История Византийских императоров. От Исаака I Комнина до Алексея V Дуки Марцуфла - Алексей Михайлович Величко

планы и открыто игнорировал царские поручения. В Келесирию был отправлен приказ царя арестовать мятежника и немедленно ослепить его, как преступника. Но и на этот раз удача улыбнулась покорителю женских сердец: приказ попал в руки его возлюбленной, и вместе с Феодорой Калузиной Андроник в конце 1168 г. бежал из Палестины.

Несколько лет они скитались из одной страны в другую, повсеместно встречая радушный прием и получая богатые подарки. В 1170 г. Андроник I и Феодора остановились в Грузии, где у них родился сын Алексей. Там Андроник даже участвовал в войне против дербентских хазар на стороне Грузинского князя. Поскольку второй женой Андроника являлась грузинская княжна, родственники приняли беглеца очень хорошо. Но неугомонный искатель счастья не стал задерживаться в Грузии, и в период с 1173 по 1177 г. путешествовал по Карии и Армении. Наконец, чета беглецов осела в Халдее у эмира Салтуха, владевшего областями, расположенными рядом с Колонеей и Халдеей. Андроник I, которому уже перевалило за 50 лет, снискал себе славу войной против собственного отечества, нападая с турками на приграничные византийские крепости. За это он был анафематствован Церковью[761].

Родственник-предатель уже настолько надоел к тому времени императору Мануилу I, что он приказал своим агентам похитить жену и детей Андроника, вынуждая того оставить свои убежища. Дука Трапезунда Никифор Палеолог (1179) блестяще выполнил это поручение, и тогда Андроник действительно отправил в Константинополь делегацию просить прощения у императора, а затем в конце 1179 г. явился и сам. Его выход на сцену был, как всегда, впечатляющ — Андроник явился в царский дворец, укутанный в длинный плащ, под которым скрывались свисающие до пят цепи. Когда он оказался перед василевсом, плащ распахнулся, открывая вериги, а сам Андроник со слезами на глазах пал ниц, вымаливая милость царя. Мануил I был растроган до слез и обнял брата. Андронику приказом василевса была передана в управление область Понта в Пафлогонии[762]. Там он встретил известие о смерти своего ненавистного царственного брата, и старые желания пробудились в Андронике с новой силой. Последующий ход событий, обеспечивших его императорским титулом, нам уже известен.

Глава 2. Тиран и убийца

Нужно было очень сильно желать царской власти и быть таким авантюристом, как Андроник I, чтобы не побояться взять императорский венец тем способом, который он избрал. При всей шаткости царской власти во времена слабых правителей, при многочисленных заговорах против законных царей, так бесцеремонно отрешить от власти законного наследника и затем убить его — это было слишком для византийцев. Не прошло и месяца с описанных выше событий, как Андроник Лапард оставил государственную службу и направился на Восток, подготавливая оппозицию Андронику I. Феодор Кантакузен поднял мятеж против нового василевса в городах Пруса и Лаподион, а Исаак Комнин объявил себя василевсом Кипра. И первые шаги нового императора были направлены не на противодействие врагам, заметно активизировавшимся в последние три года, а на войну с собственным народом.

Андроник Лапард был схвачен соглядатаем царя Кефом в Аттрамитии и ослеплен. Весной 1184 г. Андроник I передислоцировал армию Врана из-под Браничева, где она уже 2 года воевала с армией Венгерского короля Беллы III (1172–1196), в Лаподион, к Никее. Началась осада этого города, защищаемого Алексеем Ангелом. Желая вселить в сердца никейцев страх, Андроник I приказал привязать к тарану, которым проламывали городскую стену, мать Алексея Ангела Ефросинью (!). Но достиг обратного результата — ночью никейцы сделали вылазку и освободили несчастную женщину. Взять город Андронику I помог счастливый случай — во время одной из вылазок командующий восставшими Феодор Кантакузен упал с лошади и был буквально изрезан на куски солдатами императорской армии. Дух защитников города упал и, посовещавшись со своим епископом, они сдали Никею в надежде на милость царя. Ее, однако, не последовало — Андроник I оставил в живых только Исаака Ангела, а всех сановников и знатных людей Никеи казнил. Турок, сражавшихся на стороне никейцев, посадили на кол, рядовых греков сбросили с крепостной стены[763].

Летом 1184 г. Андронику I сдался город Пруса, жителям которого он обещал сохранение жизни, но, как обычно, слова не сдержал. Феодор Ангел был ослеплен и выброшен на дорогу на произвол судьбы, Мануил Лахан, Лев Синезий и 40 городских сановников — повешены на деревьях, другие приговорены к ампутации конечностей или ослеплены. Жителей Лаподиона ждала та же участь. К середине 1184 г. все восставшие были разгромлены[764].

Андронику I хватало ума и политического опыта понять, что в глазах византийцев его власти не хватает легитимности. Поэтому следующим шагом он потребовал от послушного его воле патриарха и синода освободить себя и других от клятвы верности, данной еще Мануилу I и Алексею II, пообещав взамен привилегии епископам. Когда его просьба была удовлетворена, Андроник I тут же отозвал свое слово о привилегиях, банально всех обманув.

Но и теперь, как оказалось, далеко не все византийцы считали его власть легитимной. И тут Андроник I соединил в одном действии две самых сильных страсти, рабом которых всегда и являлся: он женился на вдове Алексея II Агнессе-Анне, дочери Французского короля Людовика VII (1137–1180) против ее воли, чем вызвал откровенное отвращение своим поступком в обществе. Общественное мнение Европы было возмущено в неменьшей степени. Девочка, которой едва исполнилось 11 лет, оказалась в руках 60-летнего сластолюбца, но патриарх Василий Каматир, несмотря на явное отсутствие каноничных оснований для брака (для Андроника I этот союз считался кровосмесительным и третьим по счету), венчал «молодых»[765]. Удивительно, но сама Агнесса-Анна отреагировала совершенно спокойно на это событие. При дворе Андроника I всегда было достаточно доступных женщин, флейтисток и просто гетер, чтобы он был вынужден навязывать себя в качестве любовника. Анне льстило, что ее приглашают на различные торжества, украшают пышными нарядами и, кроме того, сам Андроник I, несмотря на старость, по-прежнему сохранил непередаваемое обаяние как мужчина — женщинам очень нравилось его общество[766].

Чрезвычайно честолюбивый, Андроник I решил запечатлеть себя на века. Он заранее подготовил свою гробницу в великолепном храме Сорока Мучеников, расположенном в центре Константинополя, куда перенес останки первой супруги. У него была также мысль поставить собственную конную статую на высоком медном постаменте. Напротив, изображения казненной царицы Марии и умерщвленного императора Алексея II он потребовал повсеместно уничтожить или представить в комичном виде. Например, портрет царицы, красота которой являлась общеизвестной, он повелел переписать в виде старухи с морщинистым лицом[767].

Следующий способ укрепления