Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 7 - Алан Дин Фостер

как искусно расплавленную свечу. Мужчина казался угрюмо озабоченным и почти не интересовался Лэмбом. Может быть, его отвлекла жара? Но когда Лэмб поднимал свой чемодан наверх, он поймал на себе косой взгляд хозяина. Возможно, он был слишком горд, чтобы открыто приветствовать Лэмба. Судя по тишине гостиницы, Лэмб мог быть единственным гостем.

В таком случае он должен отказаться от комнаты. Когда Лэмб, тяжело дыша, поднялся на три пролёта по крутой лестнице из тёмного дерева, то обнаружил, что ему тесно под таким низким потолком. По крайней мере, окно в наклонной стене располагалось на комфортном уровне, и Лэмб мог смотреть на улицу. Интересно, где сейчас та стройная блондинка?

В приступе негодования и разочарования Лэмб достал из чемодана журналы, которые купил в Мюнхене. Лучше почитать их, чем смотреть в окно. Но откровенные фотографии казались Лэмбу скорее извращёнными, чем эротическими. Им удалось лишь заставить его почувствовать себя одиноким под самой крышей гостиницы. Лэмб резко спустился вниз, чтобы потребовать другую комнату.

Он не мог объяснить свои чувства. Разговорник позволял ему сказать: «Нет, мне не нравится», — но не выразить словами, что именно неправильно с комнатой. «Es ist zu… холодная/горячая/тёмная/шумная?». Он не мог найти перевода для слов «одинокая», «уродливая» или «угнетающая», даже предполагая, что он мог бы заставить себя заговорить о таких вещах. Маленькие тусклые, озабоченные глазки хозяина гостиницы наблюдали за Лэмбом из-под тёмных балок с мрачным терпением спаниеля. Наконец Лэмб остановился, чувствуя себя глупо и неумело, и направился в ресторан.

Официантка держалась отчуждённо, почти не желая прислуживать ему. Если бы она была той блондинкой! Неужели Лэмб должен был купить еду, чтобы оправдать заказ пива? Очень жаль; он не собирался ужинать слишком рано — у него имелось много других планов на вечер, кроме прогулки. Он быстро опустошил свою кружку, потому что ресторан был слишком ярким, враждебным к мрачному, тёмному пиву, которого он жаждал. Едва ли хоть один уголок ресторана мог избежать освещения.

Возможно, комната Лэмба была предпочтительнее, по крайней мере на какое-то время. Он мог бы запереться в ней с журналами — хотя, как бы он себя ни сдерживал, чтение заняло бы слишком мало времени. Тень Лэмба горбилась, как гусеница, над лестницей перед ним; она выглядела одинокой среди яркого света. Верхние этажи здания казались пустыми. Но когда Лэмб добрался до лестничной площадки, дверь его комнаты распахнулась. Лэмб чуть не оступился, когда перед ним появилась та самая блондинка.

Его эмоции перемешались и почти вывели его из равновесия: восторг, смущение, недоверие, подозрение. Он притворился, что его вздох был прелюдией к кашлю. Что блондинка делала в его комнате? Её косой взгляд казался не столько робким, сколько лукаво-соблазнительным, потому что она улыбнулась.

Было ли это сделано для привлечения внимания Лэмба или нет, но он смог шагнуть вперёд. Когда девушка отошла в сторону в узком проходе, яркий свет сделал всё её тело очень живым: её большие твёрдые груди, голубые глаза, её кожу, которая выглядела одновременно скульптурной и загорелой, её застенчивую улыбку. Что говорили Лэмбу её глаза? Прежде чем он успел подумать, девушка уже направилась к лестнице. Неужели она покачивает своей круглой попкой под облегающей чёрной униформой специально для него?

Конечно, она работала горничной. Всё остальное было фантазией. Лэмб понял это, как только увидел полотенце, висевшее на спинке кровати. Но едва он вошёл в комнату, как его мысли остановились. Журналы, которые он оставил на полу, были разложены на кровати и открыты.

Как она смеет совать нос в чужие дела! То, что он читал, никого не касалось! Ей-богу, если он поймает её, то… Внезапно Лэмб понял, как аккуратно журналы разложены на кровати, открытые на самых откровенных страницах. Он сразу понял, что означали её улыбка и взгляд.

К тому времени, как Лэмб поспешил выглянуть из комнаты, лестница была пуста, отсутствовала даже тень горничной. Да он и не слышал её шагов. Должно быть, ему суждено ждать. Лэмб лежал на кровати и видел её во сне — или пытался увидеть, но резкий свет мешал ему. Где же, чёрт возьми, выключатель? Очевидно, не в комнате. Он мог бы отвинтить лампу, но соединение лампы и розетки было забинтовано изолентой. Возможно, выкручивать лампу опасно. Без сомнения блондинка знает, как выключить свет, — если, конечно, ему дадут поспать.

Лэмб лежал на кровати, воображая, что блондинка расположилась рядом. Темнота и тепло окутали их. Её шаги на улице заставили Лэмба очнуться от своих фантазий. Спотыкаясь, он подошёл к окну. Небо было затянуто тучами, а улица, наоборот, казалась ещё светлее. Да, это была та самая блондинка, шаги которой он услышал. Она разговаривала с тощим мужчиной, у которого дёргались руки.

Лэмб попытался украдкой открыть окно, надеясь услышать слова, которые он мог бы понять. Но стекло задребезжало в раме, и мужчина поднял голову. Его лицо, казалось, исказилось выражением пуританского презрения, хотя на таком расстоянии Лэмб вполне мог ошибиться. Мужчина резко повернулся к блондинке, и Лэмб услышал их разговор, непонятный, если не считать одного ободряющего слова: она называла собеседника «отец». Всё шло хорошо, и вряд ли могло быть лучше, потому что, уходя вслед за отцом, она взглянула на Лэмба и, без сомнения, улыбнулась.

Значит, у неё и Лэмба есть общий тайный план. Если она собирается домой, чтобы приготовить отцу ужин, то Лэмбу лучше поесть прямо сейчас. Однако эта стратегия была настолько банальна, что заставляла его колебаться. Неужели всё это происходит на самом деле? Выставляет ли он себя дураком? В то же время дневные приключения обещали новые сюрпризы. Лэмб чувствовал себя так, словно незнание, где он находится, даже незнание того, как называется эта деревня, давало ему свободу исследовать новые возможности.

И всё же в ресторане нереальность происходящего становилась всё более угрожающей. Под множеством огней его окружали клинически детальные лица. Лэмб узнавал каждого человека, но не понимал ни слова из их болтовни. В данных обстоятельствах казалось, было даже хорошо, что никто не сидел за его столом и не разговаривал с ним. Но это оставило его наедине с растущей паранойей: сколько из них знали о нём и девушке? Некоторые люди поглядывали на Лэмба во время разговора; большинство из них казались странно обеспокоенными, без сомнения из-за жары.

Конечно, Лэмб просто приписывает им свои собственные сомнения. Он плотно поужинал пряным мясом неизвестного животного. Конечно, это было не то, что он заказывал, но другого повода жаловаться у него не имелось. Лэмбу хотелось бы и дальше смотреть