Тьма ваших душ - Алексей Валерьевич Исаров

закончить обучение, гениально же! — маленькая драконесса вздохнула с такой душевной тяжестью, как будто это стоило ей больших трудов. Меньших, чем находиться там! — Представь, папа, что было бы, если бы тебя заперли в узенькой башне и не давали вылетать, пока ты не растворишь свою волю во Тьме?..

Дракон дёрнулся и нахмурился, но его сжавшиеся пальцы на передних показали, что он испытывает не только чувство злобы.

— Артара, я твой отец! Прекрати себя так вести! Отвяжи меня немедленно!

— Агнар, зачем ты меня им отдаёшь⁈ — Ардара задрожала от слёз, повторяя те же слова, что и когда-то давно, когда собственный отец отдавал её чужим драконам, не заботившимися о загубленном детстве. — Зачем ты меня им отдал? — повторила детёныш, приподнимая передними морду Агнара за щёки.

Дракон нахмурился, скрывая свои истинные чувства. Он не мог выдержать взгляда этих глаз… Глаз, в которых сверкало то, чем он когда-то пожертвовал.

— Артара… Прости меня. Я не мог иначе. В те дни… В те дни я отдавал себя Нашару… — он клацнул зубами. — И совсем позабыл о том, что должен быть предан лишь тебе.

— А я всегда о тебе помнила… — драконица присела сбоку от отца, спрятав носик в крыльях. — И надеялась, что однажды ты вернёшься за мной и избавишь меня от моих мучений… От наказаний старших, от издевательств сверстников…

Подумав и вспомнив последнее, Артара чуть не расплакалась в голос, но потом сдержалась кое-как. А Агнар молчал, не смея ей ответить. Сердце дракона сжалось от душевной боли, он с трудом дышал, захваченный волнением.

— Я виноват перед тобой… Если ты можешь… пожалуйста, прости меня.

— Почему ты понял это только сейчас? — вскричала рассерженная дочь, спархивая с кровати и начиная рыться в вездесущих завалах: даже в личной комнате техномага присутствовали предметы его работы и прочий хлам. — Что здесь, в этой помойке, есть такого, что тебя затянуло⁈

И тут, разворачивая когтями мебель, драконесса натолкнулась на раскрывшийся под напором тайный ящик. А из него прямо на лапу ей вывалился драгоценный камень, ярко горевший от наполненности энергией и информацией. И этот кристалл, не спросив разрешения, направил свою энергию в единственную точку, которую Артара не смогла бы защитить. Прямиком в её затуманенный разум…

Драконица открыла глаза. Яркий, но почему-то совсем не слепящий свет обволакивал её, даря ощущение безграничного… счастья. Тепла, любви, заботы и защиты от всех напастей. А прямо перед ней сияли бесконечной добротой тёмно-синие глаза, драгоценными камнями сверкавшие на золоте солнца. Этот дракон, стоявший перед ней, расправил крыло, и не обжигающе, но тепло и по-родному прикрыл им Артару, даря ей свой ласковый свет. Ей бы хотелось иметь именно такого родителя… И хотя бы в собственном разуме эта мечта исполнилась. Всю ауру драконочки залило радостью и надеждой, а былая жестокость испарилась, как высохшая влага слёз на её ресницах. И в себя драконесса пришла уже полностью обновлённой…

Агнар, прорезав своим адским пламенем путы, растирал конечности, когда Артара пришла в себя.

— Пап… Что это было?

Смущённо прижавшись к дочери, самец слегка улыбнулся и погладил её гриву.

— Этот дракон тебя уберёг от меня, а я предал и тебя, и его… Но такого больше не будет. Я никому тебя не отдам… — он ткнулся ей в плечо мордахой. — Никогда.

Артара тоже прижалась к горячему телу своего отца и оплела хвостом его заднюю лапу.

— Ты так и не рассказал мне, кто он… — напомнила она сонным голосом. — И кто моя мама?

— Я расскажу тебе завтра. Когда ты проспишься… Маленькая проказница.

Мутант-техномаг осторожно встал и поднял её такое маленькое и лёгкое тело. Зевнувшая Артара поджала лапы и улыбнулась сквозь сон, когда отец понёс её наверх, в свою комнату.

* * *

Уже утром Агнар и Артара сидели за одним столом, разговаривая обо всём — прошлом и настоящем, о делах Агнара и о том, что переживала сама драконица за время своего «обучения». Синешёрстный чувствовал просто неописуемый стыд за то, что так легко отказался от дочери — и за то, что она пережила по его вине.

— Артара… — сказал он, положив свою ладонь на её. — Прости меня. Я никогда бы не сотворил этого… если бы знал, чем всё обернётся.

— И что бы? — выражение морды дочери не изменилось. — Оставил меня у себя, пожертвовав Нашаром?

Лапа Агнара ударила по столу так, что столешница едва не треснула.

— Мне плевать на Нашар! Мне плевать на всё, даже на Инанну! — в гневе он раскрыл крылья. — Только ты! Для меня! Важна!

Внезапно двери в дом открылись, и в них появился Алгамир. Придерживаясь за косяк, он подошёл к драконам и… замер, удивлённо смотря на Артару.

— Господин Агнар… что у тебя делает послушница Тьмы?

Артара тоже привстала, вглядываясь в морду светло-зелёного дракона. Тот в Храме последнее время часто бывал, выменивал у Перены детали от какого-то пригородного собирателя… Вот, значит, как. Отец мог бы и сам появляться, навещать её… Но отчего-то предпочитал оставаться в стороне.

— Знакомься, Алгамир, — синешёрстный кивнул на драконочку. — Артара. Моя дочь.

— Носительница Вёдер на Голове и Любительница Безудержной Щекотки? — чуть улыбнулся тот, вспоминая свою первую встречу с Артарой, ещё в храме. — Я помню тебя. Ты так мило смотрелась с верёвками на лапках…

Артара оскалилась, её уши встали торчком — на неё воспоминания о былых днях произвели совсем иное впечатление.

— Зато теперь никто больше не посмеет меня обидеть! И вообще, я могу хоть саму Тьму взломать! Есть старая герусетская пирамида к северу от Утгарда, меня туда посылали отчищать её от растений. Там, если верить Намире, она прячет свою прану.

— Ты сказала о пирамиде… — Агнар задумчиво постучал когтями по столу. — Так это сосредоточение энергии Тьмы?

— Именно, — кивнула драконочка. — И она ничем и никем не