Ночная катастрофа - Нельсон Демилль

Я посмотрел на ее безупречное тело, освещенное последними лучами солнца и от этого казавшееся золотым.

— Нет, правда, что вы об этом думаете? — спросила она снова.

Признаться, я немного устал от ее вопросов и от того, что она игнорировала мои неоднократные предложения перейти к просмотру фрагмента со взрывом, поэтому решил несколько изменить тактику и сказал:

— Ваше лицо за это время нисколько не изменилось. Что же касается тела, то на пленке оно выглядит потрясающе. Думаю, оно таким и осталось.

Некоторое время она продолжала молча смотреть на экран, потом произнесла:

— Это был единственный раз, когда мы с Бадом засняли себя на видеопленку. Раньше я никогда не видела себя обнаженной на фотографии или в видеозаписи. И уж конечно, не видела со стороны, как занимаюсь сексом. Вы что-нибудь подобное проделывали?

— Только при закрытых дверях.

Она рассмеялась.

— У вас при этом был глупый вид?

— Да.

— А я как выглядела?

— Без комментариев.

— Вам нужна эта пленка?

— Да.

— Тогда ответьте на мой вопрос: когда я занимаюсь на ней сексом, я выгляжу глупо?

— Думаю, всякий, кто занимается сексом под объективом видеокамеры, выглядит глупо — за исключением профессионалов. — Помолчав, я добавил: — Но для первого раза у вас получилось неплохо. — Еще немного помолчав, я сказал: — Но вот ваш Бад явно был не в своей тарелке… Итак, теперь, когда мы все выяснили, может, все-таки перемотаем пленку?

Она передала мне пульт и сказала:

— Мы хотели взять эту запись с собой, чтобы еще раз посмотреть ее в номере и создать соответствующее настроение. Но сейчас я думаю, что она вызвала бы у меня только отвращение.

За двадцать лет работы в правоохранительных органах это был, пожалуй, первый случай, когда при просмотре материала дела я чувствовал смущение. Я нажал кнопку воспроизведения, и прекрасное обнаженное тело Джилл ожило. Она начала взбираться на дюну и вскоре исчезла из зоны видимости, но я услышал ее голос: «Поставь камеру повыше — и пойдем купаться!»

Бад молча подошел к видеокамере. Изображение на экране исчезло: Бад перетаскивал камеру с треножником на более высокое место. Когда изображение появилось снова, я увидел чудную картину: пурпурно-алое небо, белый песок пляжа и искрившуюся от алых и золотистых отблесков заходящего солнца поверхность океана. «Как это все красиво», — послышался где-то за кадром голос Джилл Уинслоу.

Бад, которого тоже не было в кадре, крикнул: «Может, не стоит выходить на пляж голыми? Там могут быть люди». «И что с того? — спросила Джилл. — Какая разница, если мы с ними не знакомы? Жизнь полна опасностей — да, Бад?»

Совершенно неожиданно для себя я сказал:

— Этот ваш Бад настоящая баба.

Джилл рассмеялась и согласилась со мной:

— Увы, это так.

Некоторое время я не видел на экране ничего, кроме воды и неба, но потом заметил золотистую фигурку, бежавшую к пляжу слева. Бада по-прежнему не было видно. Джилл повернулась лицом к камере и крикнула: «Иди сюда!» — но ее голос, заглушённый прибоем, был едва слышен.

Через несколько секунд в кадре появился Бад. Он бежал к ней, и его мужское достоинство болталось из стороны в сторону.

Бад догнал Джилл почти у кромки прибоя. Она остановилась и заставила его повернуться лицом к камере. Джилл что-то кричала, но я не мог разобрать, что именно, и спросил:

— Что вы сейчас сказали?

— Какую-то глупость… кажется, что-то о том, что мы отправляемся плавать в компании с акулами.

Потом экранная Джилл повернула Бада лицом к океану, взяла за руку и они вместе вошли в воду.

Удивительное дело, но этот парень ни в чем не проявлял инициативы и даже, казалось, не получал никакого удовольствия от всего происходящего, чего нельзя было бы сказать обо мне, окажись я на его месте.

— Сколько времени длилась ваша связь?

— Слишком долго. Почти два года, — сказала она. — Честно говоря, мне не столько стыдно за этот секс на пляже, сколько за то, с кем я им занималась.

— Ну… — протянул я, — он очень красив.

— Я тоже.

Справедливое замечание.

На экране телевизора они обливали друг друга морской водой. При этом Джилл что-то ему говорила, но из-за шума прибоя я не расслышал ее слов.

— А сейчас вы что сказали?

— Не помню. Наверняка ничего важного.

Я посмотрел на индикатор времени в нижнем правом углу экрана — 20:19. Борт номер 800 компании «Транс уорлд эйрлайнз» только что оторвался от взлетной полосы аэропорта Кеннеди и начал набирать высоту.

Джилл и Бад стояли по пояс в воде и о чем-то говорили. На лице Бада проступило раздражение — он явно был раздосадован. Прежде чем я успел спросить о причине его недовольства, Джилл заметила:

— По-моему, в этот момент я сказала ему, что он боится даже собственной тени. Он разозлился и даже собрался ехать в отель. Но я… взяла его за пенис — и удержала. Мне хотелось заняться с ним любовью на пляже, в волнах прибоя — как в фильме «Отсюда и в вечность» и…

Она схватила его за член и что-то при этом произнесла. Однако он все еще казался недовольным и даже стал оглядываться по сторонам, словно желая убедиться, что их никто не видит. Она не вела его за член в прямом смысле, поскольку держала его все-таки за руку, но по сути это было именно так.

Я взглянул на индикатор времени — 20:23 вечера. Борт № 800 находился в полете уже три или четыре минуты, держа курс на восток, в Европу.

На экране Джилл и Бад, казалось, совсем забыли о существовании видеокамеры. Солнце уже зашло, но на горизонте все еще виднелась узкая полоска света, и я различил очертания их обнаженных тел на фоне неба и океана. Джилл что-то сказала Баду, и он послушно улегся на песок. Она села на него сверху и опустила руку, чтобы ввести в себя его член.

— Неужели мой муж когда-нибудь это увидит? — спросила Джилл.

Когда на индикаторе высветилось 20:27:15, я нажал паузу и стал изучать правую сторону горизонта, где, по моим расчетам, должны были появиться мигающие сигнальные огни самолета. Но ничего не увидел. Даже мачтовых огней парусных судов.

— Мистер Кори? Мой муж тоже это увидит?

Я посмотрел на нее и сказал:

— Только если вы этого захотите.

Она промолчала.

После паузы я снова нажал на кнопку «воспроизведение» и взглянул на экран, где эти двое продолжали заниматься любовью, окатываемые волнами прибоя. Я перевел взгляд на пурпурное небо, но не заметил никаких признаков сигнальных огней самолета. Для информации: миссис Уинслоу достигла пика наслаждения в 20 часов 29 минут 11 секунд. Я это увидел, но не услышал.