Главное – выжить - Марина Иванова

Катя улыбнулась и, замахала руками:

– Что вы, хороших людей больше, просто плохие лучше организованы. Они в кучки собираются, поэтому их видно.

Мужчина согласился с Катей и попросил рассказать, что у нее случилось. Катя рассказала, что все дело в прописке. Она объяснила начальнику отдела кадров, что она не может устроиться на работу по специальности из – за того, что ее никто не прописывает. А не прописывают, потому что у нее муж в паспорте записан. А теперь еще у нее и документы украли. Катя не стала говорить, что выбежала из дома в чем была и не собирается туда больше возвращаться.

Он ее внимательно выслушал и сказал:

– Мы вас возьмем, у нас как раз есть вакансия, заболела камбузная рабочая. Камбузная, значит работник кухни, – пояснил ей начальник отдела кадров. – И если вы себе быстро сделаете медицинскую книжку, то уже на этой неделе уйдете в море. Только сразу предупреждаю, зарплата мизерная. Другого выхода у вас нет, поэтому пока не разведетесь, вас никто не пропишет.

Идите в наш медпункт и пройдите медкомиссию побыстрее. Я позвоню и предупрежу, что вы подойдете, – сказал мужчина в полковничьих погонах.

«Такой молодой, а уже полковник! – подумала Катя, – насмотрелся видно за свою жизнь на таких, как я. Вот, сразу понятно, что он очень хороший человек, – светлый и добрый. Наверное, пожалел меня, а может дочь у него моя ровесница? Скорее всего, дочь свою вспомнил, но главное, что понял мою ситуацию. И все – таки хороших людей больше!» – подумала Катя, выходя из кабинета начальника отдела кадров.

Катя быстро прошла медкомиссию, осталось дождаться результатов анализов и сфотографироваться на медкнижку.

«После всего этого, можно сразу идти жить и работать на корабль», – вспомнила она слова начальника отдела кадров.

Сделав все очень оперативно и, главное, – бесплатно, Катя пошла по городу в поисках фотоателье, где можно было сделать фотографии на документы.

За фотографии деньги отдавать нужно было не сразу, только после получения снимков. Катя решила сразу сфотографироваться.

«А завтра заработаю денег в кооперативе и отдам за фото, – подумала она. – Игорь Сергеевич говорил, что зарплата будет выплачиваться каждый день. Сколько сделаю кистей, столько и получу», – размышляла Катя, пока искала фотоателье.

Девушка не заметила, что уже довольно поздно. На улице не было ни души. На севере все время темно и очень трудно ориентироваться по времени. С утра чуть забрезжит рассвет и уже темно.

В слабом освещении одинокого фонаря, она подошла к первой попавшейся женщине, которая подпирала единственный столб возле маленького рынка, и замерзшими руками считала свои копеечки. Катя спросила ее негромко:

– Вы не подскажите, где здесь фотоателье?

– А ты, что приезжая, дочка? – вопросом на вопрос, ответила старушка.

Катя почувствовала запах спиртного.

«Почему здесь так много пьющих женщин?» – подумала она. A сама ответила:– Да, приезжая.

– А откуда ты, красавица? – продолжала свой допрос пьянчужка.

Как только женщина услышала название города, откуда Катя родом, тут же принялась обнимать и целовать ее.

– Господи, землячка моя! Я в Михайловске уже сто лет не была, – сквозь слезы произнесла новая знакомая. – Как же ты здесь оказалась? Какими судьбами тебя сюда занесло? – не унималась подвыпившая женщина. – Господи, дай же мне тебя рассмотреть, – подводя к столбу со слабым освещением, продолжала причитать тетя Шура, новая знакомая Кати.

Тетя Шура была женщиной без возраста. Трудно было определить, сколько ей лет. На месте где, когда – то был нос, находилось что – то повернутое набок, сплющенное подобие носа. По ее когда-то красивому лицу, которое было теперь асимметрично, можно было прочитать, что ее часто били. Но больше всего Катю поразили глаза тети Шуры, – они светились такой неземной добротой, что нельзя было от них оторвать взгляд! Васильковые, красивые глаза, очень хорошо сочетались с седыми волосами, которые торчали из – под старой вязаной шапчонки. Головной убор был ей совсем не по размеру. Старое потрепанное пальто, сидевшее на ней мешком, не трудно догадаться, было у нее в гардеробе одно. Но самое главное было то, что Тетю Шуру как раз и не интересовали эти ничтожные мелочи. В своей жизни, она никогда никого не осматривала с головы до ног. Эта обычно привилегия очень богатых людей, которые, ищут себе подобных, подбирая их по одежде. А когда одежду богатые люди снимают, то начинают очень нервничать. И это очень заметно, когда они бывают на отдыхе в дорогих отелях, где, оставаясь в одних купальниках, начинают беспокоиться, потому что им кажется, что они теряют вместе с одеждой, что – то большее, – честность, порядочность, преданность, искренность. Остается одна пустота, разочарование, злость и предательство. Они даже общаться боятся, потому что считают, что отдыхающие без одежды, не заслуживают их общения, потому что они не могут без одежды определить – люди находящиеся с ними рядом на лежаке, их круга или нет?!

Люди, тети Шуриного круга, смотрели сразу в глаза и никуда больше. Как будто хотели заглянуть в глубинные слои души. Одежда для них была помехой для изучения данного индивидуума. Главное для них была, – Душа. Общались с душой, для души, – и от души радовались новому знакомству. Катя тоже обратила внимание на глаза тети Шуры, – они были необыкновенно синего цвета, в них отражалось столько тепла, что они могли растопить весь лед севера. Катя инстинктивно потянулась к этому человеку и за короткое время рассказала своей землячке все о себе, совершенно все, без утайки.

– Так, слушай меня, – говорила уже тетя Шура, обращаясь к Кате, как к старой знакомой. – Я все поняла, тебя ко мне Бог прислал. Не нужно тебе идти ни в какое море. Ты там пропадешь. А на берегу, я тебе помогу, – и с пропиской, и вообще. Вот, записывай мой адрес, и приходи ко мне, когда захочешь. Хоть сейчас давай пойдем ко мне. И знай, что ты теперь не одна. У тебя есть твоя землячка. Я – твой Ангел Хранитель. Тетя Шура крепко обняла Катю и три раза по русскому обычаю поцеловала. Ты будешь мне, как родная дочь, я тебя никому в обиду не дам!

От этих слов Кате хотелось плакать и смеяться одновременно. Ей так стало легко на душе, и как ни странно, она почему – то сразу поверила этой женщине. У нее было такое ощущение, что она давно ее знает.

– Спасибо огромное, тетя Шура, за поддержку. Я обязательно к вам зайду.

– Мы вот что сделаем, – перебила ее тетя Шура. – Ты сейчас сходи, сфоткайся, на всякий случай, вон в том здании круглосуточное фотоателье есть, – тетя Шура показала на светящуюся вывеску. – А потом приходи ко мне домой. Адрес ты записала, тебе же все равно ночевать негде. Вон там моя девятиэтажка у залива виднеется, видишь? Пять минут хотьбы, и ты – дома. А я как раз сейчас бутылочку куплю и буду тебя ждать. Правда, ты меня извини, я чуть подвыпила уже, но это дело не меняет. Я тебя очень буду ждать и очень обижусь, если не придешь, любимая моя землячка.

Катя неслась в фотоателье на всех парусах. Она первый раз после того, как приехала на север, ощущала себя свободной и счастливой.