Роман Ким - Александр Куланов

Военная разведка со стороны Маньчжурии…

Военные атташе на Западе и Бл[ижнем] Востоке

По линии морштаба

Морской штаб (III сектор) значительно усилил проводимую им параллельно Генштабу разведывательную работу на СССР.

Морская разведка на ДВ

1. В сводках морштаба за последние месяцы стали фигурировать наряду с данными, полученными от МИД и Генштаба, сообщения, получаемые непосредственно от резидентуры во Владивостоке, от капитанов японских коммерческих судов, заходящих во Владивосток, и от нефтяной цессии в Охе на Сев. Сахалине, ведущей разведку специально для морского штаба, а также делаются ссылки на агентурные источники во Владивостоке.

Анализ этих сводок приводит нас к заключению о наличии у морштаба скрытой разведывательной резидентуры во Владивостоке.

Морской атташе в Москве

2.9.VII морштаб срочно сообщил мор. атташе в Москве о решении усилить в связи с политической ситуацией разведработу на СССР и предложил срочно представить ориентировочную смету. Мор. атташе в своей телеграмме от 10.VII ходатайствует об отпуске ему 5000 иен на сбор сведений о морских силах, авиации и субмаринах на ДВ и на текущую работу по линии органов разведки. Морштаб в счет этой сметы перевел 3000 иен.

Таким образом морской атташе в Москве, деятельность которого до сих пор сводилась в основном к сбору и обработке материалов из легальных информационных источников, ныне переключается на активную агентурную разведку.

Морская разведка за границей…

По линии МИДа

К сбору военных сведений и освещению перебросок частей Красной армии приступили с конца прошлого года и японские дипорганы в СССР, так, например:

Японские консульства

1. Все японские дипорганы в СССР с конца прошлого года приступили к освещению перебросок частей Красной армии на ДВ; наибольшую активность проявляет владивостокское генконсульство, мобилизовавшее все свои агентурные возможности; в донесениях генконсульства содержатся указания на наличие у него японской, корейской и русской агентуры во Владивостоке, Никольск-Уссурийске и других пунктах Приморья.

Зафиксирован ряд попыток со стороны чинов новосибирского консульства пробраться в запрещенные зоны для осмотра воинских площадок, ж/д моста и т. д. (инциденты с Накамурой и Хироватари).

Посольство в Москве

2. Посольство в Москве и консульство в Маньчжурии в контакте с военными наладили сбор сведений о воинских перевозках по Сибирской ж/д. на основе использования всех японцев-транзитников, едущих на Восток или на Запад.

По линии жандармерии и полиции

Значительно усилили свою работу расположенные в примыкающих к Приморью районах Кореи полицейские и военные разведывательные органы.

В переписке по линии МИД и в сводках Генштаба и морштаба содержатся ссылки на владивостокскую агентуру цуругского жандармского отделения и на информацию корейской жандармерии. Основным объектом последней, пользующейся корейской агентурой, является Владивостокско-Посьетский район.

Наряду с корейской жандармерией за последнее время стала интенсивно проводить работу на СССР, главным образом по части партпровокации, и корейская полиция.

Пом. нач. IV Отд. ОГПУ Николаев

Оперуполномоченный IV отд. ОО ОГПУ Ким

ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 10. Д 92. Л. 1–5

Журнал «Мадо» (Токио: Наука, 1972. № 2. Сентябрь)

«Если рассказывать, как жил и работал Отакэ в Москве, то приходится упомянуть и о Романе Киме.

Когда Отакэ служил специальным корреспондентом японского телеграфного агентства во Владивостоке во время интервенции японской армии против Советского Союза, тогда Ким работал помощником Отакэ. В то время Ким как кореец попал под подозрение в шпионаже против Японии и был бы арестован и расстрелян японскими жандармами. Но был спасен с риском для жизни благодаря усилиям Отакэ. Потом Ким всегда говорил, что Отакэ — спаситель его жизни.

[Весной 1923 г.] Отакэ поехал работать председателем японского телеграфного агентства в Москву, Ким сопровождал его. Отакэ вернулся в Японию [осенью 1925 г.], Ким остался в Советском Союзе, принял советское гражданство и женился на русской женщине польского происхождения. [Весной 1931 г.] Отакэ еще раз приехал в Москву вместе со мной, Ким пришел нас проведать раньше всех. Я познакомился с Кимом, когда впервые посетил СССР в 1925 г., поэтому в 1931 г. мы, как старые знакомые, часто встречались, и Ким помогал нам во многих отношениях.

Ким был талантливым, замечательным молодым человеком высокого роста. Раньше он учился в Японии и окончил общеобразовательный факультет университета Кэйо. Он хорошо владел японским языком, не говоря уже о русском языке. Я думаю, что, наверное, не было такого человека, который так прекрасно знал и русский и японский языки. После Второй мировой войны Ким стал писателем остросюжетного детектива. Директор фирмы большой газеты “Асахи”, будучи еще главным редактором, ездил в Москву и для интервью с Хрущевым — генеральным секретарем КПСС пригласил Романа Кима как переводчика.

Между Отакэ и Кимом была искренняя и глубокая дружба. Месяца через четыре после приезда в Москву [в 1931 г.] Отакэ внезапно попросил меня ни звонить, ни общаться с Кимом. И неудивительно, тогда в СССР была необычно напряженная обстановка. С одной стороны Германия во главе с Гитлером, с другой стороны Маньчжурия с японской армией. Отакэ вернулся в Японию [в феврале 1932 г.]. Ким не пришел его провожать. Я же еще оставался в Москве. И как-то, года через три, случайно встретил Кима в книжном магазине [Международная книга]. Тогда он был в военной форме НКВД, и его значок на воротнике, насколько я помню, означал генерал-майора. Я ничего не сказал Киму, и он, казалось, растерялся и постоянно отворачивался от меня в сторону книжных полок в поиске нужной книги.

Через несколько лет после Второй мировой войны Отакэ восстановил фирму “Наука” [в сент. 1952 г.] и приехал в Москву [в 1955 г.]. В очередной раз, приняв приглашение “Международной книги”. Тогда Ким уже вел жизнь замечательного писателя, поэтому у него была возможность встретиться с Отакэ. Они встретились через много лет с восторгом.

Вспомнил нашу встречу с Кимом — 8 лет тому назад я посещал СССР впервые после Второй мировой войны, тогда наш самолет приземлился в аэропорту, и я спускался по трапу самолета в сумерках — кто-то с седой головой неожиданно обнял меня молча. Я удивился, но сразу узнал Кима. Это удивительная встреча после 30 лет разлуки. Это заставило меня почувствовать перемены времен и изменения отношений между Японией и СССР.

Наш дорогой друг Роман Ким умер около 5 лет назад».

Перевод с японского Мурано Кацуаки

Драма из жизни испанских аристократов (текстовая выжимка из 15 рисунков)