Кисло-сладкое - Татьяна Грачева

ему нужно окончить школу и думать о будущем.

– Что ты имеешь в виду? – холодно поинтересовалась Юля. Волнение в ее голосе сменилось стальной резкостью. – Ты на стороне его родителей?

– Я на стороне здравого смысла. Не заставляй его выбирать.

Юля отключилась, не попрощавшись. Несколько секунд Соня стояла с телефоном, прижатым к уху, и слушала короткие гудки. Какая же она лицемерка! Она на стороне здравого смысла? Где же он был вчера, где же он был в сентябре, когда она нажала на аватарку с ласточкой?

Собрав чемодан, Соня оставила его возле кровати, сверху положила рюкзак и вышла на улицу, не взяв телефон. Вокруг санатория раскинулся сад ванильных магнолий, наполняя воздух сладким ароматом. Небольшое озеро обступили ивы, в просветах между деревьями у самой воды стояли широкие деревянные качели. Еще в первый день Соня выбрала себе одни и назвала их закатными, с них открывался потрясающий вид на заходящее солнце. Сейчас же, днем, несмотря на полдень, от озера веяло прохладой. В Железноводске вообще дневная жара воспринималась как-то по-другому, мягче и легче.

Соня села на качели и оттолкнувшись ногой от земли, слегка раскачалась. Ветер шевелил завитки волос на висках, ласкался к ногам подолом юбки, каждый вдох ощущался сладостью, но на языке горчило.

Шагов Соня не заметила, услышав голос Марка, вздрогнула и ойкнула.

– Марк…

– Опять убегаешь? – он приблизился, сел на качели с другой стороны, спиной к озеру и боком к Соне. – Подозревал, что так и будет.

Соня опустила голову, хотела бы занавеситься распущенными волосами, но еще утром собрала их в тугой пучок.

– Это неправильно.

– Правильно. Как раз это правильно, – он накрыл ее пальцы ладонью и ощутил ответное шевеление.

Соня вздохнула и покачала головой.

– Нет. Мне нужно ехать домой.

Марк чуть отклонился назад, чтобы увидеть ее лицо.

– Я не буду на тебя давить, хочу, чтобы ты все обдумала.

Соня встала.

– Я обдумала, – она бросила взгляд на часы, – через час отходит автобус.

– Я тебя отвезу.

Она не ответила, отошла от озера и побрела по дорожке, выложенной желтым песчаником. Марк догнал ее и подстроился под размеренный шаг, сегодня он хромал сильнее. Шли молча, разглядывая бледно-розовые лепестки на цветущих деревьях. Соня мысленно готовилась к расставанию. Марк же обдумывал другую мысль.

У одной из беседок, густо оплетенных темно-зеленым плющом, он резко остановился и втолкнул туда Соню. Не дав ей возможности опомниться, прижал к стене и поцеловал. Соня сначала сопротивлялась, отталкивала, но слабо и нехотя. Сама не верила в борьбу, слишком уж жарко отвечала на поцелуи и вжималась в него всем телом, а пальцы запустила под его футболку и вонзилась ногтями в поясницу.

Не разрывая поцелуя, Марк забрался руками под юбку, стиснул оголенные ягодицы и, нащупав кружевную ткань, сдвинул в сторону. Соня сама толкнула его на скамейку, заставляя сесть. Торопливо расстегнула ремень на его джинсах и слегка спустила ниже. В этот раз Марк не возмущался, что она спешит, принял правила игры и сам охотно включился в спринт. Посадил Соню на свои бедра, разведя ее колени в стороны, и плотно прижал.

Все случилось быстро и остро, в этот раз не было звездного тумана, скорее вспышка молнии. Их одновременно оглушило и выбросило из реальности. Приходили в себя, уткнувшись лбами, глядя в размытые от близкого расстояния лица.

Соня встала, поправила одежду и опустила юбку. Вот теперь это было похоже на торопливую импульсивную измену. Без нежности и душевного единения, хотелось бы сказать, непристойную, запретную и грязную, но с Марком это не работало. Он оставлял на ней все оттенки красного: от карминного до бледно-кораллового и много-много белоснежных узоров, похожих на перламутровые оттиски. А Соня наградила Марка насыщенными гранатовыми отпечатками и сейчас они горели на его коже как приговор. Её приговор. Она могла назвать это как угодно, но считала изменой – расцветка не лгала.

Поспешный секс немного притупил воспоминания о ночной близости, но не избавил от наваждения, скорее закрепил и поставил жирную точку.

Марк застегнул джинсы и пригладил растрепанные волосы.

– Сонь, мы же без презерватива. И вчера тоже.

Она дернулась.

– Я здорова.

– Да я не об этом, – откликнулся Марк.

Соня не прокомментировала его странный ответ. Приблизилась к проему беседки.

– Я опаздываю.

– Поехали.

– У меня чемодан. На мотоцикле не увезти. К тому же я вызвала такси. Скорее всего, стоит у входа, – не поворачиваясь, ответила Соня.

– Ты не хочешь, чтобы я тебя провожал?

– Не хочу.

– Соня… – Марк встал, но не приблизился.

– Давай оставим это здесь, в беседке.

– Неужели ты не понимаешь, уже ничего не будет как раньше. И в беседке это не поместится.

– Марк…

Он взмахнул рукой, заставляя замолчать.

– Сейчас ничего не говори. Все, что ты делаешь на эмоциях, потом аукается трагедией. Подумай. У тебя будет время.

Соня горько усмехнулась.

– Все равно не провожай. Пожалуйста, останься тут.

Марк подошел ближе, обхватил ее за плечи и поцеловал в макушку.

– Сонь, я…

– А вот этого нет говори.

– Какая разница, если ты и так это знаешь, произнесу я вслух или нет?

– Потому что я тебя не люблю.

Марк не ответил, но по тому, как напряглись его руки, Соня поняла, что сделала ему больно.

– Врешь. Себе в первую очередь. Я не буду тебя провожать. Уходи, – он расцепил руки и отступил назад.

Соня не оглянулась, выбежала на дорожку и ринулась к санаторию, все еще надеясь, что вместе с Марком ей удастся оставить и чувства, которые не только в беседке не помещались, но и в ее теле.

Вернулась Соня ночью, а утром успела поссориться Юлькой. Размолвка получилась тихой и незаметной, как смерть от угарного газа. Не было привычного эмоционального взрыва, только полное игнорирование и штилевая злость. Юля не кричала и не возмущалась, демонстративно хлопнула дверью прямо перед ее носом.

Соня переступила шарф и постучала по косяку.

– Юль, давай поговорим.

– Уходи, не хочу тебя видеть, – раздалось из глубины спальни.

Соня пожала плечами.

– Юль, да что случилось? Может, я могу помочь?

– Не можешь, уходи.

Из кухни выглянул Кирилл и поманил пальцем.

– Иди сюда.

Соня нехотя отошла от дверей, обойдя Кирилла, опустилась в кресло-качалку. Едва не села на спицы и моток шерсти, видимо, мама увлеклась оттенками синего, новый метр шарфа состоял из сапфировых и лазурных полос. Соня переложила вязаную кишку и спряталась за кружкой с чаем.

– Опять Игнат?

– Как обычно. В этот раз она объявила его слабаком, сосунком и послала к мамочке за подгузниками.

Соня устало вздохнула.

– Кажется, этому не будет