За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР? - Арсен Мартиросян

Заиметь «своего человека» в таком месте, куда сходится вся секретная информация государства по внешнеполитическим вопросам, — это архимечта любой разведки. Американской тоже, хотя ЦРУ и даже его предтечи — Управления стратегических служб еще не было. США в то время официально не признавали СССР, а от европейских дел демонстративно отстранились, уйдя, подобно улитке, в раковину самоизоляции. Но кто сказал, что даже в таком случае никому за океаном не было интересно, что происходит в стране Советов?! Американский капитал неофициально продолжал свое сотрудничество с СССР. Его представителей в советской стране было хоть пруд пруди. Розенберг просидел в этом бюро до 1926 г. включительно — при таких покровителях, как ярый сторонник Троцкого А. Иоффе, заместитель наркома иностранных дел М. Литвинов, ничего в том нет удивительного. Но едва только Троцкий смотался в Германию в 1926 г., Розенберг покинул свой пост в этом бюро и перешел на работу в… Международный отдел ЦK BKП(б). Еще более феерический, необъяснимый взлет какого-то эмигранта. Но вот настал 1929 г. Состоялась упоминавшаяся выше, но до сих пор особо засекреченная миссия группы советских представителей в США, которые выступили с какими-то объяснениями перед американским Советом по внешним сношениям. М. Розенберг оказался в этой группе именно потому, что имел прямые выходы на Раймонда Робинса. А через того и на все еще могущественного «серого кардинала» американской политики «полковника» Э. Хауза, также являвшегося членом Комитета 300, а следовательно, и на высшее руководство Америки, не говоря уже о верховных иерархах американской и мировой закулисы из числа высших представителей финансовой олигархии США. И что же?! М. Розенберг вновь на передовой — уже в 1931 г. глава советского полпредства в Риме, затем посол во Франции, а чуть позже, в конце 1934 г., — заместитель Генерального секретаря Лиги Наций (предвоенная предтеча ООН) с местом пребывания в Женеве. Лучшей карьеры не придумаешь, даже если и специально стараться. А какие возможности для официальных встреч и передачи информации — и говорить не приходится[307]. Именно через него Литвинов неоднократно передавал на Запад стратегическую информацию, открыто нарушая все мыслимые и немыслимые правила и инструкции. Эти двое в наибольшей степени ответственны за втягивание СССР в бессмысленные союзные отношения с Францией. Ведь знали же, что только ради того, чтобы иметь дополнительные козыри в диалоге с нацистским Берлином, но не более того, Франция согласилась подписать договор о взаимной помощи в отражении агрессии от 2 мая 1935 г. Но о какой взаимной помощи в отражении агрессии могла идти речь, если оба этих деятеля прекрасно знали, что, подписывая одной рукой договор с СССР, другой Франция подписала разрешение на отправку в Германию аж 400 танков «Рено»! Договор от 2 мая 1935 г. стал своего рода дипломатической ловушкой с дальним прицелом, выход из которой мог быть только в прямом столкновении СССР с Германией, что едва не получилось после Мюнхенского сговора. Ведь Франция открыто и нагло, в колоссальной степени под давлением Великобритании похерила все свои союзные обязательства, невзирая ни на какие призывы Москвы! «Славно» поработали Мейер Валлах-Финкельштейн и Марсель Розенберг! Ну и прежде чем завершить в расстрельном подвале НКВД свой долгий путь блестяще запущенного на советскую орбиту агента влияния США, Розенберг был направлен Литвиновым в Испанию в качестве посла. Вот там он дал такого шороху, что даже старый масон Андре Марти — генеральный комиссар интербригад — и то не выдержал и проинформировал Москву о творившихся им безобразиях. А. Марти лично проинформировал об этом Сталина, который принял его 16 марта 1937 г. После глубокого расследования на Лубянке, материалы которого, к слову сказать, до сих пор не рассекречивают, в исполнение был приведен суровый приговор…

И наконец, небезынтересно отметить, как антисталинская оппозиция воспринимала Гитлера. Это не только уникальное явление, но и имевшее очень серьезные последствия во внутренней жизни СССР. На полном серьезе Раковский заявил, что почему же не может быть объективно коммунистом Гитлер, раз его цель — борьба с самодержавием царя Кобы Первого?! «Гитлер вторгнется в СССР, и подобно тому, как это было в 1917 году, когда поражение, которое потерпел в те времена царь, дало нам возможность его низвергнуть, поражения, нанесенные Сталину, послужат нам для его свержения… Опять пробьет час для мировой революции».

При всем том, что внешне это смахивает на откровенный бред, это далеко не так. Это идущая непосредственно от «классиков научно обоснованного» бандитизма, особенно от Энгельса, с позволения сказать, «логика». В отечественной историографии почему-то никакого внимания не обращается на одну, чрезвычайно важную для понимания событий 1937 — 1938 гг. работу Сталина от 19 июля 1934 г. — на письмо к членам Политбюро «0 статье Энгельса "Внешняя политика русского царизма"». Между тем эта небольшая работа Сталина является фактически его упреждающим ударом по разрабатывавшейся главарями политической оппозиции еще в начале 30-х гг. политико-идеологической платформе для будущего поражения и переворота. Судя по всему, тут не обошлось без влияния и прямой подсказки лично Троцкого. Один из видных представителей «ленинской гвардии» из запломбированного вагона — являвшийся в то время директором Института Маркса — Энгельса — Ленина Владимир Викторович Адоратский внезапно предложил опубликовать в № 13 — 14 за 1934 г. теоретического органа партии журнала «Большевик» якобы ранее не переводившуюся на русский язык написанную в 1890 г. статью Ф. Энгельса «Внешняя политика русского царизма». Сталину не составило никакого труда мгновенно установить, что это политически очень тонкая провокация с далеко идущими последствиями. Директору Института Маркса — Энгельса — Ленина по меньшей мере грешно было утверждать, тем более в письменной форме (в виде записки в Политбюро), что-де эту статью «классика» ранее не переводили на русский язык. Она вообще была написана Ф. Энгельсом по заказу одного из главарей подрывной организации «Освобождение труда» — хорошо известной по истории политического бандитизма и терроризма в России Веры Засулич. Статья была заказана «классику» для публикации в печатном органе этой организации — журнале «Социалъ-Демократ»[308]. Первая часть статьи была подготовлена Энгельсом не позднее января 1890 г., вторая — в середине лета того же года. А опубликованы они были (соответственно) в февральском и августовском номерах этого журнала за указанный год[309]. Перевод обеих частей статьи Энгельса осуществлен лично Верой Засулич, и в ее редакции она носила название «Иностранная политика русского царизма». Уж что-что, но недавнюю-то предысторию своей партии, как, впрочем, и историю рабочего движения в России директору Института Маркса — Энгельса — Ленина знать полагалось априори, дабы письменно не расписываться в очевидной глупости. А то, видите ли, ранее не переводилась на русский язык?! Со Сталиным этот номер не прошел — Иосиф Виссарионович знал историю досконально! И потому мгновенно понял, в чем глубинная суть этой далеко идущей провокации в тех конкретных условиях.