Нечестивый Консульт - Р. Скотт Бэккер

Продвижение на юг быстро увязло и остановилось, но как только первая из возвышавшихся над руинами Дорматуз башен оказалась очищена, отряды нансурских колумнариев и эумарнанских грандов устремились прямо на выступающую часть Струпа. Первоначальный план предполагал необходимость сперва захватить лежащие ниже бастионы и лишь затем взяться за возвышенности, дабы избежать возможных ловушек Консульта и гарантированно сокрушить его. Но Орда, которая, как могли видеть мужи Ордалии, поглощала всё большую и большую часть Шигогли, сделала этот план невозможным в данных обстоятельствах тактическим изыском. С гибелью генерала Биакси Тарпелласа командование нансурскими Колоннами внезапно легло на плечи генерала Лигессера Арниуса, у которого, однако, было достаточно времени, чтобы многому научиться. Будучи, по общему мнению, порывистым, но одарённым военачальником, он сразу же осознал характер надвигающейся угрозы. Кто знает, какие потайные ворота могут иметься в распоряжении Консульта? Он хорошо выучил трагический урок Ирсулора: если только эта вновь появившаяся Орда окажется внутри Голготтерата – всё пропало. Решив, что его собственного примера будет достаточно, чтобы это можно было счесть сообщением для остальных, он беспорядочной толпой повёл своих колумнариев через Струп, держа путь под изгибом Склонённого Рога прямо к бастионам, непосредственно обращённым к приближающейся шранчьей угрозе. Быстро уяснив его намерения, генерал Инрилил аб Синганжехои приказал своим эумарнанцам последовать его примеру. Его гранды и их приближённые – все до единого – взирали на висящую над Шигогли искру бело-бирюзового света. На своего Святого Аспект-Императора, в одиночестве противоставшего этому чудовищному натиску.

– К западным стенам! – взревел лорд Инрилил своим поражённым родичам. – Оттуда, несомненно, видно намного лучше!

Несмотря на всё своё буйство и отсутствие организации, Орда двигалась так, будто обладала собственной волей и явственным намерением. Для сражающихся на стенах воинов казалось своего рода ночным кошмаром то, как она с каждым брошенным в её сторону взглядом заполняла собою всё большую часть зримого Мира. Однако же вместо того, чтобы просто поглотить Шигогли без остатка, Орда вдруг протянулась через пустынные просторы Пепелища завитком, способным, пожалуй, охватить весь Каритусаль и направленным прямо к южной оконечности ужасающей цитадели. К Голготтерату, казалось, устремлялись целые области равнины, поля столь необъятные, что шайгекцам, наблюдавшим с южных парапетов за их приближением, чудилось, будто стены и башни уплывают из-под их ног, смещаясь куда-то на запад.

С учётом того, какой ужас надвигался на них снизу, откуда им было знать, что их погибель нависает сейчас прямо над ними?

* * *

Кахалиоль, Жнец Героев, стоит, взирая на Юбиль Носцисор.

Ангел Мерзости.

Чешуя дымится. Из ран вместо крови истекают смола и огонь.

Берегись, шепчет Слепой Поработитель, могучее и ужасное колдовство пронизывает этот мос…

Что, хрипит оно, с рёвом выдыхая пламя, это за место?

Слепой Поработитель ошеломлён. Князь Падали чувствует, как его душонка дёргается в приступе лихорадочного замешательства, подобно бьющемуся на леске рыбака пескарю.

Кахалиоль издаёт вопль, полный яростного непокорства. Мир, которым правят пузыри из дерьма! Мир, где души зависят от попустительства помойной жижи и мяса! Мир, где вши взнуздывают львов!

Выполни свою зада…

Что это за место?

Слепой поработитель колеблется. И Кахалиоль – демон-божок болезненных трущоб и дебрей Каритусаль – чувствует это: нерешительность, замешательство, нарастающий страх…

Все утончённые лакомства, все свойственные смертным слабости.

Ты стоишь прямо на пороге ужасающего Ковчега… отвечает Слепой Поработитель. Инку Холойнаса.

Тяжко ступить на порог сей… речёт Обольститель Воров, ибо он чует, как истлевают удерживающие его путы, ощущает беспощадную силу, влекущую его в направлениях, противоположных линиям этой грубой реальности, словно бы он стал вдруг тлеющим угольком, брошенным на одеяло и постепенно прожигающим его. Угольком, испепеляющим одну поганую нить за другой.

Да.

Ангел Мерзости.

И оно понимает. Кахалиоль постигает это. Оно чувствует, что погружается куда-то вглубь, словно постепенно тонущая старая, дырявая посудина. Жнец Героев воздевает свои подобные ятаганам когти и издаёт хохочущий рёв, в котором слышны визги тысячи тысяч душ.

Всё, что нужно теперь – лишь полоснуть когтями, сорвав и отбросив прочь язвящую его плоть бумагу этого проклятого Мира…

Теперь выполни свою Задачу!

Несть.

Выполни свою Задачу!

Слепой Поработитель осмеливается вымолвить слово. И оно чувствует муки, которые человечишко навлёк бы на него, находись они сейчас в любой другой части этого треклятого Мира. Но здесь, в этом месте, сам воздух пропитан Преисподней, делая целостным всё то, что хилое колдовство чародея разделило надвое. Здесь, в этом месте, оно не может быть разъединено.

Жнец Героев хохочет и вопит с демоническим торжеством.

Какое значение имеет кара Желанием, идентичным его Предмету?

Твоя Клятва! кричит Слепой Поработитель в слепом же ужасе. Твоя Клятва – вот твоя Цель!

Несть. Гремит Князь Падали голосом, доносящимся ото всех граней Сущего. Ты сам – вот моя цель.

И с этими словами Кахалиоль, Жнец Героев, оборачивается вовнутрь и, протянувшись сквозь себя самого, хватает Голос Слепого Поработителя, выдирая лакомый огонёк его души. Как же всё-таки вертятся эти насекомые! Ликующе взревев, оно рушится, превращаясь в груду копошащихся многоножек, устремляющихся в разные стороны в своих хитиновых сонмищах – подёргивающихся, скребущих, просачивающихся сквозь все щели и проскабливающихся сквозь шелушащуюся краску этого Мира…

И Ангела Мерзости не стало.

* * *

Не кто иной, как лорд Сотер со своими родичами, первыми оказались под бастионами Высокой Суоль. Айнонцы заняли позиции, изготовившись последовать за адептами, как только увенчанные золотыми зубцами стены будут полностью разрушены. Небо над ними было почти непроглядно закрыто колдунами и их колыхающимися шёлковыми облачениями, когда ударил первый импульс. В воздухе внезапно поплыл едкий запах палёной свинины. Возникла суматоха, взоры людей в полнейшем замешательстве рыскали, панически ища ответы, а затем, когда с небес рухнул горящий Миратими, ряды воинов взорвались всеобщими громогласными выкриками. Те, кто по-прежнему оставался сбитыми с толку, следовали взглядами за руками и пальцами, указывающими почти непосредственно вверх – на воздвигающуюся над ними необъятность Высокого Рога.

Лишь для того, чтобы оказаться ослеплёнными третьим импульсом.

Чародейские Напевы царапали людям нутро. Тысяча Адептов пребывала в смятении, некоторые группы пытались сплотиться, чтобы сосредоточиться на защите, другие же рассеивались – при этом все до единого отпрянули прочь от измочаленных парапетов Высокой Суоль. Юный айнонец из числа кастовой знати Немукус Миршоа первым осознал, что теперь именно на их плечи – на плечи Воинов Кругораспятия – легло бремя Апокалипсиса. Пока все остальные пялились в небо, он крикнул своим родичам-кишъяти, стыдя их за медлительность и нерадение, а затем, издав древний боевой клич своих предков, в полном одиночестве бросился прямо в разбитую и раскрошенную пасть Высокой Суоль.