Трое в песках - Юрий Никитин

Олег потихоньку выглянул, присвистнул. Мрак сказалсаркастически:

— Может быть, нас не туда занесло?..

— Почему так решил?

— Какой же это Край Света?.. Это же остров Буян! С детствапомню рассказ, что здесь лежит на камне Алатыре бык печеный, в быке ножточеный, в боку лук толченый… Вон нож блестит, а лук я учуял раньше мяса…

Олег долго озадаченно всматривался. Таргитай и Лиска тожетаращили глаза, но видели только красный как кровь камень, на нем нечто темное.Иногда на темном что-то поблескивало.

— Какие беспомощные, — озлился Мрак. — Тогда вон по тойложбинке! По ней подберемся ближе!

С нового места уже все отчетливо увидели гигантскую тушубыка. Он нее распространялся вкусный запах печеного мяса. По холму широкиеступени вели к жертвенному камню, там белел помост из свежеотесанных бревен.Верховный волхв, освящающий церемонию, наверняка стар, ибо ступени низкие,широкие.

Зоркие глаза Мрака разглядели даже загнутую рукоять ножа ипричудливый узор.

— Если там бык, то мы — зайчики. А если у него в боку нож,то что у нас в руках?

Олег прошептал еще тише:

— Для кого — бык, для кого — зайчик. Что твоя секира вмощной длани бога?

Таргитай лишь потрясенно выглядывал, шумно глотал слюни ищупал дудочку. Лиска крепко держала Олега за руку, вздрагивала. По обширномуполю костры горели редко, но у подножия холма люди окружали сплошным кольцом.На белесой, словно вытертой вершине пламенело застывшее пурпурное пламя — такимказался издали Алатырь-камень. На коричневой туше гигантского быкарасплавленной каплей серебра блестело лезвие.

— А где же Пракамень? — спросил Мрак наконец. — Или это иесть Алатырь? Тот самый, про который постоянно твердил Боромир…

Олег был огорошен больше всех.

— Не ведаю… Но чтобы не рехнуться, давайте считать, что КрайЗемли в самом деле на острове Буяне, где, если Громобой не врет, он в молодостиохотился… Первокамень — всем камням камень, тоже здесь. Боромир плел про неготакое… Странно, он угадал и цвет, и размер…

Лиска сказала сдавленно:

— Олег, туда не добраться. Охрана из чародеев!

В тягостном молчании рассматривали гигантскую площадь,костры, повозки. Всадников не видать, коней нет вовсе, даже в телеги запряженыволы. Люд явно праздный, к капищу везут приземистые бочки: даже Таргитайсообразит, что внутри. Мраку соображать не надо: ноздри давно ему донесли, где,что и сколько.

Таргитай произнес с надеждой:

— Олег у нас мудрый, придумает!

Олег съежился, не чувствовал себя ни мудрым, ни хитрым. Хужетого — понимал, что вовсе не хитрый, не мудрый и скорее всего не успеетпомудреть до того времени, как добежит до заветного камня.

— Стража, — внезапно произнес Мрак с внезапной тоской. —Охрана, мечи… Наслушаешься с детства о волшебных сапогах-скороходах,ковре-самолете, молодильных яблоках, скатерти-самобранке… И никто не скажет,что сперва надо одолеть горы и долы, сносить сапоги, пролить реки крови…Почему, Олег?

— Если сказать сразу, — ответил Олег невесело, — что ничтодаром не дается, мало кто пустится в дальний путь. А поманить легкой добычей,то и Таргитай слезет с печи.

— Понятно, — вздохнул Мрак, его плечи опустились, онвыглядел таким уставшим, каким его не видели. — Тогда это еще не все, чтовидится. Кроме стражи из чародеев нас наверняка ждет еще какая-нибудь гадость.

— Две гадости, — поправил Олег. — А то и больше.

Под кем лед трещит, было написано крупными чертами и резамина унылом лице Таргитая, а под ним — ломится. Если кому две, то ему клади всепять. А то и десять, чтоб жизнь медом не казалась.

— Думай, Олег, — сказал Мрак настойчиво. — Это Тарх чембольше думает, тем хуже. Наше положение не так уж плохо, как кажется, — гораздохуже. Но когда-то и у нашей козы хвост вырастает!

— Когда-то и рак свистнет, — согласился Таргитай. — И сухаяверба зацветет…

Они переговаривались приглушенными голосами. Не столько изстраха быть услышанными буянцами, сколько из боязни помешать Олегу мыслить.Волхв уже сел, привалившись спиной к камню, расслабил мышцы и устало закрылглаза.

Вышли из Леса совсем недавно, напомнил себе Олег. Людитолько наполовину. Если бы не изгнание, не узнали бы, что существуют Степь,Горы, Пески, что на белом свете есть и другие люди кроме жителей их леснойдеревушки: причудливые и многочисленные, как песок на дне реки.

За время скитаний Мрак сумел остаться человеком, а Таргитайнаучился складывать удивительные песни. Даже его, волхва, иной раз задевают, ас Мраком невесть что делают вовсе. Оба они, Таргитай и Олег, обросли жилистыммясом, научились сносить удары и бить в ответ, но оборотень не видит, что ещебольше они изменились внутри.

Бояться меньше не стал, но в мире, где страх не спасает,научился драться за жизнь. Он ценил ее больше, чем уверенный в себе Мрак илибеспечный по дурости Таргитай, потому старался предусмотреть все ямки подороге, издали различить и пересчитать все камешки. Вещий или не вещий, пустьМрак острит как хочет, но то ли от страха, то ли еще от чего странного, ноиногда возникали странные видения.

Да, он зрел чудные города — дивные и непривычные, трижды плылна больших лодках под красным парусом, потом те же люди ехали, вспахивая песок,к стенам исполинского города, явно города богов… Затем он, Олег, в воинскихдоспехах, зачем-то прибивал к воротам града червоный щит… Трижды видел конскийчереп, трижды тоска и холод заползали в сердце… Но были икрасочно-отвратительные картины пиров, великих битв — с древними богами,чудовищами подземного мира, зрел мрачные пещеры…

Он уже знал, как трясти землю, раскалывать скалы и выводитьнаружу подземные ручьи. Заклятием мог вызвать тучу и метнуть молнию в дерево,терем или человека. Правда, это истощало, словно брали за ноги и долго били потвердой земле, но в седле держался, слабость не выказывал, а птицей парил внебе уже подолгу.

Правда, Мрак и Таргитай не понимают, почему он не пользуетсямагией на каждом шагу и на каждом вздохе. Чем подолгу бить кресалом, не прощели шарахнуть в кучу хвороста молнией? Что магия отбирает много сил — ладно,хотя внезапная слабость пугает и ввергает в уныние, но хуже то, что от заклятийидет неслышимый треск: все маги, чародеи и даже простые колдуны, где бы нинаходились, слышат и точно угадывают место, где они сейчас топчут землю.

Об их присутствии не подозревают даже полсотниволхвов-буянцев, пьют и орут песни на расстоянии полета стрелы, но едвасотворит хоть малое колдовство, почуют за тридевять земель! Одни пропустят мимоушей, мало ли колдунов на свете, но кто-то сразу поставит защиту…