Рожденный туманом. Книга 3. Герой Веков - Брендон Сандерсон

– Да это же смешно, – возмутился Эленд. – Ну, им пришлось больше времени болеть. Это же не делает их проклятыми!

– Просто вы не суеверны, мой господин. – Дему потер подбородок. – Люди ищут, кого бы обвинить в своих бедах. И… что ж, в последнее время беды и впрямь случаются одна за другой. Люди с подозрением относятся к каждому заболевшему, просто нам достается больше, чем остальным.

– Я отказываюсь признавать такую глупость, – заявил Эленд. – Хэм, ты видел, как один из них ударил Дему?

– Ударил? – переспросил Хэм. – Своего генерала?

Эленд кивнул:

– Здоровяк, с которым я разговаривал. Кажется, его зовут Брилл. Ты знаешь, что надо сделать.

Отвернувшись, Хэм выругался.

Дему явно стало не по себе:

– Может, достаточно… запереть его на время.

– Нет, – процедил Эленд. – Нет, мы поступим по закону. Если бы он ударил своего капитана, может, ему бы это и сошло с рук. Но преднамеренно ударить одного из моих генералов? Этого человека казнят. Иначе о дисциплине можно будет забыть. Другая драка, с которой мне пришлось разбираться, также случилась между обычными солдатами и затуманенными.

Эленд стиснул зубы от досады. Хэм на него даже не смотрел. В отличие от Дему.

«Вы знаете, что надо сделать», – прочитал генерал во взгляде императора.

«Король не всегда делает то, что ему хочется, – часто говорила Тиндвил. – Он делает то, что должен».

– Дему, думаю, проблемы в Лютадели намного серьезнее, чем наши маленькие беспорядки в лагере. Пенрод ждет от нас помощи. Я хочу, чтобы ты собрал большой отряд и вместе с ним отправился в обратный путь вдоль канала. Возьми гонца, Конрада. Окажи содействие Пенроду и позаботься о порядке в городе.

– Да, мой господин. Скольких солдат я могу взять?

– Думаю, трех сотен хватит.

Как раз столько затуманенных и было в войске. Кивнув, Дему исчез в ночи.

– Все правильно, Эл, – негромко проговорил Хэм.

– Нет, неправильно. И в равной степени неправильно казнить солдата за один-единственный проступок. Но мы должны удержать армию от распада.

– Похоже на то, – согласился Хэм.

Эленд вгляделся в туман. В спрятавшийся за туманом Фадрекс.

– Сетт прав: мы не можем просто сидеть и ждать, пока наступит конец света.

– И что же мы будем делать?

Эленд не ответил. В самом деле, что он мог предпринять? Отступить и оставить Вин – и, видимо, всю империю – на произвол судьбы? Пойти на штурм, пожертвовать сотнями жизней, превратиться в завоевателя, стать которым он так боялся? Неужели у него не осталось другого способа захватить этот город?

Развернувшись, Эленд направился к палатке Нурдена. Заинтригованный Хэм последовал за ним. Бывший поручитель, конечно, не спал. Нурден не придерживался общепринятых правил распорядка дня. Когда Эленд вошел в палатку, он торопливо вскочил и почтительно поклонился.

На столе лежало то, что как раз и было нужно Эленду. Карты. Передвижения войск.

Места расположения колоссов.

«Йомена не пугает моя армия, – подумал Эленд. – Что ж, посмотрим, смогу ли я чем-то его удивить».

* * *

Оказавшись «на свободе», Разрушитель смог воздействовать на мир напрямую. Самым очевидным следствием его действий стали Пепельные горы, которые начали выбрасывать больше пепла, а также сокрушительные землетрясения. Именно на это и ушла бо́льшая часть энергии, затраченной Разрушителем в те последние дни.

Кроме того, он получил возможность контролировать большее, чем раньше, число людей. Когда-то Разрушитель мог уделять внимание лишь избранным, теперь же ему стали подвластны целые армии колоссов.

Вин очень быстро пожалела, что перевернула фонарь. Она отыскала его, вслепую шаря руками по полу. Но масло разлилось, и она оказалась запертой в полной темноте.

Вместе с тварью, которая мечтала уничтожить мир.

Временами Вин чувствовала рядом ее присутствие – погруженную в молчаливое созерцание пульсирующую силу. Так мог бы смотреть зачарованный посетитель карнавала. Иногда, правда, сила исчезала. Стены явно не были преградой для этого существа. Когда оно исчезло в первый раз, Вин испытала облегчение. Однако через несколько секунд снова услышала в своей голове голос Рина:

«Я не покину тебя, я всегда с тобой».

От этих слов Вин ощутила озноб и подумала на мгновение, что оно прочитало ее мысли. Впрочем, угадать эти самые мысли было нетрудно. Погрузившись в воспоминания, Вин поняла, что далеко не каждый раз голос Рина, раздававшийся в ее разуме, был на самом деле голосом Разрушителя.

Он разговаривал с ней так давно, что отделить ее воспоминания от навязанных им идей было очень сложно. Ей просто пришлось поверить Вседержителю – поверить в то, что Разрушитель не способен читать мысли. Иначе пришлось бы распрощаться с последними надеждами. Каждый раз в процессе разговора Разрушитель невольно давал подсказки, касавшиеся его природы. Эти подсказки могли помочь победить его.

«Победить? – подумала Вин, прислонившись к жесткой каменной стене пещеры. – Он ведь сила природы, а не человек. Как же я смею думать о том, чтобы его победить?»

В темноте время текло незаметно, и лишь по тому, сколько раз ей хотелось спать, Вин поняла, что провела в заточении три или четыре дня.

«Вседержителя называли богом, – напомнила она самой себе. – Я убила его».

Разрушитель один раз уже угодил в темницу. Значит, его можно победить или хотя бы лишить свободы. Только как захватить в плен абстракцию – силу? Разрушитель говорил с ней, даже когда был занят. В такие моменты его слова казались… менее целенаправленными. Разрушитель действовал исподволь, принимая облик Рина, который являлся своей маленькой сестре Вин. И он явно применял алломантию, воздействуя на ее чувства.

«Зейн слышал голоса, – вспомнила Вин. – Перед смертью он как будто говорил с кем-то».

Вздрогнув, она запрокинула голову, уперлась в стену.

Зейн был безумцем. Возможно, не существовало никакой связи между голосами, которые он слышал, и Разрушителем. Но совпадение выглядело странно. Зейн пытался заставить ее отправиться с ним на поиски источника пульсации – той самой пульсации, что в итоге привела к освобождению Разрушителя.

«Итак, – подумала Вин, – Разрушитель может влиять на меня на любом расстоянии и сквозь любые преграды. Однако теперь, освободившись, он действует напрямую. Возникает вопрос: почему он нас еще не уничтожил? Зачем ему эти военные игры?»