Выбор ведьмы - Кирилл Кащеев

-Зачем?

-Ты сдержишь свое слово. Это будет мило с твоей стороны. Я буду не так сильно злиться. Наконец, это наступление больше не нужно. Зачем делать то, что не нужно?

-А ты злиться? -удивился голос. -На что?

Ирка задумчиво посмотрела на свои связанные руки, провела ладонями по вымазанному золой лицу, растерла между пальцами чешуйки засохшей драконьей крови. Действительно, ну вот совершенно не на что!

-Наступление по-прежнему необходимо, -равноцушно прозвучало из пасти Панаса. - Слишком мало драконов умерло.

-Тебе мало? -сжимая и разжимая пальцы, будто желая задушить, процедила Ирка. Только как задушишь камень?

-Дети Табити сильны. Хитры сумели вовремя схватить своих ямм за хвосты, и отважны неистово бьются под родными небесами. Владычица и Великие не жалеют сил и крови, чтоб защитить своих. Мне приходится разменивать сотни моих слуг на гибель одного змея. Но слуг я могу делать до бесконечности праха и смерти в любом мире всегда больше, чем жизни и радости.

«Логично, интересно только, чего Морана обижается?» -подумала Ирка.

-Мы будем биться, пока от великого племени драконов не останется не более трети, а то и четверти. А уцелевшие засядут в своих Пещерах, трясясь над молодняком.

-Выходит, Великий Водный зря отдал меня тебе?

-Разве ты не рада, что я мщу ему за предательство, дочь? -в его рыке звучала насмешка.

-Врешь, -не уступая ему в равнодушии, обронила Ирка.

-Забываешься! -стегнул гневный рык из пасти Панаса. -Змеи сами выбрали свою долю, встав на защиту человеческого рода! Теперь я должен сделать так, чтобы у Табити каждый дракон был на счету ,чтоб им и в голову не пришло кинуться вам на помощь. Ну и конечно, человеческие богатыри, оборотни и прочие, явившиеся на твой зов. Ты доставила мне много беспокойства, дочь, но этот дар перевешивает все твои проступки! Я даже не мог надеяться собрать главных защитников мира людей вместе здесь, где моя власть почти беспредельна. Никто из них не вернется домой.

Орать «не-е-ет!»‚ как киношные героини, Ирка не стала. Только потому, что в груди, перекрывая доступ воздуху, поселился моток колючей проволоки. Он шевелился под диафрагмой, выпуская иглы как стальной еж. Еще совсем недавно она казалась себе такой умной, такой предусмотрительной, такой крутой...

Ты…-сквозь терзающую боль прохрипела Ирка. -Ты все еще хочешь людей... уничтожить? Всех?

-Какой смысл уничтожать часть -все равно расплодятся, -холодно обронил голос.

-Но почему? За что? Что мы тебе сделали? -с ненавистью и отчаянием выдавила Ирка. -Только из-за глупых слов моей матери? Это же такая... ерунда. И вообще она не то имела в виду! А ты хочешь нас всех убить! А мы... мы живые! Нам больно!

-Живые? Больно? Что вы мне сделали? -после каждого вопроса, рык Пса наливался все большей яростью. Танцующее на камне пламя слилось в зияющую пасть и ринулось на Ирку, заставив шарахнутъся от его горячего дыхания. В тот же миг ее подхватили под локти, она дернулась, но из медвежьей хватки не вырвешься. Старший Медведь поднял брыкающуюся девчонку и поволок ее к алтарю. Ирка отчаянно лягнула его пяткой, попала по жесткому мохнатому боку, Медведь гневно рыкнул... и швырнул ее на намень, прижав лицом к одному из ледяных окошек.

Ирка увидела... его. Великий Пес Симаргл был там, внутри камня -изломанный и перекрученный, будто его сворачивали в жгут. Ирка увидела то, чего никак не могла заметить в воспоминаниях Старшего Медведя, Симаргла поймали на середине превращения. Табити заперла его не только в сложенный из четырех стихий алтарь, но и между обликами -песьим и человечьим. Точно как пытался сделать с Иркой явившийся на Хортицу змей! Змей, которого она убила, спасая себя!

Застывшее внутри льда и камня тело выглядело чудовищно. Пробегающий по поверхности огонь вы

свечивал то распростертое крыло -всего одно, да и от него осталась лишь половина, зато заканчивалось оно человеческой ладонью с растопыренными, будто пытающимися оттолкнуть что-то ужасное, пальцами. Передних лап не было, только безволосая человеческая грудь, переходящая в поджарый собачий живот. Жутко исковерканную голову покрывали темные, чуть вьющиеся волосы, и к почти человеческому лицу словно маска была приставлена вытянутая пасть борзого пса. Огонь снова пронесся за ледяными окошками, подсвечивая царящий внутри камня сумрак, и веки Великого Пса дрогнули. Он медленно открыл глаза... Ирка провалилась в эти полные ярости и боли глубокие темные очи!

Глава 51 Алтарь Прикованного

Тик-так-тик-так... Мерный стук ударил в уши, а чудовищная воронка закрутила ее между всеми цветами радуги. Пестрые краски драли кожу как наждак. Ирка закричала, чувствуя что ее ошкуривают будто картошку. Кровоточащее мясо было содрано с костей вертящимся торнадо, яркие, как разноцветные хула-хупы, кольца сомкнулись вокруг, дробя кости в мелкий песок, а этот песок подхватил ветер! Цветная воронка наклонилась над миром огромным ковшом.

Безгласная сущность, некогда бывшая Иркой Хортицей, стекла под корни деревьям и поднялась над ними невидимым и неощутимым призраком. Она снова стояла в Мертвом лесу, но это был совсем иной Мертвый лес! Деревья его были рыжими, как лисий хвост, и... Они целиком были рыжими! Рыжие стволы, рыжие корни, рыжие листья, будто налитые огнем. Они никогда не опадали, эти листья, и не появлялись вновь, на этих деревьях не набухали почки,

мелкое зверье не шуршало под корнями, и птицы не вили гнезд. Лес стоял вот таким огненно-рыжим и неподвижным и под снегом, и под дождем, а рядом застыл мертвый город, и нарывом выпирал из зараженной земли саркофаг, псд которым пульсировала, жадно искала лазейки невидимая смерть. По холму, тихо плача, как обиженный ребенок, полз покрытый язвами заяц. Вот он застонал последний раз -долгим, полным тоски и бессильного упрека стоном -и замер, чтобы больше не шелохнуться. Только ветер шевелил серую шерсть, открывая проплешины шкуры там, где шерсти уже не осталось.

-Это Припять! Чернобыль... -Стоящий на ходме смуглый мужчина с волнистыми волосами и короткой бородой простер руку, и злой, несущий семена погибели ветер взвихрил его золотой плащ, накинутый поверх пышных восточных одеяний. Симаргл повернулся к витающей в воздухе невидимой Ирке, и она снова утонула в гневном взгляде.

Тик-так-тик-тик... -Замелькали, нарастая, цифры в возникшем перед ее глазами пластиковом окошке. Ветер понес ее прочь, вышвырнув над серым, как старая засохшая грязь, озером между изъеденными скалами. Вода в озере была неподвижна и мертва, ни рыба не рассекала его вод, ни птица не спускалась к нему, ни самое мелкое насекомое не тревожила серую глянцевую поверхность. Только ветер иногда заставлял озеро морщитьоя, тяжело, будто оно было налито не водой, а маслом.

Так-так-тик-так... -Стрекотание невидимого счетчика Гейгера стало нестерпимым!

-Ядерный полигон в Семипалатинске, -возникая на круче над озером, сказал Великий Пес. Он накинул свой роскошный плащ на руку и наклонился, поднимая камень. Поверхность камня была изглодана, точно обожжена кислотой, а покрывающая его редкая плесень шевелилась, словно пытаясь дотянуться до держащей камень руки.