Пакт - Полина Дашкова

– На каком основании? И почему именно немецкая?

– Основание – легко: профессионально отсекла хвост, который они за ней зачем-то пустили. Почему немецкая – понятия не имею. Сегодня утром Ежов меня вызвал. Кроме копии письма Флюгера, показал папку с делом немецкой шпионки Жозефины Гензи.

– Уже целая папка?

– Да, и довольно пухлая. Фотографии, правда, совсем нечеткие. Снимали в магазине, пока она разговаривала с продавцом. Агент абвера Жозефина Гензи, любовница Канариса, живет в Берлине, завербовала десятки советских граждан мужского пола, побывавших в Европе, в том числе Енукидзе, Карахана, Тухачевского, список еще будет пополняться. Она устроила побег Флюгера к англичанам и явилась в лавку в Цюрихе, чтобы еще глубже проникнуть в советскую агентурную сеть. А сети-то уже и нет никакой, – Слуцкий нервно захихикал.

– Погодите, почему же она отправила Флюгера к англичанам, если она агент абвера?

– Ай, спросите что-нибудь полегче. Для конспирации, наверное.

– По этому делу уже допрашивали кого-нибудь?

– Ну, разумеется, там дюжина протоколов.

– Есть признания?

– А как же! Девять из двенадцати рассказали, когда, где, при каких обстоятельствах познакомились с немецкой шпионкой Жозефиной Гензи, как она их соблазнила, совратила и завербовала.

– Трое пока держатся?

– С троими вышла накладка, они никогда не выезжали за границу. Но следователи работают над этим.

– Кроме цюрихской явки эта роковая Жозефина где-нибудь еще появлялась?

– Недавно крутилась возле строящегося советского павильона на Всемирной выставке в Париже, представилась журналисткой, пыталась проникнуть на территорию. Отчет сотрудника приложен к делу. Примерный возраст, внешность – все совпадает. Опять назвалась Жозефиной Гензи и сказала, что родилась в Дании. Сотрудника уже отозвали в Москву, как приедет, сразу арестуют.

– Его она тоже соблазнила, совратила и завербовала? – спросил Илья.

– Мг-м… – Слуцкий рассеянно кивнул. – Пойдемте, холодно.

Несколько минут шли по аллее в полном молчании. Под ногами хлюпала весенняя слякоть. После долгой паузы первым заговорил Илья.

– Абрам Аронович, вы не сказали главного. Настоящее имя агента вы назвать не вправе. Но псевдоним… Я должен знать, о ком речь.

– А вы разве не поняли?

– Я догадался, но хотелось бы уточнить.

– Вы правильно догадались, – голос Слуцкого звучал устало и безнадежно, – никакой Жозефины Гензи не существует. Есть Эльф, наш агент. Три года она работала на нас, честно, бескорыстно, рискуя жизнью. В Цюрихе и в Париже она искала связь, напоролась на кретинов и назвалась вымышленным именем.

– Что теперь?

– Теперь на нее начнется охота.

– Зачем? – вырвалось у Ильи нечаянно, он сам поразился глупости и наивности этого вопроса.

– Флюгер написал хозяину, что обещает молчать. Но если что-то случится с ним и с его семьей, некое доверенное лицо сразу опубликует в открытой печати все, что известно Флюгеру. А известно ему так много, что по личному распоряжению Хозяина охота на Флюгера отменяется. Ежову надо срочно сорвать на ком-то зло, оправдаться перед Хозяином. Вот он и выбрал в качестве объекта Жозефину Гензи. Начнется охота на нее, а заодно на меня и на вас. Как только выяснится, что Жозефина Гензи и агент Эльф одно лицо, мы с вами окажемся пособниками врага. Я передавал информацию вам, вы использовали ее в сводках для Инстанции. Так-то, товарищ Крылов. Вляпались мы с вами крепко.

Они молча направились к дому, где была явочная квартира.

«Во власти Слуцкого облегчить охоту, – думал Илья. – Эльф ищет связь. Любой головорез Ежова может выйти на Эльфа под видом связника, назвать один из паролей Бруно, известных Слуцкому. Просить Абрама Ароновича не сдавать им пароли, не раскрывать настоящего имени Эльфа бессмысленно, если его прижмут, он все скажет…».

Во дворе стояли рядом две служебные машины. Слуцкий, прежде чем сесть в ту, что ждала его, развернулся лицом к Илье.

– А ведь я чувствовал, я предупреждал вас, Илья Петрович. Помните, в Настасьевском мы обсуждали последнее ее сообщение, которое передал молодой неопытный агент Сокол? Я говорил: она несет пургу, рассуждает как враг. А вы не верили, спорили со мной, валили все на Сокола, защищали ее. Помните?

– Конечно, помню, Абрам Аронович. В Настасьинском вы говорили об этом очень громко и четко. Но только при чем здесь Эльф? Если я вас правильно понял, речь идет о некой датчанке Жозефине Гензи. Это два разных человека. Верно?

Глаза Слуцкого бегали, метались, Илье так и не удалось поймать его взгляд, однако он услышал, как начальник ИНО прошептал:

– Попробуйте… авось повезет…

* * *

Риббентропы укатили в Лондон, взяли с собой Стефани. На прощание Стефани сказала, что вопрос о зачислении Габи в пресс-центр можно считать решенным, разумеется, после того, как она порвет с фон Блеффами. Через месяц-полтора тетя с дядей опять приедут в Берлин, тетя подберет для Габи подходящую должность, а дядя отдаст необходимые распоряжения.

Габи не поленилась через знакомых журналистов и дипломатов более подробно выяснить реальную ситуацию с кадровыми перестановками в МИДе. Оказалось, что положение фон Нейрата еще достаточно прочно, хотя фюрер и называет МИД «цитаделью реакционных высших классов», отставки фон Нейрата и назначения Риббентропа ждать пока рано. Риббентроп никому не нравится. Гиммлер говорит, что имя он себе купил, на деньгах женился и теперь пытается мошенническим путем добыть министерский портфель. Геринг считает его ленивым, некомпетентным, высокомерным, как павлин. Когда Гитлер назначил Риббентропа послом в Англию, Геринг пытался отговорить его и на слова Гитлера, что Риббентроп знает лорда такого-то, министра такого-то, ответил: «Беда в том, что и они знают Риббентропа».

– Если сейчас ты попадешь в пресс-центр как протеже Аннелиз, тебе придется несладко, – сказал Макс фон Хорвак. – В МИДе Риббентропов терпеть не могут.

Макс приехал в Берлин всего на пару дней. Они встретились в гольф-клубе, после игры обедали в ресторане. Габи подробно рассказала о разговоре с Аннелиз и поймала себя на том, что Макс единственный человек, с которым она может говорить почти откровенно.

– Конечно, Аннелиз будет счастлива нагадить старой баронессе, – задумчиво произнес Макс, – но дело не только в этом. Ты подходящая кандидатура для ее свиты. У тебя есть известность, но нет надежного тыла, теряя поддержку фон Блеффов, ты попадаешь в зависимость от Риббентропов. Примерно так рассуждает Аннелиз. Оказавшись в ее свите, ты приобретешь уйму влиятельных врагов. Их враги автоматически станут твоими. Аннелиз будет использовать тебя для интриг, контролировать, хамить, приказывать.

– Как же мне быть, Макс? Я ведь не могу отказаться.

– Да, отказа Аннелиз не простит, это может повлиять на твою карьеру куда серьезнее, чем разрыв с фон Блеффом, тем более что министром Риббентроп обязательно станет, и довольно скоро.