Чужая война - Letroz

раздался как обычно за спиной хорошо знакомый мне голос.

Обернувшись, я увидел перед собой последнего человека, которого бы ожидал увидеть в месте, называющемся «Могильник», чёрт знает где, на другой планете — свою двоюродную сестру Рей. Миленькая девушка низкого роста с зелёными волосами, скрепленными неизменной синей заколкой и очень цепкими, внимательными, вечно горящими глазами. Такой я её и запомнил, хотя мы последний раз виделись за несколько месяцев до моего «путешествия».

— П-п-привет, — не без труда удалось выдавить мне.

— Что ты здесь делаешь? — осведомилась моя сестра. — Ты заблудился?

— Ещё как!

— Ничего страшного, все мы иногда теряемся, но потом обязательно находимся! Это самый незабываемый момент, не так ли?

— Эм…

Мне не удалось ответить что-то внятное. На самом деле, для Рей подобные разговоры были в порядке вещей: она была дико странным ребёнком с очень своеобразным мировосприятием даже по моим меркам. Однако контекст происходящего делал этот разговор особенно жутким.

— Ты боишься, верно? — спросила она, будто одного моего вида было недостаточно для точного диагноза. — Но ведь здесь нет ничего страшного!

— Правда, что ли?! — возмутился я, безмолвно указывая рукой на свой дом посреди густого тумана.

— Ну конечно! Это ведь всего лишь старое кладбище, окутанное туманом, — Рей нравоучительно подняла палец — ещё один её характерный жест. — Здесь нет монстров, нет пропавших друзей, твоего дома, даже меня здесь нет.

— И что же тогда здесь есть?

— Во-о-оот, ты уже на верном пути домой, — вместо прямого ответа сказала моя сестра, улыбнулась и растворилась в тумане.

Вместе с ней растворился и мой дом. Остановившись, я принялся думать, что делать. Один, посреди тумана, на фоне медленно наступающей ночи. Тут бы очень пригодился кто-нибудь вроде Миюми, которая наверняка знала, что тут происходило. Однако приходилось полагаться исключительно на свои собственные силы. Сражаться тут явно не с кем, а значит, оставался только ум.

— Всё происходящее нереально, магия это или нет, не важно, — принялся рассуждать я. — Туман играет со мной, старается запутать и отвлечь. От чего? Как сказал Кейл, ночь здесь опасна. Значит, туман ждёт, когда станет совсем темно!

«Страх — вот ключ ко всему» — дошло до меня. — «Если при свете дня это место умудрялось пугать до дрожи в коленках и испорченной одежды, то что творилось тут по ночам?»

— Хочешь, чтобы тебя боялись? Хрен тебе с редькой, а не страх! Я — Ота Кохэку, офисный менеджер, которого не повышали уже три года, и худшее со мной уже случилось!

В ответ из тумана раздался смутно знакомый смех. Вдали, помимо силуэта Кейла, появился ещё один, явно человеческий, с мечом наперевес, который достаточно целенаправленно приближался.

— Ха-ха-ха-ха!

— Мне не страшно! Только если чуть-чуть!

Незнакомец никак не отреагировал на мои слова, продолжая безумно смеяться.

— Ха-ха-ха-ха!

— Стой, не то…

Фраза застряла у меня в горле, оборвавшись на полуслове, когда из тумана ко мне вышел я сам. Выглядел я-он просто ужасно, и дело было даже не в растрёпанном внешнем виде. Что-то не так было во взгляде. И дело даже не в явном безумии, просто глаза эти были пустыми, как будто мёртвыми.

Я вспомнил, что в литературе подобное частенько называли глазами убийцы, и пожалуй, это было весьма точным сравнением. Особенно учитывая, что у «меня» в руках был меч, с которого капала кровь.

— Я победил, победил их всех! На моей стороне сами боги!

— Для победителя видок у тебя так себе.

— Это не важно, — на этот раз его ответ точно был адресован мне. — Идём со мной! Вместе мы построим новый, лучший мир!

Звучало, конечно, в определённой мере соблазнительно. Что может быть заманчивее, особенно для такого идеалиста как я, чем перспектива сделать мир лучше?

Глядя на своего «собеседника», я очень отчётливо понимал, в чём состояла опасность такого подхода. Переступить грань, отделяющую хорошее от плохого, очень просто, а вот вернуться обратно — невозможно. Только катиться дальше по накатанной дороге из благих намерений и правильных решений.

— Знаешь, как-то не хочется что-то строить на крови. Кстати, чья она?

— Предателя, который посмел встать у меня на пути!

— Страшное, наверное, преступление: встать у самого тебя на пути. И сколько таких «предателей» ты зарубил?

— Ради лучшего мира я готов сделать что угодно!

— Ради лучше мира нужно делать не что угодно, а вполне конкретные вещи, например, не убивать людей.

Мой двойник замер на мгновение, словно сказанное он уже где-то слышал.

— Ты ничем не лучше неё, такой же глупый и наивный! Вечно говорит, что мне делать. Вы оба слепы!

Интуиция подсказывала мне, что если кто-то и остался рядом с этим безумцем, то это такие же несостоявшиеся пациенты психиатра, как и он сам.

— Не знаю, о ком ты, но мы здесь с тобой одни.

— Ложь! Мои солдаты, моя армия — они здесь, со мной…

Двойник посмотрел куда-то вниз и, кажется, увидел там что-то, сильно его испугавшее. Окровавленный клинок выпал у него из рук, звякнув о камень.

Затем по «мне» прошла волна, изменившая облик до неузнаваемости. В этот раз представший передо мной человек оказался мне смутно знаком — я видел его много раз в своих снах. Это тот, кем мне уже не суждено было стать ни при каких обстоятельствах.

Среди тумана Могильника стоял старик, в котором с огромным трудом можно было опознать сильно постаревшего, минимум лет на пятьдесят, Рейланда Рора.

— Вау, что на этот раз со мной случилось плохого, что меня так потрепало? — шутливо спросил я.

— Долгая и счастливая семейная жизнь, — спокойно, с умиротворённой улыбкой ответили мне.

— Мда, больше похоже на Вьетнам. — На этот раз мне улыбнулись скорее из вежливости. — Я видел тебя во снах. Ты та версия меня, что решила остаться здесь, а не вернуться на Землю, не так ли?

— Земля? — Мой престарелый двойник сильно задумался. — А-а-а, точно! Это было так давно, что я уже и позабыл о ней. Да и зачем о ней помнить? Моё счастье здесь.

— И что, ты вправду был счастлив, лишившись своего дома? — лукаво уточнил я.

— Да, ведь я обрёл новый, — уверенно ответил двойник. — Хочешь, покажу?

У него за спиной в тумане появились очертания дома, послышался звон посуды, детский смех, потянуло чем-то свежеиспечённым.

— Опять дочка буянит, ну что за неугомонный ребёнок… Заглянешь на чай? Мы с Ноа будем рады.

Пожалуй, из всех трёх предложений от этого отказаться было наиболее сложно. Соблазн посмотреть, как сложилась моя судьба, если всё пойдёт хорошо, был просто до невозможности огромен. Но прежде интуиция подсказала мне уточнить один