Кто стреляет последним - Фридрих Незнанский

— А теперь быстро, не задумываясь, назови любую цифру из первого десятка. Любую: от единицы до десяти! Ну?

Марат чуть помедлил и сказал:

— Шесть.

И сразу счет времени пошел на минуты.

23.08.

Рванули с места и ушли вперед милицейские «Жигули» с Косенковым.

23.13.

Вадим пересек мост через Москву-реку и сбавил скорость.

Справа на обочине, сразу за мостом, темнели три бульдозера и экскаватор «Камацу». Напротив, на другой стороне кольцевой, стояли еще два бульдозера и грузовик с компрессором. Вадим все это рассмотрел, когда подъезжал сюда на меркуловской «Волге». Он еще тогда решил, что будет ждать Марата не на внутренней стороне кольцевой, как договаривались, а на внешней — как раз напротив назначенного места встречи. Между бульдозерами, за грузовиком, можно было спрятать «Запорожец», оттуда удобно было наблюдать за происходящим, а как только понадобится — можно будет сразу же пересечь кольцевую, поперек: бетонный разделительный надолб начинался метрах в двадцати за мостом.

Вадим знал, что еще пятнадцать минут назад, когда Марат делил сто четырнадцать на шесть, на правой обочине стояли три муровские машины с группой захвата. Сейчас не было ни одной. И людей не было: они будто растворились в темноте за экскаватором и бульдозерами.

Пока все складывалось удачно. Очень удачно. Даже слишком удачно.

Вадим поехал быстрей. Он уже проскочил разрыв между мостом и разделительным надолбом, теперь — чтобы оказаться у моста на внешней стороне кольцевой — нужно было развернуться на развязке между МКАД и Каширским шоссе. Двадцать четвертый километр. Шесть минут туда, шесть обратно. Нормально.

В полукилометре от моста Вадим заметил приткнувшийся к обочине «КАМАЗ» с крытым брезентовым верхом, но не обратил на него внимания.

23.16.

В кузове «КАМАЗа» Меркулов посмотрел на часы и спросил у Федорова, прильнувшего к окулярам стереотрубы, нацеленной на место засады:

— Как там?

— Пока все тихо. — Федоров тоже взглянул на часы. — Турецкому не пора объявиться?

— Должен. Вот-вот!..

23.18.

Движение на Ленинградском шоссе было довольно оживленным, но красную «тоёту» Турецкий увидел еще издали. Она шла в левом ряду, не пытаясь обгонять попутные «Волги» и «Жигули». Справа тащился желтый огромный молоковоз с цистерной на прицепе.

— Приготовься! — бросил Турецкий молодому лейтенанту милиции, стоявшему возле гаишной машины с жезлом в руках. — Вон они!

— Вижу!

Лейтенант шагнул на проезжую часть.

Но и за рулем «тоёты» был не дурак. Он тоже еще издали заметил «Жигули» ГАИ и решил не рисковать: сбросил скорость, дождался, когда сзади подтянется молоковоз, и, едва тот поравнялся с гаишным «жигуленком», прибавил газу. Лейтенант замахал жезлом, засвистел, но водитель «тоёты» его даже не увидел. Молоковоз затормозил, шофер решил, что останавливают его.

— Езжай, езжай! — крикнул ему лейтенант и растерянно обернулся к Турецкому. — Что делать?

«Тоёта» была уже на мосту через канал, она явно шла к кольцевой.

— За ней! — приказал Турецкий Яковлеву. — Постарайтесь обогнать. Если успеете раньше меня, у поста на Варшавке устройте пробку! А я — через город. Жмите!

Оперативники кинулись к машине.

— Поехали! Быстро! — кивнул Турецкий лейтенанту. — Может, я поведу?

— Извините, но я мастер спорта по ралли, — возразил лейтенант.

— Вперед! Покажи, какой ты мастер!

Взвыла сирена, завертелся маячок на крыше, машина рванулась с места. Турецкий был не робкого десятка и знал толк в быстрой езде. Но и у него душа обмирала и от ужаса закрывались глаза, когда гаишный «жигуль» вылетал на встречную полосу лоб в лоб с идущими по ней машинами или когда, проскакивая на красный свет, чудом уворачивался от автобусов и грузовиков.

Ленинградка.

Беговая.

Садовое…

Через семнадцать минут они уже сворачивали к Варшавке.

«Успеем! — понял Турецкий. — Если, конечно, вообще доедем!..»

23.32.

Вадим загнал «Запорожец» за грузовик с компрессором, заглушил двигатель и выключил габариты. Вышел из машины, осторожно выглянул из-за грузовика. На той стороне было тихо, не заметно было никакого движения. Гроза сместилась куда-то к югу. На фоне зарева от городских огней, стоявшего над Москвой, отчетливо вырисовывались силуэты экскаватора и бульдозеров.

Дождь прервался. По кольцевой в обе стороны время от времени проходили легковушки и грузовики, далеко по обочинам разбрасывая скопившуюся на асфальте воду. Почему-то явственно воняло кошачьей мочой. Вадим принюхался, понял: запах шел от бетона разделительного надолба — такая, видно, была краска, не успевшая высохнуть из-за дождя.

Он напряженно всматривался в освещенные гирляндой фонарей пролеты моста. Именно оттуда, по его расчетам, должны были появиться три синие «БМВ» с командой Марата. И должно было это произойти с минуты на минуту.

Они и появились. Но не на мосту, а со стороны Каширки. Три. Одна за одной. Пролетели в пяти метрах от грузовика, за которым стоял Вадим. Он поразился: все три машины шли без пассажиров. Об этом Меркулов предупреждал, но они уже давно должны были взять команду Марата. Может быть, маратовские кадры ждут «бээмвухи» где-нибудь в районе Капотни или Волгоградки? Или той же Белой Дачи? Тогда минут через двадцать они должны будут появиться со стороны моста, уже с пассажирами.

Все равно непонятно: тогда какого лешего им нужно было ехать по кольцевой, а не через город? Они бы выиграли как минимум пятнадцать или даже двадцать минут. А двадцать минут — и Марат не мог этого не понимать — могли решить все дело.

И не успел он об этом подумать, как уловил какой-то посторонний звук в привычном шуме проезжающих по МКАД машин. Звук усиливался, он уже перекрывал гул двигателей даже тяжелогрузных фур. Вадим высунулся из-за грузовика и обомлел: к мосту приблизился вертолет. Транспортный. «МИ-8». Снизился почти к самой земле, метров на пятнадцать, не больше, завис над бульдозерами и «Камацу». Вспыхнули бортовые прожектора, освещая пространство внизу, и тут же погасли. Полетел вниз канат, по нему стремительно заскользили к земле темные фигуры десантников.

Их было ровно двенадцать.

Вертолет взмыл и ушел в сторону. И тотчас же загремели выстрелы: одиночные, словно захлебывающиеся от поспешности, и короткие автоматные очереди. И уже через минуту все стихло.

Что там произошло, — там, на раскисшей от дождей глине, за бульдозерами и экскаватором? Хоть беги и смотри! Но нельзя было бежать. Нельзя! Что бы там ни произошло.

23.41.