Герцогиня Чёрной Башни. Хроники Паэтты. Книга II - Александр Николаевич Федоров

стараясь их не замечать. Поэтому она молчала, не зная, что на это ответить. Молчала и Аффа, внимательно глядя на неё.

Затем, поскольку молчание затянулось, старуха встала и пошла к очагу, чтобы заварить ещё чаю. Она как раз высыпала содержимое одного из мешочков в мерный стаканчик, когда услышала негромкий звук удара металла о дерево. Старуха молча улыбнулась и как ни в чём не бывало продолжила своё занятие.

После того, как Аффа педантично отмерила необходимое количество трав, она вновь вернулась за стол, на котором теперь лежал новый предмет – тонкий мангиловый ошейник. Солана машинально потирала красный след, оставшийся на коже там, где раньше была полоска металла.

– Хороший выбор, малышка! – похвалила Аффа. – Я в тебе не сомневалась!

– А я сомневалась, – честно призналась Солана. Теперь, когда ошейника больше не было, ей даже вроде бы стало легче дышать. – Возьми его в качестве платы за моё спасение! – предложила она.

– С ума сошла? – усмехнулась ведьма. – И что же я с ним буду делать? Продам деревенскому кузнецу за новый топор? Или отнесу на ярмарку? Я бы посоветовала тебе избавиться от него, девочка. Неподалёку есть очень удобное для этого болото.

Солана невесело усмехнулась – очень символично было утопить дар Симмера именно в болоте. Правда, она чувствовала, что пока ещё не готова этого сделать. С другой стороны, у неё впереди будет ночь, чтобы обдумать всё как следует.

– И что ты мне теперь посоветуешь? – как-то печально поинтересовалась она у Аффы. – Предложишь остаться здесь, с вами? Наводить порчу на телят и собирать папоротники?

– Ну зачем же? – хмыкнула Аффа. – Иди дальше, куда шла! Только здоровье поправь сначала…

– Идти к Чёрной Герцогине? – этого Солана никак не ожидала. – Это ещё зачем? Ты же сказала…

– Я сказала, что не стоит помогать этому твоему Симмеру, – перебила ведьма. – Но Чёрная Герцогиня – другое дело.

– Это ещё почему? – удивилась девушка. – Что то – зло, что то – зло…

– Не скажи, – возразила Аффа. – Чёрная Герцогиня, как ни крути, а всё же человек, ну или была человеком. Да и я бы не стала так однозначно мазать её и Симмера одной краской. Слыхала я, что не всё так просто с нею. Поговаривают, что она иной раз заботится о простолюдинах, живущих у берега моря – даёт им пищу, да и варварам, вроде как, не велит разорять деревень. Я-то сама, конечно, не знаю, но люди говорят, что как началась война с Герцогиней, многим прибрежным деревням даже легче жить стало, чем до войны, потому что тогда на них берсерки нападали, грабили, насильничали, убивали. А теперь они воюют с регулярной армией, а деревеньки всё обходят стороной. А ещё кузнец из Верешек рассказывал, как встречался на ярмарке с одним жителем Тавера, что бежал сюда от войны. И тот рассказывал, что когда королевские войска взяли город в кольцо, не заботясь о том, что в нём остались сотни, а то и тысячи людей, именно варвары по приказу Чёрной Герцогини раздавали хлеб жителям.

– Но правда ли это? – засомневалась Солана.

– А какой ему резон врать? Уж ты как никто должна понимать, чего стоят те прозвища, что даёт тёмный народец. Уж как по мне, то Чёрная Герцогиня звучит не более страшно, чем Симмерская ведьма!

– То есть ты предлагаешь мне отправиться на службу к Чёрной Герцогине? – Солана переспросила, словно до сих пор боялась, что неверно поняла Аффу.

– Когда два волка – Бараканд и Симмер – начнут грызню за наш мир, я бы предпочла, чтобы где-то поблизости была лисичка, которая обведёт обоих вокруг пальца и оставит их в дураках, – ответила Аффа. – А если у этой лисички будет ещё и острозубый лисёнок – я буду рада вдвойне!

Котелок на огне забулькал, и ведьма вновь поднялась из-за стола, чтобы заварить чай. Солана с невольным восхищением поглядела на неё – эта морщинистая, иссохшаяся старуха двигалась легко и плавно, словно молодая. А уж голова у неё и вовсе была из чистого золота! Вопросы, над которыми сама Солана билась бы днями, а то и годами, она легко разрешила за несколько минут – легко и изящно. И очень мудро.

– Ладно, сейчас чайку хлебнём, да и спать! – проговорила Аффа, ставя котелок с чаем на стол. – Утро вечера мудренее.

***

На следующее утро Аффа ни словом не обмолвилась о вчерашнем разговоре. Она понимала, что Солана должна дозреть. Сама же девушка первым делом, как только встала и привела себя в порядок, бросилась к своему схрону. Вернувшись, она бережно обтёрла ветошью клинки и наконечники стрел. Увы, тетива уже опять была непригодна для использования и её пришлось снять. После она снова завернула всё в тряпицу и спрятала под крышу.

Затем, подумав ещё некоторое время, Солана решительно встала, подхватила ошейник, что так и лежал на столе, и отправилась к тому болоту, о котором говорила ведьма. Здесь, не давая себе времени на обдумывание, она, размахнувшись, швырнула бесценный артефакт в зеленоватую топь, которая тут же проглотила его с глухим чавканьем.

В глубокой задумчивости Солана вернулась в дом. Аффа, помешивающая что-то в котелке, исподтишка взглянула на неё и тут же вернулась к своему занятию.

– Как долго я ещё буду поправляться? – спросила Солана.

– Не знаю точно, – с готовностью откликнулась Аффа. – Я бы положила на это недели три. Если всё пойдёт как надо. Потому что, сказать по правде, не нравишься ты мне, девочка.

Действительно, в последние дни Солана кроме надоевшего уже жара ощущала ещё один неприятный симптом – у неё тянуло поясницу. Похоже, всё-таки были воспалены почки, что, конечно, было немудрено, учитывая всё, что она пережила.

Судя по всему, Аффа с самого начала полагала именно это, так что девушка лелеяла надежду, что лекарство, которое она принимает, поможет. Она очень боялась, что боль может усилиться. Дед Куркуль полжизни промаялся почками, и Солана помнила, как страшно он кричал во время приступов. Мама тогда, помнится, отправляла детишек ночевать к соседке.

При этом Солана боялась задать вопрос Аффе, словно опасаясь, что, единожды произнесённая вслух, эта болезнь тут же материализуется. Она втихаря скрипела зубами, когда низ спины начинал болеть сильнее, да словно ненароком закутывала бока в одеяло, которое было у неё теперь вместо рогожи.

– Что, очень больно? – с понимающей усмешкой спросила как-то Аффа.

– Терпимо, – сквозь зубы ответила Солана.

– Ну терпимо – значит, терпи, – кивнула ведьма. – Как будет невтерпёж – скажешь.

Солана продержалась ещё пару дней, но наконец не сдержалась, когда боль стала почти невыносимой. Тогда