Цугцванг по-русски. Книга 1. 96 отделение милиции г. Москвы - Игорь Можайский

всю наркоту в протокол, при понятых запечатай это хозяйство в конверт! – он сунул им акт изъятия ампул, где они оставили свои автографы.

За окном, на улице раздались душераздирающие звуки милицейской сирены. Чем ближе подъезжала машина, тем они становились противнее и громче.

– Инга, пока тут все заняты делом, пойдём на кухню, пошепчемся. Боря! – обратился к стоящему у дверей Гудкову, – А ты начинай обыск!

– Итак, вы Инга Осетян?

Инга кивнула.

– Откуда морфий и для кого предназначен?

– Это не моё.

– Ну, так я жду ответа.

– Я не знаю.

– Я не удивлён.

Девушка заплакала.

Милицейская машина стояла у самого подъезда и истошно завывала сиреной. Антон выглянул в окно. Сбежались все праздношатающиеся граждане. Даже старая хромая ворона, с аппетитом завтракающая чем-то большим и вкусным, найденным на помойке, и та, с недовольным карканьем, подлетела к подъезду.

Из «УАЗа» не спеша выбрались три сержанта, и подошли к толпе пенсионеров, с любопытством ждущих продолжения спектакля.

– Граждане! В какой квартире проживает девушка по имени Инга? – на весь двор заорал самый здоровый сержант.

Шелестов отошёл от окна и продолжил:

– Ладно, слушай. Мы знаем всё: мы знаем, кому ты приготовила ампулы, мы знаем про группу квартирных воров: Матвей Кислицын, Петр Ознобин, Сашка Ермаков и ты. Мы нашли квартиру, где проживает Паша Царапкин, из которой вы сделали «отстойник» для краденых вещей. Так что, давай, рассказывай, а я решу, когда вызывать следователя и что он тебе будет вменять.

Ингу била мелкая дрожь. Она присела на стул рядом с кухонным столом, закрыв глаза. Шелестов присел рядом, время у него было, шуму наделали много, информация должна пойти в нужные уши. Девушка застонала. Антон вздохнул. К подобным сценам он привык. По правилам, сейчас истерика должна закончиться, потом появиться чисто трезвый расчет, и под занавес-торговля за свободу или уменьшение срока!

Шелестов тоже присел на стул напротив Инги.

– Я, правда, ничего не знаю. Меня попросил Жора принести ему эти ампулы. Он месяц назад оставил коробку с ними у меня. Зачем – не знаю.

– Очень хорошо! А теперь мне нужны детали! Кто это таинственный Жора?

– Парень, с которым я знакома года два.

– А что ты про него знаешь?

Она пожала плечами.

– Он все время приезжал сам, предварительно позвонив. Как и сегодня. Жора никогда и ничего не говорил про себя, поверьте.

– Ладно! Тогда давай про квартирные кражи. Что знаешь?

Инга не ответила.

– Послушай девочка! Я ведь сейчас вызову следователя и по совокупности преступлений, где ты участвовала, получишь не меньше десяти лет! Сидеть придётся, иначе никак. Ты ведь наркоманка и воровка.

Шелестов схватил её руки и, вывернув локтями вниз, слегка дёрнул на себя. Рукава кофты задрались, обозначив следы от инъекций, так называемую «дорожку» вдоль вены на сгибе локтя. Некоторые следы от уколов уже гноились.

– Так, что? Будем говорить? А? Ты вместе с этими ублюдками, у которых ни в голове, ни в душе, ничего нет, когда бомбила квартиры, забирая иногда у людей последнее, о чём думала? А? Ты на десять лет, слышишь, на десять, сядешь в тюрьму! Кто тебя сосватал на дело? Кто тебя трахает из них? А? Отвечай!

– Саша, Сашка Ермаков!

– На квартире у Царапкина была?

Она уже не говорила, а просто шептала, обливаясь слезами. Тени потекли, образуя тёмные дорожки, губная помада расплылась. Сейчас перед Антоном сидела запуганная, несчастная наркоманка, у которой скоро начнётся ломка, и за один укол она будет готова подтвердить, что угодно, рассказать о том, чего не было, оболгать всех: отца, мать, друзей, детей, если бы были. Шелестов это всё видел не раз, и не два. Вот почему сотрудникам уголовного розыска легко работать с «наркошами»82. Покажешь ему, или ей, ампулу или что-нибудь другое, и раз, разговор состоялся. И ничего, если пару раз они соврут, с каждым разом просто доза уменьшается. Так что, получение от наркомана нужной информации, это всего лишь вопрос времени.

– Да, была.

– А кто тебя на эту квартиру привёз?

– Ермаков.

Инга закачалась, и медленно сползла на пол, словно мягкая тряпичная кукла.

На кухню зашли Свирский, Юрий Алёшкин и Алексей Сухов, старшие районные опера.

– Что тут у нас? – Стас улыбался во весь рот. – Расколол девку, змей? Не холодно ей на полу-то лежать?

– Ладно, тебе! Полежит – поднимется. Всем привет!

Все обменялись рукопожатиями.

– Ладно, Антон! Вадим сказал, тебе со мною вернуться в отделение, там Герман выпишет постановления на арест и ордера для производства обысков.

– Да, парни, не мешайте работать! Идите себе! – засмеялся Алексей Сухов, куратор района по линии квартирных краж. – Теперь наш выход.

– Ладно, ладно, герои! Для девчонки, скорую помошь не забудьте вызвать, а то помрёт! – на последок рекомендовал Стас, указав пальцем на застонавшую Ингу.

Через пол – часа Шелестов и вернулся к себе в кабинет вместе со Стасом.

За его столом сидел Герман и рядом с ним, незнакомый ему молодой парень.

– Вот, Илья! Знакомься и запоминай, Антон Генрихович Шелестов, опер этого отделения, – ткнув пальцем в его сторону, торжественно продекламировал Кулаченков. – С ним работать одно удовольствие.

Парень встал и протянул руку для знакомства.

– Илья Торопин! Следователь Октябрьского следственного отдела.

– Вот, пополнение наше! – продолжил Герман.

Шелестов с удовольствием пожал молодому специалисту руку.

Свирский кивнул головой Илье, как старому знакомому.

– Герман! Давай выписывай постановления на всех четверых! – скомандовал Стас.

– Для хороших людей, это мы всегда – пожалуйста! – Герман раскрыл дежурную папку и достал нужный бланк.

– А не опоздаем? – спросил Свирский, наблюдая, как Кулаченков быстро заполняет пустые графы постановления.

– В самый раз, – вздохнул Шелестов, складывая лист со схемой. – «Наружка» уже отзвонилась – они в адресе, ждут гостей.

В кабинет заглянул Зелинский и сказал, шутливо обращаясь к Антону:

– Начальник, СОБР прибыл.

Стас ухмыльнулся, снял с вешалки свою куртку:

– Ну, всё! Я поехал. Сейчас задерживаем Кислицына, Ознобина, и Ермакова. Инга у тебя будет. А эту троицу мы забираем к себе в ОУР, там будем их раскручивать на кражи и мошенничества по полной программе!

Кулаченков, продолжая заполнять бланк, между делом спросил:

– Это правда, что Волченков уволился, а Чумаков, чуть не на Северный полюс уехал работать?

– Правда.

– А замена?

– Только приехал Сашка Трубкин вместо Чумакова.

Герман пренебрежительно хмыкнул.

– Знаешь, а ведь до их увольнения, наше руководство считало ваш коллектив оперов 96 отделения самым сильным в районе.

Задумчиво посмотрев на него, Шелестов сказал:

– Начальству виднее! – и, помолчав немного, добавил, – Герман, а ты не боишься, что наш план рухнет, тут много деталей, о которых ты не знаешь?

Следователь его перебил:

– Ты точно уверен, что мне их надо знать? Ты – опер, а я – следователь. Мне достаточно того, что я знаю, как ты работаешь, и знаю, как думает Меньшиков. Мне этого достаточно! Держи! – Кулаченков протянул заполненный бланк..

– Спасибо за всё, Герман.

– Да не за что! Давайте проводите обыски и тащите задержанных сюда, а мы с Ильёй их отработаем по полной программе.

Перед тем, как уехать, Антон заглянул в дежурку узнать, не звонил ли Марков. В дежурке царило оживление. На скамейке для задержанных, лежал абсолютно пьяный Царапкин – младший.

– Чёрт! – злобно прошипел Шелестов. – Кирилл! – обратился он к дежурному. – Когда он улёгся?

– Пришёл час назад, вроде нормальный был, попросил тебя позвать, а потом отрубился.

– Пусть ещё поспит, потом выгоняйте, хорошо?

– Конечно.

Шелестов вышел на улицу. У машины Кучкина стоял Стас и ждал его. Шишкин, уронив голову на руль, мирно спал.

– Антон! Давай езжай домой и выспись. Документы я сам отвезу, а то ты выглядишь не очень: вид усталый и круги под глазами. Ты и так, почти герой.

– Как скажешь, ты мой начальник.

Они попрощались, и Шелестов побрёл на троллейбусную остановку.

Устроившись на сиденье сразу водителем, Антон надел капюшон