вы этот камзол, юный синьор, да и перстни с рапирой тоже – подальше от греха! И послушайте совета старика – девушка, которой можно задурить голову фальшивыми драгоценностями да чужим камзолом, не стоит подобных стараний.

Несмотря на раздражение, Лучано едва не рассмеялся. Ну конечно! Для жителей Вероккьи, которые знали его раньше, он по-прежнему приемный сын и подмастерье обычного горожанина – не больше. И перстни на его пальцах фальшивые, как же иначе? И камзол – чужой. И понятно, что почтенный хлебных дел мастер, который при встречах с достоинством раскланивается с Ларци – таким же почтенным парфюмером, имеет право пожурить дерзкого мальчишку, что напрашивается на немалые неприятности.

– Спасибо за совет, мастер, – улыбнулся он, кланяясь. Правильно кланяясь, как подмастерье, а не как благородный синьор. – Обязательно переоденусь и больше не буду. Вы правы, с друзьями поспорил, что пройдусь по Вероккье в таком вот виде. – И развел руками под милостивый кивок булочника. – А теперь можно мне как обычно?