Мотылек летит на пламя - Лора Бекитт

— Они ненавидят нас так, будто это мы навлекли на округу горе и бедствия. Почему?

— Наверное, им кажется, что мы не заслужили того, что имеем.

— Может, нам лучше уехать? Сара говорила, что Темра не может нас защитить, это мы должны защищать ее. А если у нас не получится? Эти люди способны убить нас и сжечь поместье.

— Нет, — твердо произнес Алан, — они не преступники.

Айрин молчала, и тогда он добавил:

— Ты же осталась здесь во время войны, не побоявшись янки!

— Потому что тогда мне было некуда идти.

У Алана не хватило сил сказать, что сейчас он, к сожалению, тоже не знает, куда бы они могли отправиться, где бы сумели обрести надежный кров.

Прошла неделя. Несколько учеников все же вернулось в школу, и Айрин возобновила занятия. Алан согласился возглавить негритянскую милицию для защиты от ку-клукс-клана. Хотя он без устали объяснял освобожденным рабам, как они должны себя вести, дабы не вызывать злобу и ненависть окружающих, нападения все же случались. К счастью, теперь их удавалось предупредить.

Бесценную роль в этом деле вновь сыграла негритянская почта. Каким-то чудом негры узнавали, на кого из них охотятся куклуксклановцы, и устраивали засаду в его хижине. Таким образом было успешно отбито несколько атак. К сожалению, участники погромов слишком хорошо маскировались, и никто до сих пор не знал, кто именно состоит в местных отрядах ку-клукс-клана.

В последнее время в округе стало довольно тихо. Однако многие считали, что это затишье перед бурей.

Джейк Китинг шел по пыльной дороге, вьющейся среди полей и исчезавшей за горизонтом. Дул горячий ветер. По спаленной солнцем траве бежала золотистая рябь.

Ему казалось, что время вот-вот повернется вспять, и в дрожащем знойном мареве появится вереница фургонов первых поселенцев, направлявшихся вглубь страны. Нищета, голод, религиозные преследования гнали их в заокеанскую страну. Однако главным было желание получить клочок земли.

Увидев слева от дороги огороженный участок и сверившись с картой, Джейк облегченно вздохнул и зашагал быстрее, мечтая о тени и о глотке холодной воды.

Ограда была новой, а дом еще не до конца достроили. Растущие вокруг кусты и деревья были недавно посажены.

На крыльце сидели два поразительно похожих черноглазых черноволосых мальчика и вдвоем читали растрепанную книгу. Они дружно подняли головы и без страха посмотрели на Джейка.

Тот присел на корточки и спросил:

— Что читаете?

— Книгу о Кожаном Чулке.

— Вы учитесь в школе?

— Да.

— Далеко?

— За пять миль.

— И как вы туда добираетесь?

— Нас отвозит отец.

— Он дома?

— Скоро вернется.

— А мама?

— Она в доме, нянчится с Джейком.

Отвечал Мелвин, а Барт-младший серьезно кивал.

Джейк не сдержал улыбки.

— Ты говоришь о своем младшем брате? Я так и думал, что вас уже трое! Только не знал, что у него такое же имя, как у меня!

На крыльце появилась Унга. Она ничуть не изменилась: невозмутимая, стройная, с длинными блестящими волосами, медной кожей и глазами, во взгляде которых можно было увязнуть, как в смоле.

Она не стала расспрашивать Джейка, почему он внезапно приехал, просто провела его в дом, предложила сесть и дала воды.

Вскоре вернулся Барт; оказалось, он ездил за семенами. Конь под ним был молодой и сильный, но Барт уверенно управлялся с ним одной рукой. Позднее он сказал, что уже привык к своему увечью и ничуть не огорчается: ведь он получил от жизни так много, а потерял — всего ничего.

— И все ж тебе наверняка тяжело работать на земле?

— Конечно. Но я должен — ради детей. Моя вторая рука — это Мелвин. Он держит доску, а я прибиваю, он копает яму, а я втыкаю саженец. А еще выручают черные работники, куда нам без них!

Они с Джейком перекинулись несколькими фразами, а по-настоящему поговорили за ужином.

Еда, которую приготовила Унга, пахнущая дымом и свиным жиром, была восхитительно вкусна. Барт открыл бутылку виски и налил два стакана.

Унга накормила старших сыновей, быстро поела сама и занялась младенцем. Она сидела в углу и, казалось, не прислушивалась к разговору мужчин.

Барт долго говорил об арахисе, который местные фермеры очень охотно выращивали, потому что он применялся с завидным разнообразием. Жмых и ботва шли на корм скоту, сами орехи можно было и солить, и жарить, и печь, и перемалывать в муку для халвы. А главное — сдавать на ближайший маслодельный завод.

— Мы вот-вот достроим дом, и, надеюсь, настанет время, когда я понемногу смогу отдавать тебе деньги.

— Это подождет. Главное вырастить детей.

Потом Барт спросил:

— Ты приехал без предупреждения. Что-то случилось?

— Я направляюсь на север и по пути решил навестить вас.

— На север? Зачем?

— Хочу отыскать Лилу.

— Почему ты думаешь, что она тебе все же нужна? — спросил Барт после недолгой паузы.

Джейк смотрел в очаг, огонь в котором уже потух.

— Иногда не нужно особых причин, все решает время. Оглянувшись назад, я вдруг понял, что все мое счастье слилось в несколько моментов, и все они связаны с Лилой. Я стал бояться обнаружить себя одиноким, ожесточившимся, постаревшим, упустившим то, ради чего только и стоило жить.

— Мы не узнаем всей правды о жизни, даже когда проживем ее до конца, — заметил Барт. — А ты знаешь, куда она уехала?

— Нет. Она не давала о себе знать. Однако месяц назад я получил вот это.

Джейк вынул из кармана небольшой белый листок.

— Что там?

— Только адрес и больше ничего. Написанный печатными буквами — его могла прислать как Лила, так и кто-то другой.

— Но ты считаешь, это она?

— Да, — Джейк усмехнулся. — Мне кажется, в целом свете я никому больше не нужен.

— А как же твое новое окружение, все эти люди, что воротят нос от таких, как она? — помолчав, спросил Барт.

— Мне все равно. Или пусть принимают меня таким, каков я есть, или… катятся к дьяволу! Их общество не стоит любви Лилы.

— Что ж, — сказал Барт, — тогда желаю удачи! Женись на ней, рожайте детей. Только это должны быть девчонки, невесты для моих сыновей!

— Еще я бы хотел заехать в Темру, — заметил Джейк.

— Кто там сейчас?

— Айрин и Алан. Они поженились и вдвоем управляют поместьем.