Память льда. Том 2 - Стивен Эриксон

— Десятилетий?

— Веков.

— Выходит, — проговорил, поднимаясь, чародей, — имеем дело с уникальным убийцей.

— Так почему тогда, — пробормотал Паран, — я начинаю думать, что его убил другой тисте эдур?

Морант и Быстрый Бен одновременно молча обернулись к нему. Паран вздохнул.

— Просто догадка, наверное. Интуиция.

— Капитан, — сказал чародей, — не забывай, чем ты стал. — Он вновь внимательно посмотрел на труп. — Другой тисте эдур. Ладно, давай и этот вариант облетим.

— Не вижу противоречий, — заявил офицер морантов. — Такая возможность есть.

— Но тисте эдур — порождения Старшей Тени, — заметил Быстрый Бен.

— В глубине морей плавают тени. Куральд Эмурланн. Путь тисте эдур, Старшей Тени, расколот и утрачен для смертных.

— Утрачен? — Быстрый Бен поднял брови. — Ещё не найден, ты хотел сказать. Меанас, где живут Престол Тени и Котильон с Гончими…

— Это лишь врата, — закончил офицер морантов.

Паран хмыкнул.

— Если бы тень могла отбрасывать тень, то эта тень и была бы Меанасом — это вы оба хотите сказать? Престол Тени властвует над привратницкой? — Быстрый Бен ухмыльнулся.

— Какой прекрасный образ, капитан.

— Скорей, тревожный, — проворчал Паран в ответ.

Псы Тени — они сторожат врата. Проклятье, слишком похоже на правду, чтобы оказаться просто ошибкой. Только Путь этот был расколот на части, а значит, врата могут никуда не вести. Или, например, вести на самый крупный обломок. А Престол Тени знает правду? Знает, что его великий Трон Тени — это просто… что? Стульчик кастеляна? Скамейка привратника? Ах ты, ох ты, как сказал бы Крупп.

— Хм-м, — вздохнул Быстрый Бен, ухмылка его поблекла. — Кажется, я понимаю, о чём ты. Тисте эдур вновь вступили в игру, судя по тому, что мы тут видим. Они возвращаются в мир смертных: возможно, они пробудили истинный Трон Тени, и, может быть, собираются заглянуть на огонёк к своему новому привратнику.

— Вновь война в пантеоне. Цепи Увечного бога больше не звенят от его смеха. — Паран потёр щетину на подбородке. — Извините, мне нужно побыть одному. Продолжайте осмотр, если хотите — я скоро вернусь.

Надеюсь, что скоро. Паран отошёл шагов на двадцать прочь от реки, остановился, глядя на северо-запад, рассматривая далёкие звёзды. Так, хорошо, я ведь это уже проделывал. Давай попробуем во второй раз…

Переход произошёл так быстро и так легко, что Паран едва не упал, споткнувшись о неровные плиты пола в пыльной темноте. Выругавшись, капитан восстановил равновесие. Резные изображения под ногами начали слабо мерцать — холодным, смутным светом.

Итак, я здесь. Вот так просто. И как теперь найти изображение, которое мне нужно? Рейст? Ты сейчас занят? Что за вопрос! Если бы ты был занят, мы все были бы в большой беде, верно? Ладно, не важно. Сиди, где сидишь, где бы ты ни был. Это задачка для меня одного.

Это не в Колоде Драконов — мне ведь не привратницкая нужна, правильно? Значит, Старшая Колода — Колода Обителей…

Плита прямо у ног Парана тут же подёрнулась новым изображением — такого он прежде не видел, но сразу же интуитивно узнал то, что искал. Резьба грубая, изношенная, глубокие борозды, из которых сплеталась сложная паутина теней.

Паран почувствовал, как его затягивает вперёд, внутрь.

Он оказался в широком, низком зале. Стены из простого обтёсанного камня украшали потёки воды, лишайник, плесень и мох. По обе стороны от него высоко в стенах были прорезаны горизонтальные бойницы — окна, затянутые ползучими растениями и лозами, которые проникли в зал и вились теперь по полу и ковру из мёртвой листвы.

В воздухе пахло морем, а где-то за пределами зала раздавались крики чаек над мерным гулом прибоя.

Сердце Парана гулко колотилось в груди. Этого он не ожидал. Это не другой мир. Мой.

В семи шагах перед ним на возвышении стоял трон, вырезанный из единого ствола алого дерева, неоструганного, так что на боках остались широкие полосы коры, многие потрескались, отстали от древесины. По этой коре текли тени, катились по глубоким бороздам, выливались в воздух вокруг, прежде чем растаять в полумраке зала.

Трон Тени. Он не в каком-то скрытом, давно забытом Владении, а здесь — в моём мире… Маленький, изорванный осколок Куральд Галейн.[1]

…и тисте эдур хотят его найти. Ищут, пересекая моря, разыскивают это место. Откуда я это знаю?

Паран шагнул вперёд. Тени взвились над троном в бешеной пляске. Ещё шаг. Ты хочешь мне что-то сказать, Трон, да? Капитан подошёл к возвышению, протянул руку…

Тени окутали его.

— Пёс — не Пёс! Кровь — и не кровь! Господин — и смертный!

— О, потише! Расскажите мне об этом месте.

— Бродячий остров! Не бродит! Бежит! Да! Совратились Дети, отравились души эдур! Буря безумия — мы убегаем! Защити нас, Пёс-не-Пёс! Спаси нас — они идут!

— Бродячий остров. Это Плавучий Авали? К западу от Квон-Тали. Я думал, на этом острове должны жить тисте анди…

— Поклялись защищать! Потомки Аномандра Рейка — ушли! Оставили кровавый след, сбили эдур с пути, проливая собственные жизни — о, где же Аномандр Рейк? Они зовут его, зовут и зовут! Умоляют о помощи!

— Боюсь, он сейчас занят.

— Аномандр Рейк, Сын Тьмы! Эдур поклялись уничтожить Мать Тьму. Предупреди его! Отравленные души ведёт тот, кто был убит сотню раз, о, берегись этого нового Императора эдур, этого Тирана Боли, Владыки Полуночного Прилива!

Неимоверным усилием Паран вырвался из мысленных объятий, пошатнулся, отступил на шаг, затем ещё на шаг. По телу градом катился пот, Паран весь дрожал после пережитого ужаса.

Едва понимая, что делает, он резко развернулся — зал вокруг него смазался, погрузился во тьму, а затем — скрежещущий переход куда-то… глубже, чем тьма.

— Ох, Бездна…

Усеянная камнями равнина под мёртвым небом. Вдалеке справа стон огромных деревянных колёс, звон и треск цепей, бессчётные тяжкие шаги.

В воздухе висела такая ощутимая пелена страдания, что Паран чуть не задохнулся на месте.

Сжав зубы, он развернулся навстречу жутким звукам, заставил себя пойти вперёд.

Вдали возникли зернистые фигуры, они двигались прямо на Парана. Склонившись вперёд, налегали на цепи. За ними, примерно в двух сотнях шагов, высилась ужасная повозка, наполненная извивающимися телами. Она скрипела и подскакивала на камнях, окутанная туманным мороком.