Все моря мира - Гай Гэвриэл Кей

Арсенала было хорошее вино. И к тому же красивые бокалы.

Герцогу потребовалось некоторое время, чтобы разобраться с тем, что он обнаружил, когда, получив сообщение от Гвиданио Черры, быстро приплыл на лодке в Арсенал. Черра не настаивал бы на срочности без веских оснований. Он увидел место, к которому нужно было причалить. Кольцо из горящих факелов.

Его встретило известие о пожаре, устроенном намеренно и потушенном по великой милости Джада и – по-видимому – благодаря вмешательству Раски Трипона, называющего себя Скандиром и отказавшегося от своего имени и королевского титула Бан.

Как этот человек очутился здесь – второй вопрос, который пришел ему в голову.

Первый касался того факта, что член Совета Двенадцати был мертв. То есть убит. Ударом меча в грудь. Лужа крови растеклась по брусчатке вокруг тела.

Он понимал, почему Черра захотел остаться на том же месте, пока они его ждали. Но теперь он прибыл, а это место было слишком многолюдным. Он приказал всем причастным перейти на территорию административного корпуса Арсенала у ворот.

Черра выглядел бледным, но собранным, и это было хорошо. Риччи привык оценивать тех, кто служил у него, кто мог – или не мог – однажды подняться выше. Киндат, который ему очень нравился, бен Натан, был напряжен и сердит. Именно на его корабле устроили пожар. Ярость этого человека была простительна. Он также промок до костей; почему – еще предстояло выяснить. Риччи понял, что и сам разгневан. Ему нужно было решить, куда направить свой гнев, и сделать это осторожно. Эту ситуацию можно было назвать огнеопасной.

Он позволил себе назвать ее так, но не улыбнуться.

Человек по имени Скандир тоже промок. Он коротко улыбнулся герцогу, но удовольствовался тем, что молча ждал, пока они не уйдут прочь от людей и их внимательных глаз и от их языков, которые развяжутся потом. И он поклонился Риччи, который, к своему собственному удивлению, ответил на его поклон.

Этот человек – легенда, подумал Риччи, и он отважнее любого из нас. Вероятно, ему скоро суждено умереть, учитывая все обстоятельства, но до тех пор… ему можно поклониться.

Уже мертвого человека он велел отнести во двор административного корпуса, положить на деревянный стол и почтительно накрыть тканью.

«Ох, проклятая Джадом ночь», – подумал он, когда увидел, кто это такой.

Он не относился к людям, которые сыплют проклятиями. Но при данных обстоятельствах нельзя было ждать обычной реакции.

Риччи подумал, что теперь еще важнее сохранить все доступное ему хладнокровие. Он так и поступил, провел ряд коротких экстренных допросов и принял быстрые решения в кабинете начальника Арсенала. Начальник в этом не участвовал. Он ждал во дворе, где лежал покойник, до самого конца, а потом был вызван и немедленно уволен – дальнейшую меру наказания должен был определить Совет. Ему потребовалась помощь, чтобы выйти из своего бывшего кабинета.

Вам кажется, что вы знаете свою жизнь, как она разворачивается и какими могут быть ваши дальнейшие годы, и… начинается пожар. Это можно сказать и о тебе самом, кисло подумал Риччи. Бранко Чотто мертв. Убит? Казнен? Как это нужно представить? Как это можно представить? Риччи распорядился, чтобы лекарь осмотрел лежащего без сознания поджигателя. Он хотел, чтобы этот человек выжил.

Затем он поговорил с Черрой, в присутствии Скандира. А также в присутствии маленького, аккуратного (хоть и до сих пор мокрого) киндата, корабль которого подожгли.

Герцог Риччи очень мало что забывал. Он помнил рассказ Фолько д’Акорси о том, как весной Чотто похитил Рафела бен Натана на улице (неподалеку отсюда). Прямо перед первым заседанием Совета, на котором должны были обсуждать строительство флота для Верховного патриарха и ожидаемое участие в этом Серессы. Риччи тогда никому не сказал об этом инциденте. Глупой попытке добыть информацию, которая на самом деле была Чотто не нужна. Лучше оставить это без внимания, решил он. Д’Акорси оказал ему услугу, рассудил он.

А теперь, по-видимому, услугу ему оказал Скандир. Более значительную услугу.

Что вызвало тот первый вопрос, который он задал рыжебородому человеку.

– Почему вы здесь? – Ему необходимо было это знать.

– Потому что весной флот отправится в поход против ашаритов.

Риччи никак этого не ожидал. Он вздохнул. И сказал:

– Только против Тароуза. Вы должны это знать.

– Я это знаю. Вам не хватает смелости двинуться на восток. Никому из вас.

Риччи не обратил на его выпад внимания.

– И почему это привело вас в Серессу?

Скандир смотрел на него сверху вниз. Очень яркими синими глазами.

– Потому что я буду вместе с этой армией, с этим флотом.

Опять неожиданность.

– Почему? – спросил Риччи. – Вы не там ведете свою войну, насколько я понимаю.

Скандир впервые заколебался. Потом тихо ответил:

– Потому что я не хочу, чтобы в войне против них во имя Джада, в любой такой войне, происходили хоть какие-то события без моего участия.

Риччи молчал. В этих словах чувствовалась утрата и огромная ярость. Горе и чистота веры, воля, которой, по его мнению, не обладал он сам и которой никогда не будет обладать.

В тот момент он решил, что такого человека не сажают в тюрьму. Особенно если он только что, вероятно, спас ваш Арсенал и много, очень много судов, пришвартованных возле него. Что бы ни говорили и чего бы ни требовали разгневанные отцы мертвых, безрассудных, глупых молодых людей. Что бы ни предлагал Гурчу Разрушитель за возможность убить этого человека.

Риччи кивнул.

– Я понимаю, – наконец ответил он, чувствуя, что почти понимает.

Его собственная жизнь, его способы выживать в этом мире никогда не были такими, как у этого человека. Но, подумал Риччи, он может, по крайней мере, отнестись с пониманием и уважением к тому, что только что услышал, и к тому, о чем знал уже много лет. Он также был растроган, но это совсем не помогало.

«Живо!» стало паролем в ту ночь.

Он приказал Черре организовать покупки герцогом товаров с корабля Скандира и позаботиться о том, чтобы этот корабль разгрузили до наступления утра. Он обязался перевести крупную сумму денег за эти товары в банк Скандира, где бы тот ни находился. Оказалось, что тот держит деньги у некоего купца Дживо, своего агента в Дубраве. Тот был не совсем банкиром, но выдавал ссуды другим местным торговцам и хранил деньги по поручению некоторых из них. По-видимому, Раска Трипон доверял этому человеку, хоть и не любил Дубраву. Собственно говоря, Риччи тоже ее не любил; они были соперниками, хоть и не смертельными.

– Вы доверите мне определение стоимости товаров?

– Я примерно знаю, чего стоит груз, – сказал