Трудно допросить собственную душу - Анна Малышева

– Она не говорит по-французски, – сказал помощник, заглядывая в ее дело. Все сведения об Олесе сообщил им Мишель Леватон. – Знает английский.

– Ну так и допрашивай ее! – бросил ему инспектор. – Я по-английски не говорю.

Помощник радостно уселся перед Олесей, спросил:

– Как дела?

Она не ответила.

– Ты знаешь Бодо?

– Веди допрос по форме! – предупредил его инспектор. – Иначе я тебе врежу! Спроси, где она была вечером десятого сентября? И есть ли у нее алиби, выясни! И кто может его подтвердить?

Помощник задал Олесе все эти вопросы, но не получил ни одного ответа. Она по-прежнему смотрела в стену. Одно веко у нее немного подергивалось.

– Скажи девочке, что ей лучше заговорить, – посоветовал инспектор.

– Малышка, не надо так сидеть… – заявил ей помощник. – Мы тебе не сделаем ничего плохого. Отвечаешь на наши вопросы и идешь на свидание с твоим милым. У тебя есть парень?

– Скажи, что, если она будет молчать, мы ее отправим в камеру.

– Малышка, я не хочу, чтобы тебя посадили в камеру с разными шлюхами… Ответь мне, где ты была вечером десятого сентября?

Молчание. Отсутствующий, замороженный взгляд.

– Может быть, она рехнулась с горя? – нерешительно предположил помощник. – Смотри, как она выглядит!

– Она не принимает наркотики?

– Леватон утверждает, что нет. Но она курит.

– Предложи ей сигарету.

Перед Олесей возникла пачка американских сигарет, но она даже не взглянула на них. Помощник огорченно закурил сам.

– Если она не заговорит, я пойду обедать, – устало сказал инспектор. – Мне пора что-нибудь съесть. А она пусть посидит в камере.

– А что она делала в кафе?

– Мне сказали, что ела курицу.

– Молодец! – усмехнулся помощник. – Во всяком случае, она живая. А то я уже начал сомневаться!

– Спроси ее еще раз, и пусть идет к черту!

– Маленькая, так ты будешь со мной говорить? – ласково обратился к Олесе помощник инспектора. – Я за тебя переживаю! Даю слово, с тобой ничего не случится! В конце концов, этот Бодо был не слишком привлекателен!

Она вдруг ухмыльнулась, на губах показалась кривая улыбка. Но по-прежнему – ни слова.

– Ладно, мы едем обедать! – в сердцах произнес инспектор. – Она у нас, и все в порядке. Не сомневаюсь, что через пару часов мы что-то услышим. Может, он был сексуальный извращенец.

– Тогда ей скинут срок. Хорошо бы!

– Не радуйся за нее. Пошли.

Но прежде чем помощник встал со своего стула, Олеся подняла на него глаза и отчетливо сказала:

– Мерд.

– Что?!

– Она назвала меня дерьмом… – вздохнул помощник. – Я не пойду обедать, раз она заговорила. А голосок у нее приятный!

– Вот черт! Она что – говорит по-французски?!

– Мерд, – удовлетворенно повторила Олеся.

– Молодец… – радовался помощник. – Живая! Честное слово, живая!

– Я хочу сделать заявление, – вдруг перешла на английский Олеся. – Записывайте.

Помощник изумленно уставился на нее, инспектор включил магнитофон.

– Вечером десятого сентября я убила Бориса Бодо, своего любовника. Без причин. Это все.

– Так дело не пойдет, малышка! – рассердился помощник. – Ты должна рассказать все подробно! Почему ты это сделала?

Молчание.

– Отвечай! Может быть, он мучил тебя? Издевался? Был с тобой жесток в постели?

– Нет, – был ответ.

– Ты себе сильно повредишь, если будешь так разговаривать! Давно ты знакома с ним?

– Несколько месяцев.

– Он вынудил тебя стать его любовницей?

– Нет.

– Он принуждал тебя? – повторил помощник вопрос, произнося его с нажимом, словно намекая. – Ведь он тебя принуждал?

– Нет.

– О господи… Так ты сама хотела стать его любовницей?

– Да.

– Почему?

Молчание.

– Он платил тебе за это?

– Иногда.

– Сколько?

– Немного. – Олеся снова мрачно усмехнулась. – Он был скупой.

– Ты была с ним ради денег?

– Нет.

– Почему же?

– Мне было скучно в Париже.

– Ей тут было скучно! – перевел помощник инспектору. – Она просто не встретилась со мной!

– Заткнись и продолжай!

– Он тебе обещал что-то кроме денег? Обещал какую-то помощь? Поддержку?

– Да.

– Что именно он тебе обещал?

– Помочь устроиться в Париже.

– Ты согласилась?

– Нет.

– А жаль… – вздохнул помощник. – Я бы тебя развлек. Так зачем ты убила его?

Молчание.

– Должна быть причина.

– Он мне надоел, – спокойно ответила Олеся, поднимая на него свои холодные глаза. – Вы можете понять, что он мне надоел?

– Но ты… Ты ведь могла его бросить!

Молчание.

– Он тебе угрожал чем-то в том случае, если ты его бросишь?

– Нет.

– Так почему ты его убила?

Молчание.

– Между вами в тот вечер ничего не произошло?

– Мы не спали вместе.

– Рад за тебя, но я не о том спрашиваю. Вы не поссорились?

– Нет.

– Ничего не было?

– Ему стало плохо с сердцем, – монотонно заговорила Олеся. – Он лежал в постели, уже голый. Попросил меня вызвать врача. Ему было очень плохо. Я посмотрела на него, взяла подушку и задушила.

Помощник потрясенно замолчал. Потом перевел ее слова инспектору. Тот курил и не отрываясь глядел на девушку. Теперь помощник говорил с ней очень осторожно:

– Почему ты это сделала?

– Так просто.

– Так просто?! Ты не могла это сделать просто так, если ты, конечно, не сумасшедшая.

– Я нормальная.

– Ничего, тебя обследуют на этот счет. Он был тебе очень неприятен?

– Да.

– Почему? Потому что ему стало дурно?

– Вы его видели? – ответила она вопросом. – Видели его труп? Он вам понравился?

– Нет.

– И мне нет. Даже когда он был живой.

– Ты сама себе противоречишь. Если ты сошлась с ним не ради денег, отказалась от его помощи, тогда зачем ты это сделала?