Не боярское дело - Сергей Богдашов

– Никаких подделок. Всё абсолютно законно. Они специально обучение прошли, и экзамены без всяких скидок сдали, – заверил меня профессор.

– Ну надо же. Какая глубокая проработка легенды, – искренне восхитился я, – Только знаете что, Рудольф Генрихович, разговоры с ними разговаривать я без вас буду. А вы завтра с утра отправляйтесь-ка в столицу, и без магопар на алмазах не возвращайтесь. Давайте взятки, давите на своих неведомых покровителей, спаивайте всех и сами напивайтесь до белой горячки, но добудьте мне через неделю-две хотя бы десяток работоспособных образцов. К тому времени, смотришь, я немного отойду от вашего коварства. Да и с «алькальдами» если не договорюсь, то пусть это только на моей совести будет. Вам, как я понимаю, вовсе ни к чему на ровном месте отношения с их руководством портить.

– Но ты же понимаешь, кем они посланы… – начал было Густавсон.

– Да всё понимаю, – отмахнулся я от него, – Даже то, что графом меня сделали вовсе не из-за победы в гонках. Элегантное решение, выданное мне авансом. Однако это совсем не значит, что я не могу показать лёгкого недовольства из-за того, что меня разыгрывают втёмную, и не обозначить некоторые пределы таких отношений. Иначе приеду как-нибудь с учёбы, и почувствую себя гостем на своих же землях. Вам, как человеку науки, это может и не показаться важным, а для меня подобные вопросы принципиальны. Я не против нынешнего положения дел, более того, во многом готов вам подыграть. Даже обещаю и дальше не замечать, как привезённый вами мастер-оружейник строит уже второй цех и затаскивает туда очень габаритное оборудование. Пусть всё выглядит, как и раньше. Молодой глупый граф заперся на своих землях и творит, что захочет. То МБК изобретёт, то пушку, то винтовку, то дирижабль сварганит. Ну, никакой на него управы. И приходится бедным чиновникам потом несогласованные с ними изделия выкупать у этого дикаря по факту их появления и высочайшему распоряжению. Зачастую даже без взяток и откатов. А сколько тонн бумаги при этом экономится, и не счесть. Бедный чиновник с таким ненормальным графом даже поделать ничего не может. Ни узнать, что он там ещё задумал, ни запретить изобретать. Беда, одним словом, – мне ещё много чего хотелось сказать, но вид поникшего Густавсона этому не благоприятствовал, и поэтому я сменил тему разговора, – Кстати, не удовлетворите ли моё любопытство? Допустим, я готов поверить, что двигатель для нашего МБК изобрели лично вы, но вот всё остальное… Сколько инженеров и конструкторов над новым МБК работало? Человек сто?

– Да побольше, пожалуй, – ответил Густавсон, перед этим вскинув вверх голову и что-то про себя посчитав.

– Отлично. Попробуйте пробить себе право обращений к этому коллективу для решения наших задач.

– Олег, ты не понимаешь. Это как бы не отдельно взятая группа людей, всё гораздо сложнее.

– Хорошо. Сформулирую вопрос иначе. Время от времени нам потребуется быстро получать чертежи сложных изделий. Десяток инженеров будут корпеть месяцами, да и не нужны они нам на постоянную работу. На эпизодические задания у них будут уходить месяцы, а стоить это нам будет как бы не дороже, чем ударный двухнедельный труд большого коллектива. Проще платить специально созданной группе, собранной под определённую тему, чем содержать своих конструкторов самых разных направлений, – теперь уже я начал горячиться, пытаясь донести до профа необходимость в квалифицированном конструкторском бюро. Пока у меня не будет нормального производства, собственных умников мне даже содержать особо не на что.

– Олег, не накручивай, – Густавсон выставил перед собой ладони и отрицательно замотал головой, – Объясни, что тебе нужно. Желательно, с примерами.

– Хорошо, – ответил я, успокаиваясь. Сам почувствовал, что горячусь и плохо объясняю то, что замыслил, – Например, мне надо довести до ума дизельные двигатели. Сейчас они тяжелы и маломощны. Пять-семь килограммов веса на одну лошадиную силу – это явный перебор. Нужно уложиться в полтора-два килограмма. Затем их надо скомпоновать с электрогенератором, и всё это запихнуть в стандартный железнодорожный контейнер или его подобие. Такие же двигатели мне потребуются для мощных тракторов, а не того безобразия, которое сейчас работает на полях, – в сердцах добавил я, всё ещё не в силах отойти от недавнего разговора с Игнатом. Продвинутый аграрий подробно мне описал ту убогую сельхозтехнику, которую мы вынуждены будем покупать. Не позабыл он и про грузовик-«техничку», рекомендуя купить по одной передвижной мастерской на каждый десяток тракторов.

Страшно подумать, но такую технику я никак не могу представить себе работающей на бескрайних полях Поволжья. Загнётся имперский проект с выращиванием каучуконосов из-за ненадёжности слабосильных тракторов. Там поля на сотню с лишним километров раскинутся и не факт, что до ближайшей мастерской поломавшуюся технику можно будет дотащить за день-другой.

Чтобы не брать грех на душу, так и напишу, что не с нынешним уровнем техники стоит браться за осуществление грандиозных проектов и сошлюсь на убогий тракторный парк. Заодно и рекомендации от специалистов по сельскому хозяйству получу. Пусть посчитают разумную дальность работы тракторов от ремонтной базы и дадут рекомендации по кластерному использованию площадей. Допустим один стандартный рабочий посёлок на пять тысяч гектаров и двадцать пять тракторов.

– Езжайте с Богом, Рудольф Генрихович, а Морозову телефонируйте, пусть приезжает вместе со товарищи. Я сам их встречу и устрою им такую рыбалку, что вовек не забудут, – свернул я разговор, понимая, что мы и так сегодня с профом наговорили друг другу много лишнего.

Надеюсь, мне удалось всё замкнуть на себя, и роль Степана в моих озарениях не будет замечена. Так-то он первый приоткрыл мне глаза на некоторое несоответствие между скромным поведением того же Густавсона и характером его телефонных разговоров с парой очень значимых абонентов.

Наш несостоявшийся профессор, когда ему что-то уж очень нужно бывает, чинопочитание напрочь выключает. Неудивительно, что он так и не стал благообразным деятелем науки, доживающим свою жизнь чтением лекций в престижном столичном университете. Даже я, при всей своей отмороженности, никогда себе не позволю ТАК разговаривать с князем Обдориным или с одним из Советников Императора. Почему Советник с большой буквы? Так их у Императора всего три, и каждого из них стоит именовать именно так. Выдающегося ума и влияния люди…

Степан недавно вернулся и не слишком подробно рассказав мне о своей поездке, умчался обустраивать прилетевших с ним новосибирцев. Через пару дней к нам притащат одну из их установок и мы посмотрим, как можно получать искусственные алмазы без магии.

Из рассказа Степана я понял, что пока новосибирцам нас удивить нечем, кроме своих связей в производственной кооперации. Принципиальное различие между мной и ними в конечном потребителе.

Практически все мои алмазы идут на различные магические артефакты, а у них всё с точностью до наоборот. Они работают на промышленность. Пересекаемся мы только в ювелирке, и опять же по-разному. У них к ювелирам идут только лучшие образцы, а у меня отбраковка, из которой ювелиры выкраивают себе чистые фрагменты кристаллов. Должен заметить, что инициатива Липатова, который взялся пристраивать алмазы ювелирам, оказалась успешной. Года не прошло, как я увидел ощутимый приход денег и уверенный рост в спросе и цене.