Волчья тень - Чарльз де Линт

Тоби не нравилось, к чему все идет. Он уже потерял слишком много времени. Задерживаться было нельзя, но просто взять и уйти он тоже не мог. От Гремучки так запросто не уходят. В особенности когда он в таком настроении. Задумчивом и опасном.

– Стало быть, можешь делать что хочешь и когда захочешь? – продолжал Гремучка.

Тоби кивнул.

– Тем более интересно, что ты делаешь здесь? Надумал собрать вербену, ясное дело, но зачем это Эдару, ставшему настоящим, понадобилась вербена? Насколько я знаю, единственное, на что она годна, – это снимать заклятия.

Тоби благоразумно промолчал. Он опасался, что, открыв рот, непременно проговорится.

– Ну, мой малыш? – настаивал Гремучка. – И сказать нечего? Может, небольшая трепка поможет тебе обрести голосок?

Вечно одна и та же история. Гремучка возникал неизвестно откуда – как сейчас в фабричном мире – и наседал на Тоби с ехидными насмешками, расспросами и угрозами, пока забава ему не наскучивала. Напоследок он обычно отвешивал ему затрещину или пару пинков, после чего скрывался. Все это могло затянуться надолго, а у Тоби никогда не хватало духу дать ему отпор. Но сегодня другого выхода не было. Ему некогда было терпеть жестокие развлечения Гремучки.

Беда в том, что, став настоящим, Тоби не прибавил ни в росте, ни в силе. Грозный Гремучка по-прежнему на две головы возвышался над ним. И особого ума Тоби в себе не ощущал. В отличие от героинь Бэйнбридж, которые всякий раз находили способ перехитрить Гремучку, оставить его в дураках.

«Нет, – подсказала ему вернувшаяся память, – Не все». Мэдди Рейнольде из «Синей маски зимы» была ничуть не умнее его. Девочка из последней сказки Бэйнбридж просто не отступила перед Гремучкой. Он сверкал глазами, грозил и насмехался, но она не струсила, не сдалась, и в конце концов Гремучка скис и попросту сбежал.

«Нельзя отступать перед наглецами, – сказала она Тоби в той сказке. – Пусть они видят, что тебя не испугать. Что ты готов принять удар, но и сам будешь драться до последнего. Может, ты и получишь синяк под глазом, но зато они дважды подумают, прежде чем сунуться к тебе в другой раз, – можешь мне поверить».

Тоби улыбнулся воспоминанию.

«Можешь мне поверить».

Мэдди вечно повторяла эти слова. И обычно оказывалась права.

– Вспомнил что-то смешное? – окликнул его Гремучка.

Нехороший у него был взгляд – он ясно говорил, что сегодня насмешками дело не обойдется: жди затрещины, а то и чего похуже.

Тоби с трудом проглотил комок в горле, вспоминая задиру Мэдди – ее порывистый шаг, от которого подпрыгивали на спине тугие рыжие косички, и упорный взгляд блестящих глаз. Это воспоминание придало Тоби отваги, в которой он так нуждался сейчас.

– Не твое дело, чем я здесь занимаюсь, – сказал он храбро, не чувствуя никакой храбрости.

– Вот как?

Тоби хотелось закусить губу, но он остановил себя и просто кивнул.

– Может, ты теперь и настоящий, – предупредил его Гремучка, – но это не помешает мне тебя поколотить, мой крошка храбрец.

Тоби мотнул головой.

– Помешает, – уверенно заявил он. – Ничего ты мне теперь не сделаешь. Только трепаться и можешь.

Гремучка угрожающе шагнул к нему, но Тоби стоял твердо.

– Подумай сам, – сказал он Гремучке, соображая на ходу. – Я настоящий, а ты нет. Как по-твоему, что с тобой станет, если ты меня ударишь?

– Почему бы не попробовать?

– Попробуй! – сказал Тоби.

Он остался стоять, когда Гремучка замахнулся кулаком, и даже нашел в себе силы не зажмурить глаза. Гремучка замер с занесенной для удара рукой, и Тоби видел, как на лице его рослого противника сквозь ярость проступает нерешительность. Осторожность победила, и Гремучка, с силой ударив кулаком в ладонь другой руки, сверкнул глазами на Тобби.

– Ты что-то знаешь? – требовательно спросил он.

– Знаю, что для Эдар нет более скорого способа истаять, чем напасть на кого-нибудь настоящего.

– Ты никак грибочков нажевался?!

Тоби дернул плечом:

– Думай как хочешь. По дороге сюда на меня напал пагуб – пытался укусить. Так я оглянуться не успел, а он уже весь истаял. Видишь, – он вытянул вперед руку и закатал рукав, – даже следа зубов не осталось.

Пагубами назывались призрачные пережитки какой-то старой истории: обросшие серой шерстью люди-волки, унылые и озлобленные. Много лет они были пугалом страны снов. Впрочем, потихоньку они таяли, как все Эдар, и те, с которыми Тоби сталкивался в последнее время, были уже совершенно безвредными призраками.

– Если узнаю, что ты мне наврал…

Тоби снова пожал плечами. Небрежный жест с каждым разом получался все непринужденнее.

– Сейчас я занят, – сказал он, – так что извини…

– Пожалуй, я пойду с тобой.

Тоби покачал головой:

– Я не разрешаю.

И, не дав Гремучке времени на ответ, он резко шагнул к высокому противнику, сжав пальцы в кулак. Ему с трудом удалось скрыть изумление, когда Гремучка отшатнулся назад. Кажется, Мэдди была права. Может быть, перед наглецами действительно нельзя отступать.

– Поразвлекайся с кем-нибудь другим, – посоветовал Тоби, – пока мне не вздумалось заняться тобой.

Гремучка вскинул раскрытую ладонь:

– Спокойно, мой добрый Тоби. Что это ты развоевался? Видишь, я уже ухожу.

Гремучка попятился назад, и Тоби приказал своему лицу оставаться бесстрастным, пока противник не ступил на быструю тропу и не скрылся из виду. Только тогда он позволил себе перевести дыхание. Коленки дрожали так, что хотелось сесть на землю, но такой роскоши он позволить себе не мог. Вместо этого Тоби заставил себя выбежать на луг и принялся срывать синие цветы, шепча каждому «прости» и «спасибо».

А в голове вертелась одна мысль: «Я выстоял! Перед Гремучкой! Я заставил его отступить. Он просто сбежал от меня!»

Если бы день отрастил крылья и упорхнул в ночь, оставив солнце озадаченно чесать в затылке, Тоби был бы меньше потрясен. Неужто такое возможно? Он же ничто и никто…

Тоби покачал головой. Ничего подобного! Он теперь настоящий.

Удивительное ощущение счастья, наполнившее его, не проходило – не могло пройти. Если бы не тревога за Джилли, он бы непременно прошелся колесом по траве. Однако Тоби продолжал срывать цветы вербены и сплетать их в венок.

Хорошо бы добавить сюда деревей. Для здоровья. И пожалуй, веточку рябины. И тут он вспомнил о прутике, лежавшем у него в кармане. Веточка, сделавшая его настоящим, наверняка сумеет исцелить спящего двойника Джилли – Сломанную Девочку. Прутик и вербена – вдвоем они ее вылечат. Теперь Тоби казалось очевидным: в первый раз веточка не сработала, потому что Джилли тогда не была цельной. А когда обе половины объединятся, сработает наверняка.