Дети времени - Адриан Чайковски

«Доктор Аврана Керн?»

«Я же говорила, чтобы вы не приближались!» – тут же пришел злобный ответ.

Холстен действовал стремительно, осознавая, что сейчас ведет переговоры не от лица «Гильгамеша», но в качестве последнего классициста Земли, столкнувшегося с нарождающейся историей. «У нас нет выбора. Нам необходимо сойти с корабля. Нам нужна планета».

«Я отправила вас на планету, неблагодарные вы обезьяны!»

Передача шла с планеты, мощно выбиваясь из мешанины других сигналов.

«Не пригодна для жизни, – ответил он. – Доктор Керн, вы человек. Мы – люди. Мы – последние люди. Пожалуйста, позвольте нам приземлиться. У нас нет выбора. Нам нельзя повернуть назад».

«Человечество – это не так уж и хорошо, – дала мрачный ответ Керн. – И потом – ты думаешь, решения принимаю я? Я только советник, и им не понравилось то решение, которое для вас предпочла бы я. У них свои способы решать проблемы. Убирайтесь».

«Доктор Керн, мы не блефуем, у нас действительно нет выбора. – Однако ничего не изменилось: он не мог до нее достучаться. – А можно мне поговорить с Элизой?»

«Если от Элизы что-то и оставалось, вы это только что уничтожили, – отозвалась Керн. – Прощайте, обезьяны».

Холстен сделал еще несколько попыток отправить сообщения, однако, похоже, Керн больше разговаривать не желала. Читая безупречные фразы на Имперском С, он словно слышал презрительные интонации этой женщины, однако больше всего его шокировало утверждение древней сущности относительно того, что тварей этой планеты не может остановить даже она. «Куда же ее завел этот эксперимент?»

Он огляделся. Вайтес уже ушла – отправилась к своим приборам и веществам, готовая стерилизовать хоть всю планету, чтобы представители ее вида смогли на ней поселиться. Холстен не мог сказать, сколько после этого сохранится того, что сделало этот мир привлекательным для заселения. «Но какие у нас есть варианты? Умереть в космосе и предоставить эту планету насекомым и Керн?»

– Мы продолжаем терять датчики с корпуса, – отметил Альпаш. – Удары могли вызвать больше разрушений, чем мы думали.

Он был искренне встревожен – и от него эта болезнь почти мгновенно передалась остальным.

– Почему это мы продолжаем их терять? – вопросила Лейн, продолжая заниматься своей работой.

– Не знаю.

– Тогда я отправляю дрона. Давайте посмотрим, – объявил Карст. – Сейчас. – Немного повозившись, он вывел на один из экранов картинку с дрона, который немного тряско выбрался из своего отсека и поплыл вдоль громадного изогнутого ландшафта корабельного корпуса. – Мать твою! Заплата на заплате! – отметил он.

– В основном из-за того, что мы устанавливали после станции терраформирования, – подтвердила Лейн. – Постоянно вскрывали и латали обратно, чтобы добавить новое оборудование или провести ремонт… – Она замолчала. – Что это было?

– Что еще? Я ничего не… – начал было Карст.

– Что-то двигалось, – подтвердил Альпаш.

– Не тупите…

Холстен напрягал зрение, глядя, как проплывает шишковатая, усеянная антеннами поверхность. А потом в углу экрана что-то стремительно и скрытно шевельнулось.

– Они здесь, – попытался он сказать, но во рту у него пересохло, и он смог выдавить только сиплый шепот.

– Ничего там нет, – продолжал утверждать Карст, но Холстен думал: «А вот с той антенны, кажется, спускается какая-то нить? Почему датчики продолжают отключаться, один за другим? Что за движение я вижу?..»

– Ох, мать! – Голос у Карста внезапно стал даже старее, чем у Лейн. – Мать-мать-мать.

В поле обзора камеры дрона полдюжины серых фигур быстро проползли по корпусу, с чуть утрированной уверенностью двигаясь в ледяном безвоздушном пространстве, даже совершая прыжки, удерживаясь на страховке, оставляя на корпусе «Гильгамеша» кружево сброшенной паутины.

– Что они делают? – глухо спросил Альпаш.

А вот у Лейн голос остался твердым.

– Пытаются пробраться внутрь.

Одна из подчиненных Порции управляет массивным устройством из обтянутого шелком стекла, которое работает в качестве глаза: в нем заключена колония крошечных муравьев, чья единственная функция состоит в том, чтобы создавать общую картину того, что находится перед ними, и передавать ее на орбитальную паутину и на планету. Затем Бьянка сможет отдавать своевременные приказы, чтобы оптимально использовать новую позицию на громадном корпусе корабля чужаков. И это к лучшему, потому что Порция совершенно не понимает, что именно видит. Все тут странное и неприятное: эстетика, порожденная иным биологическим типом, технологией, основанной на прочном металле и стихийных силах.

Сама Бьянка тоже не слишком хорошо понимает, что со всем этим делать, однако картинки отправляются и вниз, в громадный комплекс муравьиных колоний, который представляет собой доктор Аврана Керн – или то, что от нее осталось. Керн имеет достаточно знаний, чтобы догадываться, что именно видит Порция, и может давать свои рекомендации, часть из которых принимается, а часть – отвергается. Керн низко пала по сравнению со своим прежним божественным статусом. Она и главы ее бывшей паствы довольно серьезно разошлись во мнениях касательно судьбы человечества, которое сейчас находится на борту «Гильгамеша». Она возражала и угрожала, а потом – уговаривала и умоляла, но к этому моменту пауки уже спланировали все нападение и твердо настаивали на своем. В итоге Керн была вынуждена принять жесткие решения тех, кто когда-то были ее верующими, а теперь стали хозяевами дома, где она – гостья.

Сейчас она опознала для Порции и других отрядов орбитальной обороны корпусные датчики. Пауки перемещаются по поверхности корабля, отключая «Гильгамешу» глаза.

На этом этапе Порция плохо себе представляет живое содержимое корабля-ковчега. Разумом она понимает, что они там находятся, но ее мозг сосредоточен на текущем этапе миссии, и идея громадного корабля с великанами в ее воображение не вмещается. Тем не менее ее мысленная картина всего, что происходит внутри, на удивление точна. «Они нас обнаружат и поймут, что мы попытаемся пробраться внутрь».

В ее представлении «Гильгамеш» уподобляется муравьиной колонии – из тех враждебных в давние времена, – и защитники в любую секунду могут хлынуть наружу или же применить какое-то оружие.

«Ведущих внутрь люков будет немного, – инструктирует Бьянка. – Продолжайте уничтожать датчики по мере продвижения, чтобы снизить им возможности реагирования. Вам нужно найти либо большой квадрат…» Бьянка тщательно и терпеливо дает описания различных вариантов доступа внутрь «Гильгамеша», почерпнутых из воспоминаний Авраны Керн о встрече с кораблем-ковчегом: откуда они запускают свои шаттлы, где находятся ремонтные люки, шлюзы, желоба для дронов… Немалая часть – это предположения, но Керн хотя бы принадлежала к тому же виду, что и строители корабля. У нее с ними общая система координат, тогда как Порция не может даже пытаться угадать назначение или функции массы различных элементов, расположенных на корпусе «Гильгамеша».