Останкино. Зона проклятых - Артемий Ульянов

— Я просто больше не могу, не могу, — услышал он блеклый опустошенный женский голос. — Я тут такого натерпелась — и ради чего? Надо было сразу на выход. Пустое все это. А так — хоть надежда.

Голос принадлежал худощавой брюнетке в леопардовом плаще, которая стояла почти у кассы.

— Мне Аристарх клятвенно обещал, что совсем не больно, — добавила она дрогнувшим от слез голосом.

— Да-да, я тоже ему верю, — чуть подавшись к ней, просипел рыжий толстяк, стоящий позади.

Васютин, с трудом преодолевая ощущение нереальности происходящего, кашлянул и спросил:

— Вы все из Останкина, да?

Очередь разом обернулась на него.

— Да, молодой человек, — вздохнул рыжий толстяк.

— Кроме вас в магазине никого нет, что ли?

— Тихо, тихо! — шикнула на него брюнетка. — Мы вам ничего сказать не можем, иначе могут не пустить на выход.

— А где выход, где?! — спросил Васютин, почти крича.

— Да что вы в самом деле?! — огрызнулся на него мужчина средних лет в мятом спортивном костюме. — Из-за вас людей могут обратно в зал отправить. Найдите Аристарха, он вам все расскажет.

— Вы давно здесь? — нервно повысил голос Кирилл.

— Нам нельзя обращать на него внимания, — решительно сказала брюнетка, и очередь разом отвернулась от Васютина.

— Если мы с ним говорить не будем, то нас не накажут. Лично я обратно в зал не вернусь. Это уже слишком!

— Да вы что, рехнулись? Кто накажет? Давайте искать выход! Объясните мне, что это такое вокруг! — в голос кричал он в спины отвернувшимся посетителям магазина.

Вдруг за кассой появился долговязый блондин с ярко выраженным косоглазием. Он был одет в дешевую белую рубашку с красным галстуком и серые брюки.

— Молодой человек! — настойчиво двинулся к нему Васютин, отталкивая тех, кто в очереди.

— К вам подойдут, не нервничайте! — елейным тоном сказал кассир.

— Я к тебе сейчас сам подойду!!! — рявкнул Васютин, потянувшись к кобуре.

— Не подвергайте санкциям тех, кто выходит, — равнодушно ответил блондин. — Ждите, к вам подойдут.

Слово «санкции» всколыхнуло стоящих у кассы.

— Мы здесь ни при чем! Уберите этого! Он недавно подошел, мы его не знаем! — наперебой возмущалась очередь.

— Следующий, проходите, — вежливо пригласил кассир. Низкорослый кавказец в сером пальто боязливо сделал шаг вперед. Васютин замер, наблюдая.

— Становитесь на платформу, — рутинно произнес кассир и зевнул. Кавказец послушно встал на круглую металлическую подставку, закрыл лицо руками и всхлипнул. Раздался глухой щелчок, после которого гражданин в пальто обмяк и осел на крепкую матерчатую сетку, окружавшую подставку. Собравшись вокруг тела, словно авоська, она приподнялась вверх, прикрепленная за металлический трос. Проехав несколько метров за кассу, она стала опускаться в массивный квадратный люк.

— Ну вот… я же говорила — это не больно. И быстро. Аристарх так и говорил — не больно и быстро, — залепетала брюнетка в леопардовом плаще.

— Да вы что, суки! Охренели? Его ж убили… — начал было Кирилл, но осекся, решив не делать необдуманных резкостей. Он до сих пор не был уверен, что все это происходит на самом деле. В глубине души Васютин мечтал, чтобы все это оказалось иллюзией, бредом, галлюцинацией. Чем угодно, только не его новой реальностью.

И тогда Кирилл увидел его. Он появился у кассы почти незаметно. Среднего роста и возраста, самого обычного телосложения, с безликой офисной прической приличного мальчика, он был одет точно так же, как и кассир. «Бесы следят за корпоративным стилем», — мелькнуло в голове у Васютина. Вполголоса перекинувшись парой слов с парнем за кассой, он обошел ее и двинулся прямо к Васютину.

Когда между ними оставалась пара метров, Кирилл увидел лицо. На первый взгляд оно казалось таким же невыразительным, как и его хозяин. Но не прошло и секунды, как Васютин понял, что раньше он никогда не видел таких лиц. По отдельности все его черты были нормальны, разве глаза были слишком маленькими. Но все они совершенно не подходили друг другу. Впалые щеки и мясистый курносый нос, пухлые губы и острый подбородок. Лицо это выглядело так, как будто кто-то замешал винегрет из нескольких совершенно несхожих людей, и было уродливо дисгармоничным. Узкий низкий лоб наверняка ненавидел редкие брови, которые в народе называют «брови домиком». А объемные чувственные губы стеснялись маленького кургузого подбородка. Да и длинные, чуть загнутые вверх ресницы уж точно горько жалели о том, что достались таким крошечным убогим глазкам с припухшими болезненными веками.

Подойдя к Васютину, мужчина поприветствовал его легким театрально-фальшивым наклоном головы.

— Аристарх, — представился он и слега улыбнулся. Было в этой улыбке что-то отталкивающее, а именно: верхние зубы значительно меньше нижних. Повисла секундная пауза. Первым желанием Васютина было немедленно пристрелить этого уродца. «Спокойно! Нужна разведка. Веди себя, как в обычном магазине, а там видно будет», — мысленно одернул себя Васютин.

— Добрый день, — сдержанно сказал он в ответ. И добавил: — Или какое сейчас время суток…

— Будем считать, что день, так-то оно удобней. Вот говорят же люди: «Вчера день был тяжелый». И ведь не уточняют, когда он был тяжел — утром, в обед или к закату ближе, — рассудительно заметил Аристарх.

— Вы кто?

— Для вас?

— Нет, вы вообще, в целом — кто?

— Боюсь, не смогу вам ответить. И никто не сможет. Нету этого вашего «вообще» и «в целом». Слова просто, которые люди для удобства говорят.

— Я смотрю, вы человек общительный, а вот на вопросы отвечать не любите.

— Отчего же? Вы не правы. Я поспешу разубедить вас в этом. Задайте мне какой-нибудь вопрос, но разумный.

— Вы кто для вас? — спросил Кирилл, стараясь сохранять хотя бы видимость спокойствия. Мужчина, называвший себя Аристархом, сделал жест рукой, предлагая Васютину пройти в зал.

— Не будем толкаться и мешать уставшим людям, — пояснил он. — Значит, кто я такой для меня? Извольте, вот вам ответ. Я человек заурядный, грешный. Стало быть, для меня я — центр мироздания, самое ценное, что есть в этом мире, любимый, бесценный и недооцененный, достойный лучшего, прекрасный, милый и очень привлекательный Аристарх. Разве может быть по-другому?

— А для меня?

— А вот это зависит от вас. Это мы потом поймем, сразу-то разве разберешь, кем я вам стану — соперником, соратником, врагом или другом. Одно лишь ясно — никем я для вас быть не смогу. Если подходить к вашему вопросу сугубо формально, так сказать «по-писаному», я, пожалуй, распорядитель данного заведения. — Он гордо глянул на Кирилла, коротким движением руки поправил свою ублюдочную прическу и добавил: — Веду дела-с.