Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы - Рустам Максимов

– Хорошо, заканчиваем осмотр и едем ко второму дому, – оглянувшись по сторонам, решил я. Пятерых погибших здесь людей уже не воскресишь, хлев и сарай убийцы почему-то не подожгли, ограничившись истреблением кур и хрюшек, о чём свидетельствовали витавшие тут и там птичьи перья и валявшаяся поодаль отрубленная свиная голова. – Этих похороним потом, они уже никуда не убегут.

– С той стороны сарая есть следы от другой машины, грузовик, кажется, – подойдя, произнёс Степан. – Я думаю, что убийцы сожгли дом, свой джип и людей потому, что у них сломалась машина. Ну, чтобы замести следы.

– Возможно. Приехали, потребовали грузовик, местные пошли в отказ, их постреляли, а потом и сожгли. Ну, заодно и собственный «паджеро», если он стал им ненужным, – согласился я со слепленной на ходу версией нашего следопыта. – Ладно, глянем, что там со вторым пожаром.

Как и ожидалось, второй дом сгорел дотла, вместе с хлевом и двумя сараями. У нас возникло подозрение, что поджигатели уничтожили дом вместе с его хозяевами, но одно подозрение, без материальных доказательств, как известно, к делу не пришьёшь. Побродив вокруг пепелища минут десять, мы не нашли там ничего такого, что могло бы пролить свет на судьбу хозяев дома, и вскоре возвратились обратно на грунтовую дорогу. Вышли на связь с Виллемсом, сообщили наёмникам о результатах осмотра пожарищ и покатили по грунтовке в сторону новой цели – поросшего лесом холма.

Дорога петляла, закладывая виражи, подъёмы чередовались со спусками, и километра через четыре мы оказались у подножья высоты, господствовавшей над окружающей местностью. Грунтовка огибала высоту с трёх сторон, уходя в северо-западном направлении, и перед восхождением на местный «Монблан» я решил узнать, где же она заканчивается. Проехав и пропетляв ещё километра полтора, я едва успел затормозить, чтобы не спикировать с десятиметрового обрыва. Дорога, проходившая здесь между двух холмов, резко обрывалась на подъёме, словно её, как и остальную местность, взяли и отрезали гигантским ножом.

– Командир! Внизу вдребезги разбитая «тачила», – подойдя к самому краю обрыва, Виктор заглянул вниз. – Марку отсюда не определить – машина упала на крышу, а потом полностью сгорела.

– Да, не повезло кому-то, – глянув на обломки, произнёс Александр. – Рухнула вниз, прямо как та фура на шоссе.

– Угу, прыжок с обрыва навстречу смерти. Спускаться вниз нет никакого смысла – чудес не бывает, – вздохнул я. – Так, парни, давайте пройдёмся влево и вправо, вдоль обрыва, уж больно тут интересная картинка вырисовывается…

Разбившись на четвёрки, мы прогулялись вдоль границы двух миров, метров на пятьсот в каждую сторону, везде видя одну и ту же картину – земной ландшафт возвышался над чужим лесом где на пять, где на десять, где на пятнадцать метров. Сразу же возникло желание взять и немедленно проверить весь периметр данного кластера, чтобы убедиться в том, что сие – не случайность, а закономерность. Увы, в тот момент мы не имели ни сил, ни средств, ни времени, чтобы совершить столь длительную пешую прогулку по вновь открытому анклаву.

Возвратясь к подножью поросшего лесом холма, мы оставили технику под присмотром наших немецких товарищей и пошагали покорять здешний «Монблан». Шли не торопясь, присматриваясь к окружающему нас редколесью, состоявшему из сосен и елей, с небольшим вкраплением лиственных деревьев.

Минут через двадцать наша небольшая группа достигла вершины, где обнаружились остатки какой-то древней стены, сложенной из камней и валунов. Развалины нас не впечатлили, так как на Земле имелись «стоунхенджи» и покруче, не говоря уже об офигительных пирамидах в Мексике и Египте. А вот вид с вершины холма завораживал, несмотря на помехи в виде сосен и елей.

– Ничего себе, да это же разбившийся самолёт! – осматривая в бинокль линию горизонта, неожиданно воскликнул Всеволод Кутейкин. – Командир, в юго-восточном направлении, километра полтора по прямой – обломки авиалайнера. Ориентир – сосна с раздвоенной вершиной.

Взоры восьми человек сразу же обратились в указанном направлении, и мы увидели серебристые обломки, разбросанные по нераспаханному полю. Чуть в стороне от основной массы покорёженного алюминия валялось хвостовое оперение самолёта, вероятно, отвалившееся при столкновении авиалайнера с деревьями. Фюзеляж, похоже, не выдержал удара о землю и полностью развалился на крупные и мелкие обломки.

– Надо ехать, – кашлянув, негромко произнёс Барулин. – А как туда добраться? Напрямик, похоже, не выйдет.

– Угу, если ехать напрямик, то только на танке, – заметил Кутейкин. – Я не уверен, что амеровская амфибия проломится через густой осинник.

– Ты прав, Сева, на нашем трофее через осинник не получится, – согласился капитан. – Давай-ка, Володя, поищем подъезды с других сторон.

– Хорошо. Спустимся вниз, вызовем на подмогу Терри с его броневиком и попробуем подобраться к обломкам, – решил я, пряча бинокль в разгрузку.

Вопреки ожиданиям, мы относительно быстро нашли подъезд к полю, где потерпела крушение «стальная птица». Проехались по грунтовке в обратном направлении, и, не доезжая до второго сожжённого дома, обнаружили полузаросшую дорожку, ведущую куда-то в лес. Виллемс вызвался проверить, куда ведёт эта дорожка, и через четверть часа доложил, что «сарацин» подъехал к берёзовой роще, к противоположному краю которой примыкало поле с обломками.

Мы сразу же двинулись вслед за наёмниками и спустя какое-то время оказались на месте авиакатастрофы, над которым витала целая смесь различных «ароматов», обычно сопутствующих подобным трагедиям. Здесь неожиданно выяснилось, что мы оказались не первыми, кто добрался до обломков авиалайнера. Точнее, не до самих обломков, а до тел погибших.

Побродив по опушке леса и полю и изучив траекторию падения самолёта, мы попытались восстановить примерную картину крушения. По всему получалось, что, потеряв при падении хвост, авиалайнер зацепил крылом землю, после чего фюзеляж закувыркался по полю, разваливаясь на куски. По какой-то причине объёмной детонации топлива не произошло, возникло лишь несколько локальных пожаров, закоптивших некоторые обломки. Впрочем, сочетания скорости и инерции с лихвой хватило, чтобы убить всех, кто оказался на борту.

Проходя мимо обломка крыла, лежавшего чуть в стороне, капитан Барулин обратил внимание на наличие в плоскости строчки относительно небольших отверстий. Подозвав нас, Александр показал свою находку, добавив, что столь характерные пробоины от пуль сложно перепутать со следами иного механического воздействия. Не сложно было догадаться, что самолёт навернулся не случайно, а был сбит огнём с земли.

А вот дальше и начиналось самое интересное – кто-то постарался извлечь из-под обломков большую часть тел погибших и уложить их в сторонке двумя рядами. Мы насчитали более семи десятков трупов, до которых почему-то до сих пор не добрались падальщики. Впрочем, если учесть, что всё вокруг пропахло авиационным керосином и прочей химией, а в кластер, похоже, ещё не забредали даже вездесущие динокуры… Это могло объяснить, почему никто до сих пор не позарился на бесхозную мертвечину, но не отвечало на вопрос, кто же разложил тела погибших двумя рядами.