Наследие исполинов. Никто, кроме нас. - Владимир Николаевич Васильев

— Почти, — вмешался Мельников. — Саня, слушай, ты этого тоже пока не знаешь. Лиц на генераторе уже какое-то время восемь и новые появляться перестали. Собственно, на генераторе и места больше не осталось. Сохранилась и закономерность с появлением голограмм в небе над местами рождений. В семи случаях — в восьмом мы вынуждены просто поверить, потому что обладатель лица не знает, где родился.

— И все восемь сейчас тут, на Тахире?

— Да.

— Кто?

— Кроме нас троих — уже упоминавшийся Маримуца, Тамура, МакГрегори, Цубербюллер и Солянка.

Насчет себя Скотч уже пару минут как не сомневался: зачем бы ему все это рассказывали? А вот о Мельникове он сразу не подумал, хотя догадаться было несложно — кто еще мог оставаться в неведении относительно места своего рождения?

— Ну ладно, — сказал Скотч. — С нашей восьмеркой все ясно. Держат подальше от родной галактики, как взрыватели от мин. Но остальных-то зачем тут бросать? Зачем клипер оставлять на орбите?

— А захоронение?

— Хм… — Скотч поразмыслил. — Тоже нелогично. Где мы, а где захоронение! Да и охрана там нужна посолиднее. И вообще, вывозить надо эти генераторы, сначала на «Квазар», потом в нашу галактику. Не понимаю, чего они тянут?

— Скотче, а головой думать ты не пробовал? — поинтересовался Мельников с нескрываемым сарказмом. — У нас чертова уйма генераторов нуль-коридора. На хрена нам вывозить их обычным манером, через «Квазар» и первый коридор, а потом этапами по галактике, под носом у имперцев?

— А… — пробормотал Скотч и секундой позже до него дошло. — Что, провешивают второй коридор? Непосредственно к цели?

— Ну, наконец-то! — Мельников картинно поаплодировал.

— А куда? В Солнечную?

— Не знаю, наверное. Причем я полагаю, что коридоров провесят несколько, к ключевым мирам доминанты. Союзники в свою очередь занимаются тем же. Парные генераторы уже в пути. А на шельфе смонтирован средний икс-привод. Захоронение вместе с куском Тахира уедет, как только соответствующий генератор будет инициирован. Куда уедет — в данную минуту не знает никто, по обстановке. Захоронение сейчас, как мышь перед гигантским куском сыра, испещренным дырами. Осталось только выбрать, в какую дыру влезть.

— Погоди. — Скотч ошалел от обилия новой информации. — Ты сказал — вместе с куском шельфа? Да там же цунами образуется! Океан хлынет в оставшуюся воронку…

— Можешь не сомневаться. Цунами образуется. Океан хлынет. Непременно.

— Полпобережья смоет!

— Смоет, — подтвердил Мельников. — Тебе-то что?

Скотч насупился. Что ж… Война. Жертвы. Все логично, все как всегда. Лес рубят, щепки летят.

— Но ведь… местные нас после этого…

— Сомневаюсь. — Мельников был невозмутим. — Оружие и камуфляж у нас имеются. А еще у нас осталось невыполненное задание здесь, на Тахире. Надо кое-что разнюхать. Пойдем небольшой командой, человек восемь-десять. Вы идете.

— Это приказ? — спросил Скотч.

— Для меня — да. — Мельников пожал плечами. — Если ты не хочешь, возьму кого-нибудь из твоих молодцов, полномочия у меня есть. Впрочем, ты не откажешься.

Скотч мысленно выругался — Мельников снова был прав. Сидеть без дела он не станет, сидящий без дела сержант провоцирует подчиненных на разболтанность, а кому оно нужно?

— Идет вся восьмерка… меченых?

— Не обязательно. Нам нужны эксперты, поэтому я хотел бы прихватить тебя, Саня, а также Маримуцу, МакГрегори и Сориала. И нам нужны бойцы — это ты, Скотч, я, ну и те же Цубербюллер, Тамура, Суондреды. Но большая толпа тоже ни к чему, мы не на штурм идем, а скорее в разведку.

— Я бы взял Гавайца, — посоветовал Скотч. — Проверено.

— Бери, — не стал возражать Мельников. — Пошли, надо перекусить, чем начальство послало, и идти. Не думаю, что у нас прорва времени.

Мельников встал. Встали и Скотч с Саней Веселовым — этот человек без прошлого и будущего действовал на окружающих гипнотически. И Скотч, и Саня сначала оказались на ногах и только потом это осознали.

— Ну, дела, — проворчал Скотч на ходу и подумал: «Надо сказать ребятам, чтобы палатки замаскировали как следует и не снимали пустотных комплектов. Так оно спокойнее будет».

Осознание того, что горстка землян осталась на невообразимо далекой чужой планете, аборигены которой вряд ли питают к пришельцам теплые чувства, давно уже не пугало бывалого десантника.

2

Резиденции главы Клондайка здорово досталось: было видно, что некогда ухоженный парк во многих местах обезображен следами обстрела, а аккуратные домики частично разрушены. Нигде не было видно ни души, видимо, и президент, и другие важные лица, и охрана, и обслуга эвакуировались в более спокойное место. Шли скрытно, с включенным камуфляжем — мало ли что? Скользили тенями мимо проломов на дорожках, мимо валяющихся под ногами отстриженных импульсами ветвей, мимо брошенных автомобилей, мимо опустевших строений. Вскоре вышли к высоченному забору, увитому побегами местного плюща. На верхней кромке забора среди побегов безошибочно угадывались спирали колючей проволоки.

Штурмовать забор не стали, Мельников сказал, что где-то неподалеку должны располагаться ворота, надо только отыскать дорогу, петляющую в парке. То, что дорога прихотливо извивалась, Скотч мысленно одобрил: аборигены знали толк в делах охраны и безопасности. Нечего по такому важному объекту, как резиденция первого лица государства, гонять на повышенных скоростях. Да и противника в случае штурма ворот легче перехватить, если он на колесах. А что до пеших — так пешим и бездорожье не помеха.

Ворота (двойные, кстати) они отыскали минут через семь. И внутри периметра, и за вторыми воротами приткнулись будочки охраны. Между воротами по бокам дорогу сдавливали две толстые бетонные трубы с бойницами — надо полагать, для расстрела непрошеных гостей.

Во внешней будочке дежурили два аборигена в униформе и при оружии. Будь на их месте люди, они бы явно выглядели бледными с лица. Аборигены вели себя тревожно даже на взгляд Скотча, видевшего их второй раз в жизни — озирались, то и дело поглядывали в окна, да и оружие не выпускали из рук.

— Снять? — шепотом спросил Гаваец.

— Не надо, — тихо отозвался Мельников. — Так пройдем.

Он вдруг отключил камуфляжи, не кроясь, пошел к воротам. Приблизился, постучал. Ворота стали медленно уезжать вбок, освободив проход для одного человека.

Мельников сделал неуловимый жест — один за другим десантники принялись просачиваться в щель мимо него, пока Мельников якобы замешкался.

Просочились, отбежали в сторону от ворот, присели на обочине.

Мельников совершенно спокойно вошел в будочку к аборигенам; сквозь прозрачную мембрану окна было видно, как он с ними беседует, сдержанно жестикулируя.

— Вот шельма! — восхищенно прошептал Гаваец. — Уже и язык выучил! Скорые ребята эти погранцы!

Скотч не ответил. Погранец, как же… Впрочем, в словах Гавайца проступал некоторый сарказм, вполне возможно, что он