Мрак - Юрий Никитин

— Что я должен за это сделать? — спросил он уже не стольвраждебно.

— Посторожи этого человека, — велел Мрак. — Трое суток. Апотом отпусти. Но чтоб волос с его головы не упал! Это мой друг... но я нехочу, чтобы он ехал со мной.

Хозяин с облегчением перевел дух. Похоже, не любил безкрайней нужды пускать в ход топор, лишаясь гостей. Бережно спрятал калиточку:

— Сделаю. Хоть неделю продержу. Буду поить и кормить отпуза. В лучшей комнате поселю.

— Договорились, — сказал Мрак.

Он повернул коня и, не взглянув в сторону зазывно открытойдвери, направил обратно через раскрытые ворота. Конь вдохнул, но вполголоса. Заворотами недвижимо сидели на конях люди Кречета. Сам Кречет вскинул брови,завидев Мрака:

— А Гонта... смотрит покои?

— Да, — ответил Мрак сумрачно. — И будет смотреть их еще тридня. А мы поедем дальше.

Конь его вперил суровый взор вдаль, вздохнул и пошелэкономной рысью, рассчитанной на долгую дорогу. Кречет некоторое времявсматривался в спину Мрака, затем пожал плечами. Похоже, понял все, но ниодобрять, ни осуждать Мрака не стал. Каждому, что на роду писано, то исвершится.

Они гнали коней без отдыха. Но к обеду уже пошли знакомыеместа, сердце Мрака застучало гулко и часто. Их отряд мчался под низким небом,затянутым темными тучами, мир был сер и мрачен, но далеко впереди на высокихгорах странно и ярко блистал оранжевый город. Стены из белого камня четковыделялись на темном небе. Острые шпили крыш как острия копий грозили небесам.Город держался гордо, он сознавал свою красоту и мощь.

— Боги что-то хотят! — вскрикнул кто-то в страхе.

Мрак тоже ощутил как на плечи пала тяжелая недобрая тень. Взатылок дохнуло могилой. Небо потемнело еще страшнее, с севера надвигалисьновые свинцово-тяжелые тучи, подминали и теснили старые. Можно было различитьогромных страшных коней, косматых, с чудовищными головами. По мере того какдвигались к блистающему граду, грозно превращались в драконов, рыкающих ещеглухо, но уже видны были слабые отсветы огня, вылетающего из их пастей. Глухойрев постепенно становился громче, потрясенные и устрашенные люди видели какнемыслимые звери, то исчезая, то снова показываясь в тучах, неумолимо двигаютсяпрямо на город.

— Добрый ли это знак? — вскричал Кречет в страхе.

Голос его странно и одиноко прозвучал в мертвой тишине.Рядом высился на рослом коне огромный и недвижимый Гакон. Он молчал, какмолчали и витязи за спиной.

Мрак пустил коня в галоп. Стены близились, между зубцовпоказались два сонных стража. Мрак откашлялся, готовился заорать, чтобыотворяли ворота, свежий воздух хлынул в грудь с готовностью, защекотал ноздри.Он поперхнулся, а когда набирал снова, да побольше, услышал сзади нарастающийстук копыт.

Их отряд нагонял всадник на взмыленном коне. Клочья пенысрывало ветром с морды, на солнце блестели мокрые бока. Всадник выпрямился,заметив, что Мрак смотрит в его сторону, помахал рукой.

— Чертов Ховрах, — вырвалось у Мрака. — Как же он успел...

Кречет рявкнул, всадники расступились, и Ховрах ворвался всередку их дружины. Конь шатался, хрипел, глаза были красные, налитые кровью отдолгой скачки и усталости.

— Догнал, — сказал Ховрах ликующе. Вид у него был гордый. —Ишь, хотели, чтобы я поспел к объедкам! Да за столом я завсегда первый!

— Как ты обернулся так быстро? — спросил Мрак хмуро.

Он видел как Кречет поехал ближе к воротам, принялсяколотить в медные створки рукоятью меча. Ховрах гордо подкрутил ус:

— Я? Я умею. Просто встретил по дороге двух поляниц Медеи.Отдал им письмо Гонты, отвезут с радостью. Медею обожают. Понятно, тут жеповернул коня вслед за вами. Но уж больно быстро вы гнали... Я думал догнатьеще вчера. А где Гонта?

— Гонта... Он догонит попозже.

Ховрах даже не заметил выражение лица Мрака. Он уже потиралладони, облизывался. Похоже, даже через толстые створки ворот чуял запахивеликого пира.

— Стучи громче, — посоветовал он Кречету.

Наконец над воротами показалось заспанное лицо сотника.Проворчал, что ездиют тут всякие ни свет, ни заря, спать добрым людям мешают,потом распахнул глаза, всмотрелся, икнул, дурным голосом позвал воеводу.

Ворота медленно распахнулись, в проеме появились дюжиехлопцы с боевыми топорами в руках, а на стене слышно было как ленивонабрасывают тетивы.

Навстречу, в сопровождении сурового начальника стражи ворот,вышел старый Рогдай. Он грозно окинул взором Кречета и его три дюжинызакованных в темную бронзу всадников, взревел зычно:

— Кто такие... — и осекся. — Да неужто?

— Мы самые, — ответил Мрак.

В глазах старого воеводы метнулся непонятный страх,недоверие и даже жалость. Он развел руками в растерянности:

— Так вы все-таки пожаловали на... гм, пир...

— Точно, — подтвердил Мрак. — На пир.

А Ховрах спросил обеспокоено:

— Надеюсь, еще не начали?

Его ноздреватый нос хищно подергивался, ловил запахи. За егоспиной воины сурово молчали. Ратники, что перегораживали вход, молчарасступились, дали дорогу. А Рогдай сказал с печальной многозначительностью:

— Такой пир без вас не начнут.

В гробовом молчании Мрак во главе отряда проехал черезгородские ворота. Впереди пробежала черная кошка, а следом за нею торопливопросеменила женщина с распущенными волосами. На плече у нее покачивалосьрасписное коромысло с пустыми ведрами. Ховрах ругнулся:

— Дура, спит долго! Могла бы и пораньше встать.

Но в его голосе не было страха перед недобрыми приметами,что как на зло сыпятся будто из дырявого мешка. Только опасение, что борщабудет мало. Мрак ухмыльнулся. Ховрах просто чудо, хоть и ненасытное.

Додон принял их в тронной палате. Был он в царском одеянии,сидел на троне. Правой рукой стискивал скипетр, на ладони левой круглиласьдержава. Сейчас эту дубину и булыжник, усыпанные алмазами, рубинами, яхонтами,было не узнать под украшениями из золота, но Мрак видывал их и в простомобличье, когда вождь племени невров держал как знаки власти в одной руке дубину— оружие ближнего боя, в другой — круглый камень в полпуда весом, удобный дляброска.

Лицо царя осунулось, глаза блестели сухо, будто слюдяные. Поправую руку стоял Кажан, вид был довольный, как у коршуна, уже вонзившего когтив зайчонка. Слева держался угрюмолицый Рогдай. На Мрака старый воеводапосмотрел с укором, отвел взор.