📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыПоследний Иерофант. Роман начала века о его конце - Владимир Шевельков

Последний Иерофант. Роман начала века о его конце - Владимир Шевельков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 114 115 116 117 118 119 120 121 122 ... 144
Перейти на страницу:

«Думанский», подмигнув, кивнул:

— Так все уже готово.

Он отошел к пиршественному столу, за которым, развалившись, сидел Гуляев и пытался выдоить в чашку остатки священного вина из краника, устроенного в самой алтарной апсиде собора-самовара. Купец был совершенно пьян и так погружен в свое занятие, что, конечно же, не мог принимать участия в общем разговоре. Осторожно тронув его за плечо, «Думанский» вполголоса проговорил:

— Иван Демидыч, дорогуша, это я, Викентий, ты меня слышишь?

— Как не слышать, Витень… — Гуляев не смог выговорить имени «любезного друга» и махнул рукой. — Ну и пуссь! Переус-серсвал я, брат, просси дурня! Не ращщитал…

Адвокат продолжал свое:

— Так ты мне друг, Иван Демидыч?

— А ках же, Вик… — утвердительно икнул купец.

— Ну раз так, сделай для меня, дружище, одно одолжение.

Гуляев потянулся к адвокату с намерением облобызать:

— Да я же для тебя!.. Да все што хошь! Деньги любые — я ж-ж… за тебя душу отдам!

«Думанский» присел на корточки, азартно хлопнул ладонями по коленям:

— Спорим, что не отдашь!

Гости, следившие за каждым словом «друзей», затаили дыхание. Купец обиженно выпучил глаза:

— Не веришь?! Гуляеву не веришь? Я в жиз-зни даром слова… Да за хорошего человека себя не пожалею… На! Ешь меня!

«Думанский» даже опешил, не ожидая, что его трюк так легко удастся. «Ну и болван же ты, Иван Демидыч!» — подумал он.

— Ну, раз дал слово — держи! — «Викентий Думанский» уверенно подхватил Гуляева за плечи: — Пожалуй-те-ка со мной, Иван Демидыч!

V

Первое, что заметил Думанский, ворвавшись в «мавританскую» залу, был раскинутый в центре черный шатер из плотного бархата, своим видом отдаленно напоминавший ветхозаветную скинию. Шатер был раскинут в громадном полукруглом эркере, прямо под барельефом с изображением огромного глаза — Ока, заключенного в равносторонний треугольник, одной вершиной устремленный вверх. Из шатра доносилось еле слышное пение. Стройный хор выводил мрачную торжественную мелодию, от которой кровь леденела в жилах (видимо, то был ритуальный хорал на тайном языке, сопровождающий жертвоприношение). Но Думанский не позволил себе предаваться экзальтации в тот момент, когда на карту было поставлено столь многое.

Из глубины залы выступили двое братьев с каменными лицами в мрачных кожаных облачениях, скроенных, точно иезуитские сутаны. Присутствовавшие, не замечая нового гостя, обступили кругом черную «скинию», склонясь в церемонном поклоне перед рыцарями-жрецами, и те мгновенно исчезли в ней.

Забыв о страхе, Викентий Алексеевич сумел легко расшвырять еще нескольких «иезуитов», попытавшихся преградить ему дорогу, с удивлением отметив, что тело Кесарева с одинаковым успехом владеет не только приемами самой вульгарной уличной драки, но и клубным английским боксом.

Вытащив двенадцатизарядный пистолет с полным барабаном, высокий жандармский офицер в парадном мундире с Георгиевским орденом 4-й степени на груди быстро беспрепятственно проследовал в шатер и тут же застыл на месте при виде чудовищной сцены.

Голова Думанского кружилась, и казалось, что сознание вот-вот оставит его. Отдаленный, потусторонний голос из ниоткуда настойчиво декламировал, виртуозно акцентируя усиливающийся поэтический ритм:

Бесконечны, безобразны,

В мутной месяце игре

Закружились бесы разны,

Будто листья в ноябре…

Охваченный внутренней дрожью, адвокат едва различил впереди некий гибрид жертвенника и… колоды для рубки мяса, зажженный семисвечник на нем, какие-то блестящие предметы, сосуды…

«Успел! Слава Тебе, Господи! Святый великомучениче Георгие, не оставь меня своим заступлением!» — воскликнул про себя Викентий Алексеевич.

Прямо в полу темнела бездонная дыра, занимающая собой почти все пространство шатра-скинии. Вокруг нее выстроились люди в черных «иезуитских» балахонах, лица их теперь были закрыты капюшонами. На первый взгляд их было не меньше полусотни. Но это было далеко не всё. Перед каждым участником ужасного действа находилась инвалидная коляска, а в ней — покорная жертва. На головы сидящих в колясках людей были надеты светонепроницаемые черные мешки. Судя по вялым беспорядочным движениям, люди в колясках были живы, но пребывали в бессознательном состоянии, что было и немудрено, учитывая, сколь густо был насыщен дурманящими опиумными парами воздух в шатре. Оставалось лишь удивляться, как это «воскурение» выдерживают сами участники страшной церемонии. Думанский с замиранием сердца увидел на несчастных жертвах генеральские и придворные мундиры с обилием золотого шитья, дорогие сюртуки с орденскими звездами и лентами, свидетельствующими о принадлежности к самому цвету Российской Империи. Но сейчас было не до того, чтобы разглядывать чужие регалии. «Где же он, тот, что коварно завладел моим телом? Как я его узнаю?» Но тут один из предназначенных на заклание, словно по заказу, пошевелился в своей коляске и невнятно произнес:

— Фу, Дроня! Фу, это свои.

Голос Гуляева трудно было не узнать. «Стало быть, тот, кто держит коляску, мне и нужен!» Не размениваясь на лишние разговоры, «Кесарев-Семенов», утративший уже всякое чувство самосохранения, изловчился и изо всех сил ударил лже-Думанского по больному плечу — негодяй наверняка еще не совсем оправился после ранения в подворотне особняка Савеловых, и удар по этому месту окажется наиболее болезненным.

— Это ты? Ямщик без бороды, — Думанский наконец-то услышал свой собственный голос.

В следующее же мгновение злодей резко толкнул коляску с впавшим в беспамятство Гуляевым, намереваясь одновременно спихнуть в яму перелицованного адвоката. Тот, однако, увернулся и молниеносно обеими руками вцепился в горло своего недруга. Противники покатились по полу, рыча и изрыгая проклятия. Коляска, на которую они налетели, двинулась вперед, увлекая их за собой. Так и не отпустив врага, Думанский рухнул с ним в огромную яму, непонятно для чего проделанную в полу. Следом за ними сорвалась вниз и коляска с несчастным Гуляевым. Прочие же участники церемонии как ни в чем не бывало продолжали петь кровожадный хорал.

Удар о каменный пол на некоторое время лишил Думанского способности воспринимать окружающую действительность. Перед глазами вспыхнул и погас сноп ослепительных искр. «Голова… Кажется, я сильно рассадил голову… С такой высоты немудрено. Слава Богу, что не насмерть!» Думанский уже не ощутил физической боли — только леденящий страх: сплетенные мертвой хваткой в единый клубок три тела, затягиваемые бешеным водоворотом, низвергались в огнедышащую, стенающую бездну.

Очнувшись, перелицованный адвокат обнаружил, что лежит в неком подобии круглого помещения, пол и стены которого выстланы в шахматном порядке керамической плиткой, а стены сложены из грубых каменных плит, холодных и скользких от сырости. «Проклятье! Знакомое место — именно здесь тогда все и произошло… Всё и вся возвращается на круги своя!» Рядом, нелепо завалившись на бок, лежала коляска, колеса которой еще вращались, буддийски напоминая о вечном повторении оборотов судьбы. Гуляев, судя по всему, выпавший из нее при падении, не подавал признаков жизни. Сверху продолжало раздаваться низкое монотонное пение, сладковатый дурманящий опиумный дым ощущался даже здесь — на глубине в добрых три этажа! Судя по всему, падение двух главных участников ритуала и незваного гостя так и не привлекло ничьего внимания. Все будто находились под гипнозом, завороженные собственным пением — повторением одних и тех же непонятных фраз.

1 ... 114 115 116 117 118 119 120 121 122 ... 144
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?