Дюна. Крестовый поход машин - Кевин Андерсон

– Что еще мы можем сделать, отец? Мы можем либо предать восстание, либо принять в нем участие.

Хамаль отбросила все сложные рассуждения, пытаясь добиться ясного ответа. Когда она говорила так, Исмаил сразу вспоминал ее мать…

– Если мы будем трусливо прятаться здесь и ничего не делать, – подчеркнул Рафель, – то мы навлечем на себя презрение победителя при любом исходе восстания. У нас очень трудный выбор.

По группе прокатился ропот согласия. С любовью и надеждой глядя на Исмаила, его дочь подошла ближе.

– Ты лучше всех знаешь сутры Корана, мой дорогой отец. Не даст ли нам прозрения слово Буддаллаха?

– В сутрах Корана великое множество прозрений, – ответил Исмаил. – Иногда даже слишком много. Можно всегда найти стих, который поможет оправдать любой выбор, окажется подходящим к любой ситуации.

Он посмотрел на контуры старого космического корабля, над которым Норма Ценва и отобранные ею лучшие инженеры работали так много месяцев. Остался только один Тук Кидайр, который бегал взад и вперед между кораблем и кабинетами, собирая финансовые документы.

Исмаил прищурил глаза.

– Алиид забывает нашу конечную цель. Он ставит месть превыше всего на свете, а для нас главное – вернуть свободу нашему народу.

Дзенсуннитский вождь должен был найти выход, который сохранит жизнь Хамаль, ее мужу, всем остальным его людям… даже если он так и не увидит больше свою жену и вторую дочь.

– Исмаил, мы должны либо присоединиться к восстанию, либо связать свой жребий с хозяевами, – повторил Рафель. – Это наш единственный выбор.

– Это не так. – Исмаил многозначительно посмотрел на корабль. – Я вижу иной выход.

Его приверженцы, проследив направление взгляда вождя, оглянулись на корабль, и на их лицах явился проблеск понимания, смешанного с недоверием.

Исмаил между тем продолжал:

– Я выведу мой народ отсюда, из этого мира… к свободе.

Пока весь город предавался празднеству, устроенному лордом Бладдом, Тио Хольцман занимался более важными делами. Изобретатель перестал думать о Беле Моулае сразу после его казни, которая должна была положить конец всяким жалобам буддисламских рабов на Поритрин.

Рабы – как дети: за ними нужно смотреть, но их нельзя слушать.

Было довольно холодно, но савант решил пообедать на балконе своей башни, откуда открывался чудесный вид на реку Исану. Он тепло оделся и велел повару сервировать стол здесь, если ему было удобно, он мог часами сидеть на этом наблюдательном пункте, погруженный в раздумья, как и подобает саванту. На балкон торопливо вошла рабыня, вытерла стул и поставила его перед Хольцманом.

Он заказал свое любимое блюдо. Обычно Хольцман предпочитал каждый день заказывать своему повару вполне определенное блюдо по раз и навсегда заведенному распорядку. Горничная, смазливая брюнетка в кружевном коротком платье, принесла поднос с дымящимся кофе. Она налила его в чашку размером с добрую суповую миску, и савант с удовольствием пригубил изысканный напиток.

Внизу, по реке, лениво ползла баржа, груженная сельскохозяйственными продуктами. Она направлялась в Старду, где ее вскоре начнут разгружать. Судов на реке вообще было немного. Все движение было направлено по окольным рукавам по случаю праздника. Хольцман вздохнул: вечно этот лорд Бладд что-то празднует – не одно, так другое.

Всю последнюю неделю Хольцман сосредоточенно изучал и обдумывал документы, конфискованные на предприятии Нормы Ценвы, стараясь понять, что же конкретно делала эта малютка со старым грузовым кораблем. Вероятно, надо было конфисковать и сам корабль, несмотря на яростные протесты Тука Кидайра и наплевав на все его документы на право собственности. Но у корпорации «Вен-Ки» денег было не меньше, чем у Хольцмана, а ему совсем не хотелось участвовать в затяжных судебных баталиях. Больше всего на свете ему хотелось отправить Норму Ценву восвояси, подорвав предварительно ее научную репутацию.

Теперь же, если ему удастся понять, что именно она делала, то он будет вознагражден сверх всякой меры.

Прихлебывая кофе, Хольцман думал, не следует ли ему проконсультироваться с другими специалистами, но потом решил эти документы никому не показывать. У него и так уже была масса неприятностей с этой Нормой.

Скорее всего это пустая трата времени, думал он, вытирая губы изящной салфеткой. Норма Ценва – дура, выполнявшая задание дурака.

Вот уже в течение многих часов рабы продолжали притворяться, что идет обычный рабочий день – они закрывают ангар, так чтобы Хольцман думал, что все под контролем, и операция демонтажа идет по плану. Кидайр составлял опись и следил за работой, но душой он был уже далеко. Было ясно, что скоро он уедет.

Время шло, и все жарче становились разговоры, которые шепотом вели между собой рабы, сновавшие по огромному ангару. Глаза горели предвкушением, недоговаривались слова, волнение нарастало с каждой минутой. Все ждали, когда Исмаил услышит знак Буддаллаха. Они по-прежнему горели желанием следовать за ним.

Исмаил же боялся, что слишком долго вынуждал их к пассивности. Он опасался, что дзенсунниты забыли, как быть сильными. Но сейчас было не время для сомнений.

Еще до полудня город Старда погрузился в водоворот предварительных торжеств – пролога к основным вечерним празднествам по случаю годовщины достопамятной казни. Мирные обыватели и даже драгунские гвардейцы, ни о чем не подозревая, самодовольно предавались веселью.

На закате Алиид запустит страшную машину мятежа. Исмаил понимал, что до начала этой бойни он должен успеть вывезти отсюда свою дочь, ее мужа и всех других рабов.

Словно выполняя заданную хозяевами работу, он открыл стыковочный люк большого корабля. Притворяясь, что продолжают работу, люди Исмаила стали грузить в судно фляги с водой и продовольствие, перенося их из бараков в ангар. Кидайр – обнаружив, к своему удивлению, что корабль все еще готов к полету – уже приказал рабам перегрузить на борт большую часть отобранного им оборудования и ценных вещей. При отсутствии материалов, конфискованных лордом Бладдом, тлулакс надеялся вывести корабль на орбиту, отвести в док и переделать до неузнаваемости. Прежде он хотел вывезти все ценное на подвесных грузовых платформах, но теперь открылась возможность получше,

Исмаил, однако, был намерен увести корабль гораздо дальше, на новую планету, расположенную вдали от рыскавших по галактике работорговцев и от жестоких мыслящих машин. Где – ему было все равно, лишь бы там никто им не мешал. Много столетий назад верные последователи буддислама покинули Лигу Благородных, отказавшись принимать участие в войне с мыслящими машинами. Но они улетели не слишком далеко и оказались в пределах досягаемости для таких работорговцев, как Тук Кидайр, который в свое время совершил набег на болотные поселения Хармонтепа, и для армий Джихада, которые уже успели уничтожить священный город Дарите на IV Анбус.