Международное тайное правительство - Алексей Шмаков

Изложенное, уже само по себе, знаменательно и непререкаемо. Однако, тяжкие опасности, из сего проистекающие, при условии, что «правовой порядок» требует, как уверяют сыны Иуды, выделения не только в делах прессы, а и во всех явлениях социальной жизни, главенствующей роли суду, – достигают наивысшей грозности вследствие еще одной, далеко немаловажной, особенности в лютом характере еврейства. Забава его «мероприятий» направляется, прежде всего, к тому, чтобы они были учиняемы «на точном основании существующих узаконений». Здесь, соревнуясь друг с другом, члены «избранного» народа раскрывают подчас ни с чем не сравнимые дарования.

Талмудическое искусство извращать закон так, чтобы придавать ему обратный смысл и по содержанию его же текста доказывать запрещение дозволенного либо разрешение воспрещенного, достигает бесподобного расцвета, принося «премудрому» кагалу изысканнейшие плоды биржевых оранжерей…

Арийские же народы остаются беззащитными. Не только нет законов, карающих иудейское творчество, когда оно изощряется в обездолении многих людей и даже целых государств, но ни один парламент не дерзает хотя бы коснуться деяний этого рода.

Что же относится до самых методов гешефтмахерства и его безнаказанности, то кагальный разврат не ограничивается каким-либо обыденным, а нередко требует, в наши дна, уже махрового триумфа.

Давно замечено, что чем выше станете вы подниматься по социальной лестнице, тем все чаще сыны Иуды будут перебегать дорогу. Здесь, между прочим, коренятся источники такой системы мероприятий финансового ведомства, когда под замысловатым предлогом «воспособления отечественной торговле и промышленности» коммерческие фирмы делятся в стране на овнов и козлищ. Забавные, даже невероятные легенды цитирует автор этюда «С. Ю. Витте и падение русского государственного кредита». Но если гонимым акционерам остаются в этих случаях лишь глаза для слез, то не очень завидна и роль большинства акционеров покровительствуемых. Правда, излюбленные финансовым ведомством предприятия субсидируются казенными заказами, а то и просто миллионами. Но и это не ведет к добру. Разоряя конкурентов, благодетельствуемые фирмы деморализуются и расхищаются собственными заправилами. Желая спасти прежние субсидии, но будучи приводимо к необходимости продолжать их, министерство берет такие фирмы под свою опеку, т. е. за свой счет. Увы, командируемые в состав правления чиновники оказываются неспособными к ведению крупных, да еще и запутавшихся предприятий. А если, сверх того, в деле участвуют (что почти неизбежно) сыны «угнетенного» племени, то ход событий превращается уже в оффенбаховскую трагикомедию.

Явившись только с правом veto, чиновник, подстрекаемый евреями, фактически становится директором-распорядителем. Заблуждаясь в способах достижения предуказанного результата, чиновник оказывается в невозможности раскрыть истину перед акционерами и, однако, гипнотизируемый еврейством, сам настаивает на дальнейших субсидиях. А когда станет уже немыслимым определить, что в данном положении было унаследовано от прежней дирекции и что проистекает из распоряжений казенного чиновника, тогда сыны Иуды успевают всю ответственность перенести на главнокомандующего, т. е. на министерство финансов, себя же превратив в его непорочные жертвы.

Среди таких условий отнюдь не гешефтмахеры – евреи, а само министерство становится, наконец, вынужденным подыскивать меры, чтобы, как говорят китайцы, «спасти лицо». Отсюда в апофеозе – смешение иудейских деяний с мероприятиями финансового ведомства, бесплодные попытки выйти из беды через переименование старых учреждений в новые, якобы им чуждые, и кормление казной целых иудейских полчищ либо министерских агентов, а в заключение, ликвидация кагальной потехи с огромными убытками для страны, равно как с новым обогащением из ее кассы членов «избранного» народа. Что и требовалось доказать!

XI. Случается, впрочем, что эта кагальная симфония варьируется как бы для того, чтобы показать всю безграничность нашего… великодушия. Торгуя мнимыми, «воздушными», дутыми ценностями, еврейство, прежде всего, забавляется устройством государственных займов и государственных банкротств, о чем минувшие века понятия не имели. С другой стороны, как раньше предсказывали страшный суд, так евреи пророчат теперь какой-нибудь великий крах, универсальное мировое банкротство с достоверной надеждой, что им самим испытать его не придется. В новейшее время художественность кагальных мероприятий наряду с эксплуатацией государственного банка, кое-где и с его арендой (напр., во Франции, отчасти в Австрии и даже в Германии), равно как параллельно с монополизированием кредита страны через государственные займы, а также ипотечные банки достигла, наконец, и вновь изобретенного усовершенствования, именуемого репортом.[103]

По Талмуду первоисходный долг «избранного» народа – оперировать так, чтобы это ему ничего не стоило. Репорт блестящее воплощение данной идеи. Дело в том, что при ликвидации урожая, особенно в странах земледельческих, как Россия, частные банки нуждаются в капиталах, которыми не располагает и государственный банк без временного выпуска новых кредитных билетов, что, как известно, требует дополнительного обеспечения золотом. Отсюда – необходимость временных займов, хотя бы в замаскированной форме и лишь на бумаге. Среди таких условий за известный процент и «приличное» комиссионное вознаграждение, иностранные банкиры кредитуют государственный банк золотом на период означенной ликвидации. Банк же через специальные ad hoc выпуски кредитных билетов подкрепляет кассы частных кредитных учреждений путем переучета векселей, ими для сего учтенных. Теоретически предполагается ликвидировать все это по окончании хлебной компании. Но для России в особенности такая теория непригодна, ибо сроки, назначаемые иностранными банкирами, короче периодов «развязки» у нас с хлебами, да и государственному банку нельзя без потрясения рынка внезапно извлекать из народного обращения сотню-другую миллионов рублей. Посему требуются отсрочки, и за границей, очевидно, не безвозмездные. Все это обходится государственному банку тем дороже, чем искуснее удавы и акулы биржи играют русским кредитом. Результатами же пользуются преимущественно евреи – содержатели частных коммерческих банков внутри страны. А если, бесстыдно «помогая своему счастью», какой-нибудь из этих банков потеряет хотя бы и весь свой акционерный капитал через хищничество собственных заправил и противозаконность операций уже далеко не с одним хлебом, то и тогда ему не следует терять надежды. Казна опять придет с «воспособлением»…

Все сказанное раскрывает, впрочем, только одну сторону вопроса, а есть и другая. Не касаясь чуждых нашей задаче, многосложных проблем о бумажноденежном обращении, равно как о моно – и биметаллизме, мы обязаны указать, однако, на логическую зависимость репорта от золотой валюты. Ею обусловливается как обеспечение дополнительных выпусков кредитных билетов, так и платежи золотом же по государственным займам. Между тем, при неискусном ведении финансового хозяйства и превосходной осведомленности близких к финансовому ведомству иностранных банкиров их тирания истощает всякое терпение. В мире кредита нет большей ошибки, как сделать врагом того, кому сперва официально поручали представительство своих интересов. Подчиняясь естественным законам, народное хозяйство испытывает на себе последствия их нарушения. Важнейшим же из таковых является потрясение кредита страны, которая бывает вынуждена исполнять par raison de force то, о чем не позаботилась вовремя, per force de raison. Располагая колоссальными связями в мире финансов и в дипломатических сферах, владыки биржи создают для больного народного хозяйства la pluie et le beau temps и, незаметно даже для министра финансов, могут, когда захотят, привести его к конкуренции с самим же собою. Значит, нечего удивляться факту, что еврейскими банкирами специально для утешения нашего отечества придумана «репортная» операция sui generis. Благодаря ей иностранное золото передается частным банкам – заемщикам не прямо, а через государственный банк. Но так как у него есть и особые счеты по государственным займам, хищные заграничные банкиры, не долго церемонясь с нами, оставляют «репортное» золото у себя для оплаты обязательств России по государственному кредиту. Таким образом, репорт совершается лишь на бумаге. Иными словами, являясь бланконадписателем за частные, в большинстве иудейские банки, на всем пространстве России, кредитуя их для эксплуатации ее же целыми полчищами других сынов Иуды, неся значительные расходы по этой крупной операции и уплачивая иностранным банкирам, в свою очередь евреям, конечно, миллионы рублей за проценты и комиссию по репорту, русский государственный банк получает обыкновенно из-за границы вместо золота одни лишь талмуд-гусарские счета…