Я не хочу остаться один - Дарья Аверад

– Господи, Кен! Ты в порядке? – внезапно, к шатену подскакивают две девушки, с которыми он познакомился на частном праве.

Они с волнением в глазах начинают осматривать места ушибов. Судзуки же впервые обращает внимание на кровоточащее колено.

– А, вы об этом, – неловко чешет затылок он. – Всё в порядке. У меня низкий болевой порок, так что я даже не почувствовал, что что-что не так.

В этот момент к ним подошёл тот самый парень, которому удалось обогнать Кена. Он дружелюбно закинул свою руку на плечи шатена и сквозь смех проговорил:

– Если бы не камень, то ты бы уделал меня в два счёта. Не хило для такого заучки, как ты, – раньше Судзуки считал это прозвище оскорбительным, но теперь во всех этих подколах чувствовалась лёгкость, присущая дружескому общению.

– В следующий раз этот заучка утрёт тебе нос, – широко улыбаясь, ответил Кен.

– Если вновь не напорешься на камень, дружище, – встрял в разговор ещё один парень.

И вдруг Кен заметил, как рядом с ним собралось человек десять. Тренер Хасимото отошёл к другим студентам, а между ребятами завязался оживлённый разговор.

– Судзуки, так ты оставишь мне свой номерок? – внезапно обратилась к шатену одна из девушек с его курса.

– Размечталась, – тут же перебила её подруга. – Кен мой, – шутливо воскликнула она, тут же начиная ластиться к шатену.

– Дружище, да ты отобьёшь всех наших дам, – стукнул его по плечу темноволосый парень.

– Не думаю, – прыснув от смеха, ответил Кен.

– С чего бы это? – тут же заинтересованно нагнулся к нему однокурсник.

– Ну, во-первых, я гей. А во-вторых, не думаю, что мой парень спокойно воспримет свободные отношения, – слова сами слетели с языка, а Судзуки даже осознать не успел, что так легко открылся целой компании малознакомых людей.

Но их реакция стоила того. Добрая половина девушек огорчённо вздохнула, а остальная часть наоборот радостно завизжала, но Кен решил не вдаваться в причины их восхищения. Все парни вначале опешили, решив, что это была лишь шутка. Но, видя непоколебимое лицо Судзуки, они весело хмыкнули. А два однокурсника даже разразились в безудержном хохоте.

– Я так и знал, дружище!

– Поэтому ты так и не дал мне свой номерок?

– Это круто, Судзуки.

– А я бисексуал, кстати. Тут неподалёку есть классный клуб, можешь звать своего парня. Сходим как-нибудь вместе.

Облегчённо вздохнув, Кен широко улыбнулся. Внутри него, буквально, переворачивался весь мир. Никогда за всю свою жизнь парень не испытывал столько радости от нахождения в новой компании. Впервые Судзуки почувствовал, что он может быть собой. Закрываться от таких людей не хотелось от слова совсем, и парень никак не мог нарадоваться своему счастью.

По окончании занятия Кен пошёл в мужскую раздевалку. У входа в университет его уже ждал Аято, так что Судзуки старался сделать всё как можно быстрее. Распрощавшись с ребятами, он побежал к блондину, мысленно уже готовясь поделиться своими впечатлениями за сегодняшний день. Как только Кен выскочил из дверей университета, он сразу же увидел Такимуру. Широко улыбнувшись, парень кинулся на шею Аято, совершенно не заботясь о том, что на них начали глазеть пару десятков студентов. А вот Такимуру очень даже озаботил этот факт, так что он опешил, глупо уставившись на Кена.

– На нас сейчас смотрит весь университет, – вытянув губы в трубочку, заявил Аято.

Тихо усмехнувшись, Судзуки развернулся и увидел своих однокурсников, с которыми он болтал полчаса назад. Те шутливо посмеивались с шатена, попутно пытаясь рассмотреть Аято. Кен жестом подозвал их к себе и, взяв Такимуру за руку, гордо сказал:

– Знакомьтесь, это – мой парень.

Все однокурсники широко заулыбались, начиная представляться Аято. А сам блондин как-то растерялся под этим напором, но знакомство поддержал.

– Ты иностранец? – спросила одна девушка. – Судзуки, где ты нашёл такого красавчика? – надула губы она.

– Предложение про клуб всё ещё в силе, – подмигнул высокий темноволосый парень.

Аято хмыкнул, непонимающе изогнув бровь. Он отвёл свой взгляд в сторону, как вдруг его глаза зацепились на одном парне с розовой чёлкой. Он стоял в метрах пятнадцати от них и тоже посмотрел на Такимуру. Испуганно развернувшись к Кену, блондин сумбурно проговорил:

– Нам уже нужно идти.

Судзуки подозрительно нахмурился, видя волнение на лице своего парня, но спрашивать ни о чём не стал. Они быстро попрощались с ребятами, и Аято поспешил выйти с территории университета. Уже размеренно идя по тротуару возле оживлённой магистрали, Кен поинтересовался, всё ли в порядке.

– Всё хорошо, просто устал, – успокоил его Такимура, пока внутри него сердцебиение только-только пришло в нормальный ритм.

Там, на входе в университет, Аято увидел парня, которому он продал наркотики сегодня утром. Блондин никогда не думал, что будет запоминать лица своих клиентов. Но в этот момент он ощутил, как близко к нему они находятся. Возможно, кто-то из них даже живёт по соседству, гуляет в том же парке, где и Аято с Кеном, работает в их любимом кафе. И всем им известна грязная сторона Такимуры. Но парню стало паршиво не от того, что чуть ли не вся Япония наслышана о его личности не в лучшем свете, а от того, что среди всех этих людей нет Кена. Сейчас младший идёт, восхищённо рассказывая о своих однокурсниках. Аято отвечает по инерции, но голова забита другим. Кен ему доверяет. Жизнь свою на кон поставить может ради блондина. Такимура уверен, что Судзуки и в мыслях никогда не считал, что его парень может лгать. Но Аято врёт. Так нагло, так грязно, так долго. И это чувство сворачивает его пополам.

Когда Кен в очередной раз широко улыбается, направляя на блондина свой искренний, искрящийся взгляд, Такимура вдруг понимает, что больше не способен держать эту тайну в себе.

***

На часах половина десятого вечера. Аято трепетно кладёт свои руки на инструмент и нажимает на клавиши. Бледные пальцы, как по щелчку, начинают перебирать октаву за октавой. И гостиная постепенно заполняется музыкой. Мелодия нежно расплывается в воздухе, а звуки плывут под умелыми ладонями творца. Кен, всё это время сидящий на диване, медленно убирает свою книгу в сторону, заворожённо глядя на эту картину. Блондин сливается в единое целое с фортепиано. Он играет мелодией, её переливами, тактами, интервалами. Всё под властью его изящных рук. И Кен их боготворит.

– Никогда не устану наблюдать за тем, как ты занимаешь музыкой, – вдруг бросает шатен.

Аято ухмыляется и, не оборачиваясь на парня, отвечает:

– Я выгляжу слишком прекрасно?

– Ты даже и представить себе не можешь, насколько, – кокетливым голосом протягивает Кен. – Я же знаю, что когда ты играешь, ты настоящий.

Одна фраза. И Такимура убирает свои руки с инструмента. Он опускает голову вниз и, зажмурив глаза, тяжело вздыхает. Резко развернувшись лицом к шатену, Аято подскакивает на ноги. Видя испуганный и напряжённый взгляд младшего, он выдаёт: