Нежная душа. Сиротка - Мари-Бернадетт Дюпюи

— Странно, что прогулка Тошана и Талы так затянулась, — сказала она Мадлен. — Ветер становится все сильнее. Они совсем замерзнут!

— Наш народ живет на этих землях столетиями, — возразила кормилица. — Мы не боимся ни холода, ни метели. Они скоро вернутся.

Закончив кормить малышек, они поменяли им пеленки. В комнату заглянула Шарлотта. Она тоже прошла по клочку бумаги, не заметив его.

— Лора просила передать вам, что ужин подадут в столовой. Мирей приготовила гороховый суп с шалфеем, но без петрушки, потому что от нее иссякает молоко. И жаркое из свинины. Если меню вам не подходит, мне нужно сказать об этом в кухне.

Мадлен не сдержала лукавой усмешки. Жизнь с белыми, да еще в красивом доме, стала для нее настоящим приключением. Несколько минут назад она внимательно осмотрела туалетную комнату и повертела краны, завороженная сложностью всех этих приспособлений.

— Думаю, нас все устроит, — сказала Эрмин. — Шарлотта, возьми Лоранс, а мы пойдем за тобой следом.

И они втроем направились к двери, ведущей в коридор, с удовольствием вдыхая аппетитный запах жареного лука. Мадлен увидела записку Тошана и подняла ее. Она тут же протянула клочок бумаги Эрмин, прочитав на нем ее имя.

— Это было на полу, — пояснила молодая индианка.

— О нет, только не это… Я не хочу в это верить! Тошан везет Талу назад! Это невозможно! Но, раз он написал, так оно и есть!

Сквозь пелену слез она перечитала строки. Непонимание, недоверие, разочарование — все перемешалось у нее в душе и теперь захлестывало ее.

«Эрмин, дорогая, прости, что я тебе соврал. Мать хочет вернуться домой. Отвозя ее, я исполняю сыновний долг. Я не могу сказать тебе почему, но мы поговорим об этом, когда я вернусь, а значит, очень скоро. Я сожалею, что так получилось, и мне неприятно навязывать тебе еще одну разлуку. Извинись за меня перед Лорой и Жослином. Тошан».

— Что случилось, Мимин? — спросила Шарлотта. — Ты бела как полотно!

— Плохая новость? — подхватила молодая индианка.

Эрмин не могла произнести ни слова. Задыхаясь от слез, она мысленно перенеслась туда, где сквозь морозную ночь мчались сани. Напрягая все силы, бежали собаки, и Тошан удалялся от нее, от ее объятий и поцелуев.

«Со дня рождения малышек мы так мало времени провели вместе, — думала она с возмущением. — И он уехал! Бесстыдно соврал мне! Тала не могла потребовать от него такого, это неправда!»

Ничего не сказав, Эрмин спустилась в гостиную. Мадлен и Шарлотта поспешили за ней.

— Мама! — воскликнула молодая женщина, увидев Лору. — Это ужасно! Случилось что-то ужасное, поверь!

— Что именно, дорогая?

Жослин сидел в кресле, держа Мукки на коленях. Он обратил внимание на отсутствие Тошана и Талы.

— Говори, Эрмин!

— Тошан уехал, ничего мне не сказав. Хотя нет, он соврал, что они с матерью на санях покатаются по поселку. Мне это показалось странным, но я устала и не хотела спорить.

Слезы мешали ей говорить. Отдышавшись, она продолжала:

— Я уже начала беспокоиться, и тут в моей спальне Мадлен находит записку. Тошан подсунул ее под дверь.

Лора обняла дочь за плечи.

— Успокойся же, наконец! Это ошибка, недоразумение! Куда они могли уехать?

— Мамочка, прочти записку! Тошан везет Талу к ней домой, на Перибонку, а на улице ужасный мороз и полная темнота! Отсюда до хижины Талы на санях не меньше трех дней пути. Только сумасшедший мог решиться на такое!

На крики прибежала Мирей. Она уловила основное и поспешила сообщить свое мнение:

— Тошан — славный парень, он не оставит тебя вечером первого января одну с двумя младенцами двух недель от роду!

— Ты ошибаешься, Мирей! — плача, возразила молодая женщина. — И вы все тому свидетели!

— Признаюсь, ума не приложу, что все это значит, но Тошан пишет, что очень скоро вернется, — сказала Лора. — А что, если он просто решил тебя разыграть? Твоя свекровь сейчас в гостевой комнате, а супруг вот-вот появится?

Эрмин покачала головой. Вмешалась Шарлотта:

— Я уверена, на втором этаже никого нет!

— Мадлен, вы что-нибудь об этом знаете? — спросил Жослин, вставая.

Мукки он посадил к себе на шею, словно желая защититься от неясной опасности, ощущение которой не покидало его.

— Нет, мсье! Тала сказала, что хочет побыть у вас пару дней.

Несмотря на огорчение и страх, Эрмин пыталась найти объяснение происшедшему.

«Стоило мне сказать Тале, что мама ждет ребенка, как она расстроилась. Потом сказала, что хочет поговорить с Тошаном, но не пожелала, чтобы я пошла с ней. Выходит, она уже тогда решила вернуться к себе. Но почему?»

Исполнившись сочувствия, молодая женщина пришла к заключению, которое оправдывало поступок свекрови.

«Тала живет в одиночестве и бедности, и ее единственный сын большую часть года проводит в доме моих родителей. Мы унизили ее, раздавили роскошью, которая нас окружает, своим счастьем… Маме столько же лет, сколько Тале, и она снова обрела своего супруга, у них будет ребенок… И все же это не повод вот так убегать!»

— Эрмин, не плачь, — попросил Жослин. — Я схожу к Маруа. Может, Симон что-то знает.

— Нет, папа, прошу, не уходи, — пробормотала Эрмин. — Ты можешь простудиться! Мне остается только молить Господа, чтобы они благополучно добрались до места!

— К Маруа могу сходить я, — заявила Шарлотта.

— Об этом не может быть и речи! — отрезала Лора. — Нашим соседям вовсе не обязательно знать об этом. В конце концов, это не трагедия и не катастрофа. Тошан привык ездить на санях в любую погоду, и он будет осторожен. Если Тале не захотелось погостить у нас, что ж, это ее дело! Я была рада принять ее у себя, вернуть долг гостеприимства, которое они с супругом когда-то нам оказали, но она отвергла мою дружбу. И не в первый раз. А теперь идемте ужинать!

Жослин пробормотал что-то одобрительное. Тревога снедала его. Он не осмеливался утешить дочь, которая постепенно переставала плакать.

«Это я виноват, — упрекал он себя. — Бедной Тале оказалось не по силам снова увидеться со мной! И еще хуже стало, когда она узнала, что Лора беременна от меня. Табарнак! Все вышло так, как она хотела: я выздоровел и Господь послал мне радость снова стать отцом. Но для Талы это оказалось слишком. Мне не следовало уступать желанию, которое она во мне возбуждала; я совершил непростительную ошибку! Но ведь она повторяла, что не любит меня. Это была ложь! А теперь гнев лишил ее разума, и она заставила Тошана отправиться в опасный путь. Если с моим зятем, к которому я успел привязаться, случится несчастье, в этом будет половина моей вины!»

Из присутствующих он один знал правду и при этом понимал, какое рискованное предприятие затеяли Тала и Тошан.