Грозы и звёзды - Оливия Вильденштейн

class="p">— При мысли о том, что я могу получить сегодня пару, меня весь день тошнит, — призналась я.

Он переместил руку к моему животу, оставил её там и начал делать медленные круговые движения поверх моей футболки.

— Тебя всё ещё тошнит?

— Немного, но я не думаю, что это так просто возьмёт и пройдёт.

Он свёл вместе брови.

— Ты же не беременна?

— Беременна? Ха. Нет. Мы же предохранялись.

Мои щёки слегка побледнели.

— А вот теперь ты меня пугаешь.

Могла ли я быть беременна? Я попыталась расслышать ещё одно сердцебиение, но наши с Лиамом сердца создавали довольно много шума.

Он присел на корточки, и вместо своей руки подставил ухо к моему животу. Секунду спустя он посмотрел вверх.

— Никакой пульсации. Только множество пузырьков.

— Хвала Ликаону.

Одно дело партнёр. Но ребёнок…

Он приподнял край моей футболки и поцеловал меня в живот, из-за чего пульсация как будто стала сильнее.

— Тебе стоит поблагодарить производителей презервативов.

Лиам выпрямился и поцеловал меня в кончик носа, но потом он, должно быть, решил, что это было не самое интересное место для поцелуя, потому что его губы переместились ниже и прижались к моим.

От его вкуса мой пульс просто взорвался и начал рассыпаться блёстками в моих венах. Я запустила руки в его шелковистые волосы и притянула его ближе, и ещё ближе. Мог ли он вообще быть когда-нибудь достаточно близко?

Когда низ моего живота начало скручивать из-за спазма, словно кто-то прикрепил к нему электрод, я отпрянула. Прошу тебя, Ликаон. Прошу тебя, не замечай меня.

Лиам заправил прядку моих волос, и его волчьи глаза потемнели.

— Тебе больно, когда я рядом?

Тяжело дыша, я прохрипела.

— Мне не больно, но я ощущаю что-то… странное.

Мои глаза наполнились страданием.

— Что если это устанавливается парная связь?

До этого я смеялась, а теперь мне хотелось плакать.

— Я не хочу, чтобы ты не имел возможности коснуться меня в течение шести месяцев.

Его карие глаза сверкнули.

— Тебе не надо об этом беспокоиться.

— Правда? Тебя устроят шесть месяцев воздержания?

Я предполагала, что он уже обходился так же долго без секса.

Он поднял руку к моему лицу и слегка провёл костяшками пальцев по изящной цепочке со сверкающими звёздами.

— Я имел в виду, что это не будет проблемой, потому что я отправлю твою пару в дипломатическую поездку на территорию другой стаи. Возможно, к речным. У меня прекрасные отношения с их Альфой.

Он погладил большим пальцем мочку моего уха.

— У лидеров стай есть свои преимущества.

— Это достаточно далеко?

— Да.

В его тоне не было никаких сомнений, словно он знал наверняка. Вероятно, так оно и было.

— А что если тебе даруют пару?

— У меня уже есть пара.

— Я имею в виду, настоящую.

Он сделал шаг вперёд, и его крепкое тело врезалось в моё мягкое тело.

— Вы кажетесь мне очень даже настоящей, мисс Фримонт.

— Я серьёзно.

— Её я тоже отправлю подальше. Никто и ничто не встанет между нами. Больше никогда. Ты застряла со мной до конца своей жизни, и если я смогу на это повлиять, то и после смерти тоже.

Он обвил меня руками за талию и обнял. Просто обнял. И хотя мой живот продолжил пульсировать, мне больше не было больно, потому что у Лиама был план, а у меня был Лиам.

ГЛАВА 67

Солнце село и окрасило снег в розово-золотой цвет. Такого свадебного марша я ещё не слышала. «Дедули» со своими банджо, скрипками и гитарами превратили душевную мелодию во что-то, что, казалось, было рождено из самой земли и леса.

Прошлой ночью я не знала, смогут ли бабушка Ривз и мама превзойти самих себя, но двигаясь по проходу между рядами, усыпанному сосновыми иголками, вдоль которого стояли потрескивающие факелы, я снова восхитилась декором. Они даже украсили замёрзшую поверхность пруда свечами в форме водяных лилий.

Моё длинное платье медного цвета развевалось у лодыжек, когда я шла рука об руку с Ноланом, впитывая в себя великолепие этого вечера.

— Я так понимаю, что ты сказала да? — спросил он.

— Чему?

— Ты хотела сказать кому?

— Ты тоже был в этом замешан?

Моя челюсть, должно быть, слегка отвисла, потому что он закрыл её своим согнутым пальцем.

— Ну, он у всех у нас спросил разрешения.

Он сжал мою руку и начал бросать улыбки в толпу оборотней, которые выстроились за рядами факелов.

— После того, как получил благословение родителей.

Я не думала, что Альфа просил чьего-либо разрешения. А что если бы мои братья не дали его? Или мои родители? Стал бы он меня добиваться?

— Лучше закрой рот, пока кто-нибудь не решил запустить туда снежок.

— Только Найл мог бы это сделать, а он сзади нас.

Нолан усмехнулся, после чего выпустил мою руку и встал рядом со своим братом-близнецом под свадебной аркой. Я расположилась напротив него, а затем повернулась и посмотрела на приближающихся Нэйта и Бейю. Её глаза сияли огнём, а округлые щёки мерцали перламутровым блеском, который подходил её платью цвета металлик. Рядом с ней, мой самый старший брат тоже по-своему светился — он был загоревшим, улыбчивым, с недавно постриженной бородой и волосами, уложенными гелем. Он был воплощением здоровья и счастья.

Когда Бейя проскользнула ко мне, она с раскрытым ртом уставилась на сверкающий тюль на простой деревянной конструкции, оплетённой тяжёлыми венками из белых цветов и гирляндами.

— Прекрасно. Как же прекрасно, — пробормотала она, и в её тоне проскользнула боль.

Думала ли она о Майлсе? Что он уже никогда не смог бы быть рядом, когда наступила бы её очередь стоять под свадебной аркой? Что ему самому не суждено было обменяться клятвами?

Раздался выстрел, который меня напугал.

Я посмотрела на Нэша, на Нолана, на Нэйта. Их тела были расслаблены. Выражения лиц спокойны.

Этот выстрел раздался у меня в голове.

Я закрыла глаза и попыталась выровнять свой участившийся пульс.

«Детка? Что такое?» — голос Лиама вырвал меня из оцепенения.

Я поискала его в темноте, освещённой факелами, и слизнула маленькие капельки пота, покрывшие мою верхнюю губу. Я обнаружила его стоящим в самых первых рядах, по бокам от него стояли его истинные боулдеровцы и мои родители, а Шторм сидел у него на руках.

«Никки?»

«Я в порядке», — произнесла я одними губами.

«Живот?»

Я покачала головой.

Лёгкий ветерок подхватил тюль, которым были обёрнуты колонны. Лёгкая ткань поднялась и коснулась моей спины. Это нежное прикосновение напомнило мне о том, что Камилла умерла, а я всё ещё была здесь.