Антикварная книга от А до Я, или пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг - Петр Александрович Дружинин

стиля и времени. Это не слишком ценные книги на иностранных языках или отдельные тома русских сочинений. Покупаются они на протяжении долгих лет, в России и за границей. Подобно запасам листов бумаги XVII – начала XX века, как форзацной, так и белой книжной, «депо» переплетов для подбора составляет обычный багаж больших коллекционеров на случай реставрации экземпляров.

Причина изобилия переплетных образцов состоит в том, что когда, наконец, нужно подобрать переплет для первых изданий «Ревизора», «Горя от ума», «Бахчисарайского фонтана» и тому подобных, то, как назло, сделать это всегда крайне трудно: размер переплетов почти всегда то больше, то меньше; то же касается толщины блока. А уж если подходят размеры, то не подходит эпоха… Однако чем больше такой «гардероб», тем больше вероятность точного попадания в размер и эпоху.

Когда переплет-донор наконец найден, далее уже предстоит игра в «русскую рулетку»: переплет и экземпляр переходят переплетчику, который должен соединить их воедино. От вас уже мало что зависит: либо переплетчик сделает свою работу и экземпляр будет казаться, по крайней мере на первый взгляд, аутентичным, либо же «что-то пойдет не так» и подбор будет сильно бить в глаза. Примеры последнего мы часто видим на антикварных аукционах и полках «библиофилов».

Переплетные материалы

Не стремясь писать тут относительно того, что переплеты делаются-де из кожи рогатого скота, крупного и не очень, кратко скажем о некоторых особенностях предмета.

Дело в том, что шкала стоимости переплетных материалов с ходом времени серьезно изменилась. То есть ныне с коллекционной точки зрения наиболее привлекательным (и дорогостоящим) является переплет из сафьяна, в котором как коллекционеры, так и дилеры видят некоторый эталон переплета антикварной книги; особенно часто эта симпатия подпитывается разговорами о том, что экземпляр происходит (ибо в сафьяне) из царской или, на худой конец, великокняжеской библиотеки.

Далее в сторону редукции коллекционной ценности следуют переплеты из телячьей кожи, которая обычно имеет коричневый цвет и в этом цвете была наиболее употребительна в книгопереплетном деле. В целом именно такой переплет считается если не эталонным, то наиболее типичным, аутентичным для антикварной книги.

Затем, опять же по направлению вниз, следуют полукожаные переплеты. Они, при своей меньшей стоимости в изготовлении, могут быть довольно изысканными, да и выполненными в известных переплетных мастерских.

И только вслед за этими основными типами следуют переплеты из ткани – как из небеленого или набивного льна или ситца, так и из шелка или муара. Тканевые переплеты если и считаются некоторым изыском, то уж точно не увеличивающим цену книги относительно аналогичного экземпляра в качественном полукожаном переплете.

В этой градации, которая формировалась в эпоху книжного изобилия XIX–XX веков, кроется причина того, что ныне собирателю книжных переплетов порой легче отыскать сафьянный переплет, хотя и здесь чаще на рынке попадаются образцы не лучшей сохранности, нежели переплет из какой-либо редкой ткани. Может показаться, что переплеты из ткани вообще не представляют коллекционного интереса, ведь многим, и не раз, приходилось слышать от букинистов слова, будто «тряпичные переплеты никому не нужны».

Однако мало кто помнит, что в XVIII веке в иерархии книжных переплетов верхнюю строку занимали отнюдь не цветные золоченые сафьяны, а переплеты, крытые шелком или другими тканями, особенно расшитыми, ибо стоимость тканей была несоизмеримо выше цены кож, пусть даже то были привозимые из Константинополя цветные сафьяны. К тому же, поскольку кожи, безусловно, оказываются более надежными стражами книг, а ткань при употреблении быстро приходит в негодность, ныне хорошо сбереженный переплет XVIII века, крытый тканью, оказывается во много раз более редким, нежели переплет из сафьяна. Но одно дело – представлять это эмпирически, а совсем другое – заниматься коллекционированием произведений книгопереплетного искусства и безнадежно пытаться найти переплет именно такого типа для своего собрания. Именно это занятие заставило нас относиться наиболее внимательно к тканевым переплетам, в которые переплетались экземпляры «для подноса» ко двору или приближенным к нему вельможам. Редки и тканевые расшитые переплеты, которые в качестве вкладов дарились церквам и монастырям – они также в большинстве своем пришли в негодность и были своевременно заменены на более надежные кожаные.

Не менее привлекательными с декоративной стороны, но столь же недостаточно ценимыми в XX веке являются переплеты, одетые в лоскуты набивной ткани. Подобно тому как в XV–XVII веках на переплет книг пускались листы древних рукописей (которые ныне порой много более ценны, чем вся переплетенная книга), так и в XX веке в России получило распространение облачение книг в набивные ткани. Причина была той же, что и в Средние века, когда «ненужный» кодекс разбирался полистно, заменяя собой дорогостоящий пергамен; то есть неупотребляемая ткань, которая заодно была и привлекательной декоративно, применялась для переплета книг, заменяя собой недоступные в годы первых (да и не только первых) лет советской власти переплетные кожи. Иногда встречались случаи, когда переплет из набивного льна заведомо предполагался в качестве издательского – таковы переплеты сборника сказок Е. Озаровской «Пятиречие», изданного в Ленинграде в 1931 году. Но намного чаще такие переплеты делались мастерами самостоятельно; нередко заказчик сам приберегал замечательную рисунком ткань для переплетов. Именно поэтому русские набивные ткани XVIII–XIX веков, которые сохранились только в музеях, могут быть встречены и на книжных переплетах, притом собирание таковых доставит много удовольствия истинному ценителю.

Конечно, бывают и совершенно исключительные материалы для книжных переплетов. Если оставить в стороне изыски нацистского типа, то ценны переплеты, крышки которых выполнены в технике лаковой миниатюры, что было распространено на мусульманском Востоке, а в русской традиции – исключительная редкость. Некоторое подобие такого переплета, уже исполненного полиграфически, представляет собой переплет «Слова о полку Игореве» в издании Academia с рисунками Ивана Голикова (в двух вариантах – коричневого лака и черного, последний и реже, и дороже).

Если же вспомнить самый необыкновенный по материалам переплет, который встречался нам на нашем пути, – то был особый экземпляр уже упоминавшегося альбома «Качественная сталь СССР» в переплете, соответственно, из стали. Качественной. Это была нержавеющая сталь, а нижняя крышка переплета была одного листа с корешком, то есть сгиб металла приходился на угол корешка и нижней крышки, а верхняя крышка открывалась на петельном соединении.

Переплетчики

Поговорим о тех переплетных мастерах, которые выделяются своим творчеством на общем фоне и, соответственно, произведения которых сами по себе есть предмет библиофильского слюноотделения. Важное обстоятельство в контексте этой темы, что переплет для твердой уверенности в авторстве не просто должен быть в стиле такого-то мастера или с неприятным ароматом другого. Требуется, чтобы переплет был