Дракон поверженный - Питер Гамильтон

– Я недостаточно богат. Вот что, в конце концов, выяснилось. Моих акций оказалось слишком мало. Черт возьми, тридцать процентов моих сбережений вложено в акции «ЗБ». Треть заработка я отчисляю корпорации. Какого же черта еще они ожидали от меня?

– Не знаю. А ты сам чего от них ожидал?

– Справедливости. Честности. Впрочем, нет, не совсем этого. Мне следовало бы знать. Мне же известно, как на самом деле работают подобные компании, что для них самое главное.

Бармен поставил перед Лоренсом графин «Маргариты» и бокал. Настоящий бокал. С солью на ободке.

– Что же для них главное? – спросила Джуна.

– Внутренняя политика. Ты это хотела узнать? Или тебе нужно вернуться обратно и начать агитировать остальных моих коллег-киборгов?

– Я никуда не спешу. У нас нет никакого графика акций протеста.

– Тогда еще один бокал! – обратился Лоренс к бармену.

Пробуждению сопутствовал бесконечно повторявшийся вопрос: где это я? Лоренс открыл глаза и увидел длинную комнату с двумя стульями в дальнем конце. Пол в комнате деревянный, на половицах – пара ковров, на одном из которых он и лежал. Напротив – большое стрельчатое окно, задернутое плотными гардинами. Сквозь щелку между ними в комнату проникали лучи солнца. Над камином несколько репродукций, на стенах плакаты художественных выставок и поэтических вечеров многолетней давности. Типичное студенческое жилье.

Подняв голову, он разглядел на другом конце комнаты кровать. На ней сидела Джуна, прислонившись к бронзовой спинке, набросив на плечи одеяло. В руке зажженная сигарета с марихуаной, огонек которой зловеще светился в полумраке комнаты.

– Черт побери! – пробормотал Лоренс. Слава богу, что он хотя бы лежит одетый, в мундире. – Как я здесь очутился?

– Я привезла тебя сюда, – ответила Джуна. В ее голосе прозвучала насмешливая нотка. – Настала моя очередь спасать тебя и увести из бара.

– Спасибо. – Лоренс сел. – Я тебе должен что-нибудь за это? Может быть, двадцатку?

– Ничего ты мне не должен. Один мой друг помог посадить тебя в трамвай. Остановка находится неподалеку от моей улицы.

– Отлично.

Припомнить, что было после третьего графина «Маргариты», Лоренс не смог. Он поносил «ЗБ» на чем свет стоит и был готов стать первым человеком, который высадится на пыльных тропинках новых далеких планет. Лоренс провел сухим резиноподобным языком по сухому и шершавому, как наждак, нёбу. Ужасное ощущение, однако все могло бы быть значительно хуже. Правда, нещадно болело тело от сна на голом полу.

– Почему же я не мучаюсь похмельем?

– Я заставила тебя принять аспирин и таблетку витамина С и запить все это парой литров воды.

– Разумно. Еще раз спасибо.

Слова о воде вызвали у него жгучее желание опорожнить мочевой пузырь. Джуна подсказала ему, где находится туалет.

– Постарайся не очень шуметь, – сказала она ему вслед. – Все еще спят.

Часы Лоренса показывали четверть третьего. Когда он вернулся, Джуна сидела на краю постели с докуренной почти до самого конца самокруткой.

– Хочешь? – предложила она.

– Нет, спасибо, не курю. Мы же киборги, разве ты забыла?

– Конечно, не забыла.

– Слушай, еще раз тебе спасибо за заботу. Но мне, пожалуй, пора.

– В самом деле? – Девушка сделала глубокую затяжку. – Какие такие великие дела ждут тебя?

– Вообще-то ничего особенного. У меня остается еще три недели отпуска. Просто не хочу больше быть тебе в тягость. Ты и так из-за меня, наверное, не выспалась.

– Если бы ты был мне в тягость, я бы не стала привозить тебя сюда.

Лоренс подошел к кровати и опустился на колени. Джуна молчала, продолжая все так же пристально смотреть на него широко открытыми глазами. Он взял у нее сигарету и сделал затяжку – так, как это делала она. Дым заставил его закашляться.

Джуна рассмеялась.

– Я победила.

– Каким образом? Кого?

– Тебя. Ты – мой.

– Угу. – Лоренс улыбнулся и, прежде чем вернуть ей сигарету, сделал еще одну затяжку. – Твой навеки. Но ведь ты не уедешь отсюда и не станешь учиться вместе со мной в военном училище, верно?

Джуна покачала головой.

– Верно. Не уеду.

– Можно мне остаться здесь до утра?

Джуна кивнула.

– Остаться с тобой? – понизив голос, спросил Лоренс.

Она сдернула с себя покрывало. На ней не было никакой одежды.

Утром, когда Лоренс проснулся во второй раз, его прежнее смущение значительно усилилось. Это была классическая ситуация типа «а что же дальше?».

Он лежал на краю кровати, накрытый покрывалом. Спина его упиралась в стену – матрас оказался слишком узким для двоих. Джуна спала рядом с ним, свернувшись калачиком, и выглядела еще более хрупкой и беззащитной, чем ночью. Она была худенькая, если не сказать тощая, с выступающими ключицами и лопатками, и очень маленького роста. Наверное, девушка была в туфлях на каблуках, когда он увидел ее в первый раз. Странно, но тогда он этого не заметил.

Когда Лоренс попытался прикрыть ее плечи покрывалом, Джуна зашевелилась и окончательно проснулась. Он заметил, что глаза у нее светло-голубые, а кожа смуглая.

– Понятно, – произнесла она.

– Доброе утро. – Угу.

Джуна потянулась и зажмурилась.

«А что же дальше?» – подумал Лоренс.

– Тебе когда вставать?

Она продолжала лежать с закрытыми глазами.

– Ты всегда спешишь поскорее отправиться неизвестно куда?

– Таким уж я родился.

– Я сегодня решила не идти на занятия. Мне сейчас никуда не хочется. Я вообще-то не собиралась сейчас вставать.

– Учишься в колледже?

Джуна вздохнула и села на постели.

– Да. В «Проди». Полное дерьмо. У нашего начальства не хватает денег даже на то, чтобы как следует отремонтировать здание. Оно в один прекрасный день рассыплется как карточный домик. Преподаватели у нас мудаки, полные ничтожества. Их бы никто не нанял даже уборщиками туалетов.

Она неожиданно резко и энергично вскочила с постели и прошлепала босиком к окну. Затем рывком раздвинула гардины.

Лоренс не стал говорить Джуне, что она замерзнет, потому что не одета. Но в комнате было действительно холодно. Оконные стекла сильно запотели, и улицу почти не было видно. Джуна зябко поежилась, потирая руки. Изо рта у нее вырвалось облачко пара.

– Ты уходишь? – спросила она.