Пламя над бездной - Вернор Виндж

«Больше никогда не буду пользоваться синтезом изображений, по крайней мере здесь», – пообещал себе Свенсндот.

Владелица Лимменд взглянула в камеру.

– Простите мою застарелую полицейскую паранойю, но я опасаюсь, что вы можете оказаться агентами Погибели. – Она подняла руку, как бы предупреждая возражения, но рыжий только глазел в удивлении. – Если мы вам поверим, то мы должны согласиться, что в той системе, куда мы все направляемся, есть нечто полезное и опасное. Далее, мы должны допустить, что и вы, и «флот Погибели» обладаете некоторой особой квалификацией, чтобы воспользоваться данным призом. Если мы дадим им бой, как вы просите, мало кто после этого останется в живых. Приз получите вы один. И мы боимся того, чем вы можете оказаться.

Фам Нювен долго молчал. Гнев и нетерпение медленно сходили с его лица.

– В ваших словах есть смысл, владелица Лимменд. А у вас есть дилемма. Есть ли у вас путь ее решения?

– Мы со Скритсом сейчас это обсуждаем. Что бы мы ни делали, и вам, и нам придется сильно рисковать… Все альтернативы еще хуже. Мы примем вашу просьбу о помощи, если вы сначала сманеврируете к нам вашим кораблем и позволите нам взойти на борт.

– То есть уйти с лидирующей позиции в этой погоне?

Лимменд кивнула.

Фам открывал и закрывал рот, но слов не было слышно. Казалось, ему трудно дышать. Заговорила Равна:

– Тогда, если вы потерпите поражение, потеряно будет все. Сейчас мы по крайней мере имеем шестьдесят часов форы. Может быть, этого будет достаточно, чтобы передать весть об этом предмете, даже если флот Погибели уцелеет.

Скритс улыбнулся кривой мультипликационной улыбкой.

– Вам здесь не угнаться за двумя зайцами. Вы хотите, чтобы мы рискнули всем ради ваших заверений. Мы согласны умирать, но не быть пешками в чужой игре.

Последние слова были сказаны с ускользающей тенью злости, и на картинке с флагмана больше ничего не двигалось, только губы шевелились, плохо синхронизированные со словами. Глимфрель перехватил взгляд Свенсндота и показал на сигнал сбоя на панели связи.

Голос Скритса продолжал:

– Капитан Свенсндот, я отдаю приказ: вся дальнейшая связь с этим неизвестным судном должна каналироваться…

Изображение застыло, и больше ничего не было слышно.

– Что случилось? – донесся голос Равны.

Глимфрель издал короткий щебечущий звук.

– Мы теряем связь с флагманом. Эффективная полоса частот сузилась до двадцати бит в секунду, а последние слова Скритса требовали по крайней мере ста.

Кьет сердито махнул в сторону экрана:

– Отрубите эту штуку!

По крайней мере не придется больше возиться с синтетическими изображениями. И он не хотел слышать последнего приказа Иэна Скритса, потому что догадывался, что это будет.

– А почему не оставить все как есть? – чирикнул Тироль. – Мы могли не заметить разницы.

Глимфрель хихикнул в ответ на реплику брата, но его длинные пальцы затанцевали по панели связи, и на дисплее появились звезды. У обоих дирокимов отношение к бюрократам было одинаковым.

Свенсндот не ответил и посмотрел на оставшееся окно связи. По каналу связи с Фамом и Равной шло широкополосное видео почти без интерпретации.

– Извините, что так вышло. Последние несколько дней у нас куча проблем со связью. Этот шторм на границе зон самый сильный за пару сотен лет: половина всех дисплеев гиперслежения показывают мусор.

– Вы потеряли связь с командованием? – спросила Равна.

– На данный момент. – Он взглянул на Фама. Глаза рыжего все еще были слегка остекленевшими. – Послушайте… мне очень жаль, что так вышло, но Лимменд и Скритс – люди неглупые. Вы сами видите, что их слова имеют смысл.

– Странно… – перебил Фам. – Картинки были странные.

– Вы имеете в виду трансляцию с флагмана?

И Свенсндот объяснил насчет узкой полосы частот и замедлении процессоров корабля вблизи Дна.

– А значит, у них наши изображения должны были быть не лучше. Интересно, что они видели?

Хороший вопрос. Рыжие волосы Фама Нювена, дымчато-серая кожа, певучий голос. Если были посланы такие черты, то вполне вероятно, что на флагмане видели совсем не того человека, которого видел Кьет.

– Нет, постойте. Синтез изображения работает совсем не так, и я уверен, что они вас видели ясно. Понимаете, сначала передается несколько изображений высокого разрешения, которые используются как основа анимации.

Фам смотрел с сомнением, будто не поверил и сейчас намекал Кьету, что неплохо бы обо всем этом подумать. Ну и черт с ним. Объяснение было верным, и нет сомнения, что Лимменд и Скритс видели рыжего в образе человека. Но кое-что все же Кьета беспокоило: изображения Лимменд и Скритса были слишком старыми.

– Глимфрель! Посмотри-ка необработанный поток информации с флагмана. Они нам посылали изображения для синхронизации?

Через секунду Глимфрель ответил:

– Нет, капитан. И как только все пошло под нужным шифром, на нашем конце связи шла работа лишь со старыми анимациями из рекламных объявлений. – Они с Тиролем обменялись своим щебетом. – Здесь же ничего толком не работает. Наверное, очередной глюк.

Но, кажется, Глимфрель сам не очень верил своему объяснению.

Свенсндот повернулся к изображению с «Внеполосного».

– Понимаете, канал с Главным командованием полностью зашифрован, там используются схемы, которым я верю больше, чем той, которую мы с вами используем. И я не могу поверить, что это был маскарад. – Но в животе у Кьета поднималась тошнота. Как в первые минуты битвы за Сьяндру Кеи, когда он понял, как их выманили подальше, когда понял, что все, кого он хочет защитить, будут убиты. – Ладно, мы свяжемся с другими кораблями. Проверим положение флагмана…

Фам Нювен поднял бровь.

– Может быть, это и не был маскарад…

Но он не успел договорить, как один из наездников – тот, что на большой тележке, – уже что-то кричал ему. Он перекатился по потолку комнаты, расталкивая людей и пробиваясь к камере.

– У меня вопрос! – Речь из вокодера доносилась искаженная, почти неразборчивая. Щупальца наездника стучали друг о друга так резко, как Кьет Свенсндот еще не слышал. – Мой вопрос: есть на вашем флагмане наездники?

– А зачем вам…

– Отвечайте на вопрос!

– А откуда мне знать? – Кьет постарался подумать. – Тироль, у тебя есть друзья в штабе Скритса. Там на борту есть наездники?

Тироль пропел, заикаясь, несколько тактов, потом:

– Да. В порядке срочного найма – фактически, для их спасения – сразу после битвы.

Наездник безмолвно задрожал. Потом его щупальца поникли, будто увяли.