Чего желают боги - Юлия Цыпленкова

к поляне, потеряв интерес к разговору. Вперед выехали оба союзных каана, но заговорил Елган, его голос я уже знала, да и внешность тоже запомнила.

– Байчи-ягир Эгчен, сын Беренлы, – ответил каану Эгчен. – Верный друг каана Зеленых земель Танияра, сына Вазама из рода Даймара. Уходите, мы вас не звали. Ворота Иртэгена останутся закрыты.

– А где же ваша пришлая? – насмешливо спросил Елган. – Я слышал, она весь таган к рукам прибрала, Танияр ее языком говорит. И где же она? Спряталась у старой шаманки?

Я дернулась, но Юглус сжал мой локоть мертвой хваткой, не позволяя сдвинуться с места.

– Зачем тебе наша каанша? – спросил Эгчен.

– Говорят, что она мелет языком так, что люди ее умом думать начинают. Пусть покажется, может, и мы ее голосом запоем, – ответил Елган, и ягиры за его спиной рассмеялись, Налык просто усмехнулся.

– Глупцам сколько песен ни спой, их разум из трухи древом крепким не станет, – намеренно громко произнесла я и, потянув за собой Юглуса, шагнула к Эгчену. Он одарил меня тяжелым взглядом, но я осталась к нему равнодушна. – Я – Ашити, дочь вещей Ашит, верная жена каана Зеленых земель Танияра, сына Вазама из рода Даймара. Я пришла издалека, но была принята и признана Белым Духом. Зеленые земли стали мне домом, их жители братьями и сестрами. А кто ты такой… – начала я и добавила в голос иронии, – пришлый? Уж не тот ли Елган, кому священные клятвы не указ? Кто мнит себя превыше Отца и прочих духов? А привел кого? Неужто Налык? Отец пришел за жизнью дочери? – А затем выкрикнула, простерев вперед руки: – Кто вы?! Братья, готовые убивать братьев? Таковы ли любимые дети Белого Духа? Тому ли Он учил?! Он смотрит на вас, и глаза Его полнятся гневом, а в сердце таится горечь. Кто вы?! Предатели?! Одумайтесь, призываю вас я – Ашити, пришедшая издалека! Оскверните землю кровью сородичей ваших, и не будет вам прощения, одумайтесь!

– Мы – верные дети Отца нашего! – выкрикнул в ответ Елган. – Мы пришли сюда карать всех отступивших! Кто также верен Белому Духу и заветам пращуров, пусть встанет на нашу сторону!

Я бросила взгляд на тех, кто стоял рядом со мной, но на их лицах были написаны спокойствие и равнодушие. Ягиры… Иного и быть не могло. Однако были тут и язгуйчи. Я заметила, как один из них нахмурился и опустил взор. Быть может, он и не верил Елгану, но жить хотел, а это уже повод задуматься. Защитников так мало в сравнении с врагами, и что же победит? Сколько их сейчас, кто поколебался?

– В твоей голове и вправду труха, Елган! – послышался откуда-то неподалеку насмешливый голос, и я с удивлением узнала Илана. – В голове труха, в груди кусок гнили. Кого ты пришел карать? За что? За неисполненные обещания Архама? Так с Архама ответ и требуй, если найдешь его. А вон еще и друг наш Налык пришел нож нам в спину воткнуть. Попробуйте! Отец зажег нашу кровь огнем праведного гнева, и вы в нем сгорите!

– Да! – воодушевленные его словами закричали язгуйчи, и те, кто еще минуту назад прятал взор, выдохнули и расправили плечи.

– Так горите! – рявкнул Елган.

Юглус рывком утянул меня назад, а затем потащил к лестнице. Я вывернула голову и смотрела, как оба каана скрылись за спинами своих воинов, и те вскинули луки. А затем они выпустили стрелы…

– Боги, – выдохнула я.

Я еще успела увидеть, как самая обычная стрела вдруг вспыхнула прямо в полете. Глаза мои расширились, а после стало не до наблюдений. Мой телохранитель, закинув меня на плечо, бросился бегом вниз по лестнице, и, когда мы достигли последнего пролета, стены вдруг тряхнуло от оглушительного взрыва, и, если бы не сильная рука Юглуса, вцепившаяся в перила, мы бы кубарем слетели на землю.

– Это что?! – выкрикнула я, потрясенная новым открытием. – Это порох, Юглус? Что это взорвалось?

Я была настолько ошеломлена, что даже не задумалась ни на минуту о том, что мы делаем. Только вдруг обнаружила, что бегу за Юглусом, державшим меня за руку. Грохот продолжался, и я обернулась, но стены каким-то чудом всё еще стояли. А потом я охнула и устремила взгляд на рырхов. Шерсть на их загривках вздыбилась, они отчаянно рычали и, припадая на передние лапы, озирались назад на каждый новый взрыв.

– Мейтт! – выкрикнула я. – Торн, Бойл! Домой!

Они не побежали. И как бы им ни было страшно, мои клыкастые стражи продолжали оставаться рядом. Только у ворот они все-таки сдались и кинулись в открытые створы, а следом и мы с Юглусом спрятались за высоким забором. Впрочем, ворота так и остались открыты, госпиталь ждал первых раненых.

– Что это взрывается, Юглус? У вас изобрели порох? Я не понимаю…

Ягир сжал мои плечи, резко встряхнул, и я наконец опомнилась. Моргнув, я обмякла в его руках. Юглус привлек меня к себе, дал перевести дух и, как только я шепнула: «Всё хорошо», – отстранился.

После этого я обернулась и встретилась взглядом с одной из помощниц Орсун. Впрочем, на нас с Юглусом смотрели все, кто был на подворье. Я улыбнулась им и произнесла:

– Тот, кто не боится, пусть отправится к стене. Раны могут быть легкими, и нести сюда воина не придется, только помочь, чтобы он мог вернуться к защите Иртэгена. Кто-то отважится?

– Я пойду, каанша, – ответил Самлек. – Знахарское дело мне знакомо, перевязать смогу.

Приблизившись к нему, я накрыла плечо травника ладонью и кивнула:

– Хорошо. Будь осторожен, без надобности на стену не поднимайся и… – я на миг замолчала, но все-таки продолжила: – Если они прорвутся, скройся. Ты не воин, незачем под ленгены лезть. Дадут духи, выживешь.

– Только возьму, что может понадобиться, – произнес Самлек и направился к скамейке, на которой лежала его сумка, похожая на сумку Хасиль.

А когда он уже собирался покинуть подворье, его остановил Танчын.

– Идем со мной, наденешь халын. – Доспехи, тут же пояснила я сама себе. – Тому, кто сам бережется, и духи в защите не откажут.

Нервно потерев ладони, я улыбнулась людям, оглядела заготовленные одеяла, на которые собирались класть раненых, а затем вернулась к Юглусу.

– Рассказывай, – велела я. – Вам знаком порох?

– Что такое порох? – спросил телохранитель.

Я не стала вдаваться в долгие пояснения, а изменила вопрос:

– Почему вспыхивали стрелы и что это гремело?

Ягир улыбнулся, поняв, о чем я всё это время спрашивала, и ответил:

– Ньиндан. Стрелы их наконечников сделаны из ньиндана. Когда берут кусок железа, из которого