Нам не узнать друг друга сразу - Алена Медведева

Я уже не говорю о том, как он «случайно» падал мне на грудь посреди ночи – вроде бы ему показалось, что дейрана тревожилась во сне и он всего лишь стремился ее успокоить. Или подворачивался под ноги, особенно шипастым боком, на выходе из душа, если и вовсе не вытеснял оттуда, стремясь поблаженствовать под «дождиком» самому. А однажды, после особенно длительного воспитательного внушения с моей стороны и введенного моратория на излишки питания, кактус, пребывая в состоянии праведного гнева, умудрился за ночь перетаскать из шкафа все комплекты моей формы, разодрать их шипами в клочья и живописной дорожкой рассеять лоскутки от кровати до самого выхода из апартаментов. Олю этот его маневр безумно развеселил. Пожалуй, только ее веселый смех спас вреднющую гирденцию от очередного моего порыва снести его сознание. Кактус также сформировал у меня стойкую привычку предварительно проверять любую обувь на предмет наличия там его острых, сброшенных в линьке иголок, которые он упорно пихал в мои ботинки, пользуясь любой подвернувшейся возможностью.

Но при этом Оболтус платил Оле совершенно невероятной преданностью. Я ни минуты не сомневался, что, если ее кто-то обидит – не миновать ему долгой и мучительной смерти по причине отравления. А также в том, что кактус не упустит шанса замахнуться и на победный танец на поверженном теле врага. По отношению к дейране гирденция всегда шла на компромисс. Меня подобной чести обычно не удостаивали – или вынужденно, но с самым гордым и неприступным видом подчинялись, или высокомерно игнорировали. Но с этим я готов был мириться, видя искреннюю радость Оленьки от общения со своим питомцем. Тем более что она постоянно уверяла меня в том, что стоит ему обзавестись отпочковавшимся потомком, как ему сразу станет не до трепания моих нервов. Получается, я – его нынешнее развлечение!

– Я просто очень люблю Оболтуса и понимаю, что все его фокусы – желание добиться внимания, – обычно успокаивала Оля меня.

В общем, первый месяц семейной жизни протекал бурно. Тем более значительную дозу в переживания добавляло напряженное ожидание впечатлений Оли о родном Неймаре и, собственно, моем жилище. Последнее тревожило особенно. Все же у землян свои стереотипы в отношении быта. И пусть в космосе условия как-то усреднены, но на планете они иные. Каким покажется дейране мой мир? Согласится ли она принять его?

Ольга

Сегодня мы прибываем. Месячный перелет «Эндорры» – и мы на основной неймарской планете, их изначальной родине. На Неймаре. Стоило кораблю достичь атмосферы планеты, как я, бросив все сборы и подготовку, под ироничным взглядом мужа прилипла к табло визуализатора, переключив его на реальный режим трансляции. Неймар пока виднелся небольшим желтоватым шариком, окруженным тремя более мелкими.

– У вас три спутника? – сразу проявила я любопытство.

– Да, – усмехнулся Гайяр, отложив в сторону личный зум, на который что-то перекидывал. И, предвосхищая вопрос: – Две дневные звезды.

– Два солнца? – изумилась я. – Мне пока не доводилось бывать в таких звездных системах. Получается, климат у вас должен быть очень теплым? И два Солнца – это красиво?

Гайяр, снова вернувшись к сбору каких-то вещей в транспортировочный бокс, согласно кивнул:

– Климат очень жаркий, и за счет разнонаправленных орбит светил нет каких-то более холодных зон, жарко по всей поверхности планеты. Но там, где находится мое жилище, нет засушливого зноя. И да, две звезды – это прекрасно! А если учесть, что они разного класса и излучают немного разный свет, то и вовсе необычно, особенно для тех, кто не видел подобного.

– У-у-у, – простонала я, – как хочется скорее прилететь! А твой отец нас встречать будет?

– Нет. Зачем? У меня тут свой вместительный леталет. Так что просто пересядем и полетим к моим, знакомить тебя с отцом.

– А ты мне сразу глаза завяжешь? – вспомнила я наш разговор, скосив глаза на Оболтуса, который пристроился рядом, тоже желая посмотреть на нашу почти достигнутую цель.

– Нет. – Муж по пути легонько чмокнул в щеку. – Потом, когда ко мне полетим. А сейчас по дороге налюбуешься. Я даже специально пониже полечу, хотя обычно предпочитаю среди облаков.

Я заметно приободрилась. Было очень интересно увидеть неймарскую планету. Кроме собственной планеты, Венеры и маленькой типовой сельскохозяйственной Тель, я ничего другого еще не посещала. А тут сразу такая возможность! На неймарские планеты посторонних в принципе редко пускали. Отсюда и мое любопытство.

Когда «Эндорра» начала заходить на посадку, моему взгляду открылись огромные пространства желтовато-бурой поверхности, перемежающиеся более яркими зелеными областями, а также небольшие вкрапления каких-то странных серебристых пятен, разбросанных по всей видимой части планеты.

– А что это там за серебристые пятна? – не удержалась я от вопроса к мужу, молча стоявшему рядом.

– Это лес, – спокойно сказал он. – Вечный лес.

Недоуменно посмотрев на Гайяра, переспросила:

– Как это – вечный?

– Все увидишь. Пожалуй, пора уже отправляться. – Он кивнул на дверь и подхватил горшок с Оболтусом.

Сгорая от любопытства, я быстро устремилась за мужем. Мы направлялись к стыковочному отсеку. Там обнаружились уже поджидающие нас Тинараг и Ланаира.

– Как же домой хочется! – улыбнулся медик.

Мне было понятно его нетерпение, ведь впереди его ждала встреча с Нирандой, и теперь у них есть возможность, обменявшись эниаром, стать парой.

Мама Гайяра тоже явно находилась в предвкушающем ожидании. Как только прозвучал сигнал завершения приземления, система открыла ближайший шлюз, позволяя нам выйти наружу. Мы с Гайяром, переглянувшись и взявшись за руки, шагнули навстречу его родному миру.

По ощущениям, пока мы собирались и ожидали прибытия, наступил поздний вечер. В сумерках над головой отчетливо виднелись все три небесных тела, сопровождающие Неймар. Ветерок с едва уловимыми нотками чего-то солоноватого взъерошил мои короткие волосы, обдавая лицо теплом. Мы стояли возле «Эндорры» на непривычно небольшой площадке космопорта.

– Это ведомственное поле, – пояснил муж в ответ на мои удивленные взгляды вокруг. – Я иду за леталетом. Ты со мной или тут подождешь?

Не раздумывая, вложила свою ладонь в его руку и, кивнув весело улыбающемуся доку, потопала следом за мужем. Мы, наслаждаясь зрелищем настоящего, живого мира вокруг, отошли метров на пятьдесят от своих спутников. Было невероятно легко и радостно, все же обстановка корабля за долгое время пребывания там становится слишком однообразной и угнетающей.

– Летим? – спросил Гайяр, подхватывая на руки.

Я тут же согласно кивнула. И мы взмыли вверх, плавно поднимаясь над площадкой и устремляясь к видневшимся в отдалении странным конусообразным сооружениям с подсветкой. Оказалось, это – своеобразные аналоги ангаров. Внутри обнаружилась спиральная поверхность, на которой равномерными рядами располагались непривычные летательные аппараты. К ближайшему такому аппарату мы и подлетели. Леталет оказался весьма небольшим средством передвижения. Внутренняя его часть помимо навигационного пульта включала четыре сиденья и была накрыта сверху прозрачным откидным куполом. Мы забрались внутрь, и Гайяр поднял леталку в воздух, направляя в сторону ожидающих нас неймарцев.