Просроченное завтра - Ольга Горышина

— А вечером ты не берешь трубку.

Да, вечером она действительно не брала трубку, потому что была занята делом куда более приятным, чем материнский допрос, а именно в него перетекали все разговоры. Александр стал заглядывать к ней теперь вечерами, по дороге со склада домой. Она могла засекать продолжительность их свиданий секундомером. И эти секунды она не желала никому отдавать.

— Мам, вечером я тоже работаю. Отдыхать буду, когда сдам все отчеты. Что ты хотела?

— Узнать у тебя, почему Максим снова едет в Берлин.

— Серьезно? Я не знала.

— А что у них с Полиной произошло, ты знаешь?

— А у них что-то произошло?

В трубке защелкала тишина.

— А ты вообще в курсе, что она съехала с квартиры?

— Мам, я там не была с декабря. И после праздников не видела Макса. Так что спроси у него самого.

— А тебя брат совсем не интересует, значит?

— Причем тут это?! — Алена нервно щелкнула мышкой. — Я не собираюсь лезть ему в душу. Если он не сообщил мне ничего, значит, мое мнение его не интересует.

— Это наша семья больше не интересует тебя. Может, ты даже забыла наш адрес, раз не приезжаешь?! И, наверное, то, что живешь в чужой квартире?

Алена прикрыла глаза.

— Мама, я здесь не живу. Я здесь работаю. Днем. А ночью слежу за котом. Если это все, зачем ты звонила, то мне надо вернуться к работе.

Она отключила телефон и откинулась на спинку кресла. Голова раскалывалась. На глазах наворачивались слезы от усталости и обиды на Стаса. Тот, будто специально, вдруг начал присылать ей разрозненные данные, чтобы она сломала мозг и глаза, впихивая цифры в программу. Хотя временами чертик за спиной посмеивался над ней — громко и жестоко, что это она просто не справляется с рабочими обязанностями, а не Стас ставит ей палки в колеса. Какой смысл? Ему ж самому выгодно, чтобы отчеты были сданы, как можно раньше, и без особых финансовых затрат. Во всяком случае, Александр хочет именно этого.

— Лена, — он сидел на кровати в накинутой рубашке и не думал ее застегивать. — Меня не будет неделю. Может, две. Они вдвоем не справляются со сборами, хотя Люда полностью взяла на себя ребенка. Мне уже плешь проели. Отпустишь меня?

Она промолчала. Только кивнула, хотя он и не смотрел на нее. Рабочая усталость, помноженная на разбитые родственные узы, состарила его за месяц лет на пять. Она даже со страхом искала в его волосах серебряные нити. Они не нашлись, но это оставалось всего лишь делом времени. Саша Светлов не напоминал больше того жизнерадостного мальчишку, с которым она кидалась в постель в первый месяц их отношений. Она провела рукой по сгорбленной спине, но Александр не обернулся. Бедный до последнего надеялся, что мать договорится с Кристиной повременить с продажей квартиры или продать ее в рассрочку ему самому. И временами они оба думали, что Эльвира даже не затевала этого разговора. Александр решил подождать с покупкой — доллар рос куда быстрее его бизнеса. Светловы сняли большую квартиру, с ремонтом, которую хозяева отчаялись продать без опускания цены.

— А потом мы с ними договоримся.

Только, когда он это говорил, в голосе не чувствовалось особой уверенности.

Они попрощались даже без поцелуя. Переезд Александр воспринял своим личным поражением в семье. Алене тоже было обидно. Она за глаза ненавидела Кристину и сложила стопочкой рамки в углу кабинета, сняв со стен все фотографии до единой — еще два месяца это ее владения. Она убрала фотографию Тимофея и с журнального столика в гостиной, и Александр ничего не сказал против — возможно, он даже не заметил ее пропажи или хорошо скрывал свою радость.

А вот она скрывать свою тоску не могла. Алена подбивала цифры, но вечером готова была запустить в экран чашкой с остывшим чаем. Да, именно на это она подписывалась, принимая предложение Эльвиры — цифры, кот и одинокие вечера. Саши Светлова в контракте не было, но именно ожидание его прихода удерживало ее в кресле. Два вечера она провела в театре, но комедии не смешили. Она обнимала ночью собаку и рыдала. Александр звонил. Только разговоры, даже когда фоном звучал шум машины, были чисто деловыми. И так же сухо он сообщил, что во вторник, как планировалось, не приедет. Тогда она набрала номер их старой квартиры в надежде застать там Оксану. И жена Александра сняла трубку и, не скрывая радости, приняла предложенную помощь.

Алена закончила отчеты. Александр заберет их в конце недели, но, возможно, просто через порог. Она хотела заполучить вторник перед налоговой котовасией, но не получилось. Так она хоть увидит его. Две недели — сумасшедший срок. Ее не напрягала физическая работа, ей плевать было на Оксану — ей физически необходимо было ощущать хотя бы спиной присутствие Александра. Только часа три они провели с Оксаной наедине. Даже без ее матери. Темой разговора была только Ева, но Алена не слушала. Она вздрагивала от каждого шума на лестнице, но приход Александра затягивался. А потом он поздоровался достаточно сухо и сообщил, что грузчики приедут через десять минут. Все эти десять минут от пустых стен отскакивали его гулкие шаги. Он говорил с кем-то по телефону, и, выглянув в коридор, Алена увидела, как он с перекошенным лицом пытается начирикать что-то в прислоненном к стене блокноте. Поняв, что у него на весу перестала писать шариковая ручка, Алена ринулась к только что собранной коробке с детскими игрушками, потому что видела в ней карандаш. Оксана не успела даже возмутиться, как Алена бросилась из комнаты в коридор, но Александр уже сунул мобильник в карман.

— Поздно, — огрызнулся он, но взял карандаш и принялся обводить каракули и дописывать что-то по памяти.

Оксана сунула руки в карманы и не возвращалась в комнату.

— Ты можешь хоть в один выходной устроить выходной?

Он сунул блокнот в задний карман джинсов и тоже встал в позу хищника.

— Как только ты научишься зарабатывать сама! Или хотя бы не привлекать рабсилу!

Он вернул Алене карандаш, и та поспешила ретироваться к разобранной коробке. Как только она ее закрыла, с грохотом захлопнулась входная дверь. Алена ногой отодвинула коробку к стене и вышла в коридор. Александр стоял там один. Оксаниной куртки на вешалке не было.

— Ты не могла отказаться, что ли? — повернул он к ней голову чуть ли не со скрипом.

Алена замерла — Оксана отчего-то не сказала мужу, что Алена сама напросилась. Наверное, нынешняя фраза просто стала последней каплей в чаше нервных сборов. Александр смотрел на нее таким же тяжелым взглядом, как и на жену, и Алена решила не нарываться, вступаясь за Оксану, и просто сказала:

— Я соскучилась.

Он подхватил ее на руки и за три шага оказался в комнате со шкафом-купе, их бывшей спальне. Поворачивающийся на ручке замок эхом заметался в ушах.

— А как же грузчики…

— Успеем.

Пока она мучилась с пуговицами на ширинке своих брюк, его джинсы уже оказались на полу. Он сорвал с нее колготки и опрокинул на ковровое покрытие. Задрав джемпер, он накрыл широкими ладонями ее распластанную грудь и не отпускал до самого конца. Алена не смела даже пикнуть, заслышав в прихожей голоса грузчиков. Александр не остановился и чудом успел направить струю на ковер. Одеться у него заняло секунд десять. Он приставил к уху мобильник и, протиснувшись в щель двери, сымитировал телефонное прощание. Она села и почти целых полминуты не одергивала джемпер. Внутри было пусто, только сердце стучало от стыда и страха. Голоса смолкли, и Александр приоткрыл дверь.