Костяной лабиринт - Джеймс Роллинс

Поскольку враг был предупрежден, он мог устроить засаду.

Бегство мальчишки вызвало у Вей раздражение. Когда все будет закончено, надо разрешить Черному Ворону получить плату за это пятно в его послужном списке, решила она. Судя по тому, как Кваня буквально трясло от ярости, он должен был подойти к вопросу отмщения очень обстоятельно.

02 часа 23 минуты

Роланд стоял, оглушенный невозможностью происходящего. Казалось, он шагнул внутрь часов, созданных рукой самого Творца. Громкое тиканье отражалось от стен просторного помещения, идеальной сферы, в которой находящиеся на экваторе люди чувствовали себя карликами. Они прилепились к изгибу стены ровно посередине, свод над ними плавно уходил вверх, поднимаясь до высоты первого уровня затерянного города, а пол опускался на такую же глубину вниз.

И все это пространство было покрыто чеканным золотом.

Кроме того, священник был зачарован энергией, заключенной в этом полумраке. Он чувствовал, как она бежит по его коже, поднимает дыбом его волосы, висит в самом воздухе… Голубоватое сияние мягко разливалось над головой, в то время как внизу виднелось загадочное алое мерцание.

И все же главная загадка, которая бросала вызов разуму, внося беспорядок в чувства, находилась прямо впереди, в центре сферы. Между двумя проявлениями таинственной энергии висел большой шар, заполняя собой четверть внутреннего пространства. Одна половина его была сделана из того самого черного магнитного металла, которым были переплетены книги из первой библиотеки, а другая – высечена из белого кварца, обнаруженного во второй комнате с книгами. В отличие от стен поверхности шара не были гладкими: их покрывали кратеры, похожие на следы от ударов метеоритов, более ровные участки и невысокие горы.

– Должно быть, это Луна, – пробормотала Лена.

Новак мысленно кивнул, опасаясь пошевелиться, чтобы не прогнать видение.

Четверо исследователей остановились на площадке, проходящей по экватору сферы. Оттуда спускались вниз уступами другие площадки. Однако никто не осмелился идти дальше, подсознательно почувствовав, что все это выходит за пределы человеческого разума, что им открылось зрелище, наблюдать которое они еще не готовы.

Отец Роланд не мог оторвать взгляда от огромной модели Луны. Она висела посреди сферы без какой-либо опоры. Священник не мог даже представить себе, какие силы ее удерживают – возможно, это было сочетание магнетизма и электростатического притяжения…

Точно так же были непостижимы подробности, запечатленные на этом изваянии. Все до одного моря, кратеры, горы, хребты, возвышенности и низины были переданы с потрясающей точностью. И речь шла не только о поверхности из кварца, несомненно, изображающей видимую сторону Луны. Полушарие из черного металла также было покрыто рельефом, отражающим скрытую обратную сторону нашего спутника.

Уставившись на металлическую поверхность, Сейхан недоверчиво прищурилась.

– Как такое может быть? – пробормотала она, понизив свой голос до шепота. – Откуда древние люди могли узнать, что находится на обратной стороне Луны?

– Он вращается, – обратил внимание на другую загадку Грей. – Я имею в виду, этот шар. Он вертится – очень медленно, но все же вертится.

Роланд понял, что коммандер прав. Гигантский лунный глобус не просто висел в пустоте, но и вращался. И снова его слух зафиксировал громкое тиканье, напоминающее огромные часы и вызвавшее в памяти отца Новака то, что он когда-то прочитал.

– «Sic mundus pendet et in nullo ponit vestigia fundo», – прошептал священник.

Лена оглянулась на него, но лишь на мгновение, после чего снова полностью сосредоточила внимание на том, что было перед ней.

– «Таким образом, мир подвешен, не опираясь ногами на опору», – перевел с латыни Роланд. – Эти слова были начертаны отцом Кирхером на придуманных им часах, действие которых было основано на магнетизме. Они представляли собой пустотелую стеклянную сферу, наполненную минеральным маслом, внутри которой висел в равновесии земной глобус, который медленно вращался, отмечая время.

– Вы полагаете, его навело на мысль вот это? – прошептала Крэндолл.

– Не знаю, но отец Кирхер считал, что именно такие силы определяют движение планет. – Новак показал на гигантскую модель Луны. – Но Николас Стено определенно побывал здесь и рассказал ему о своей находке.

Нижнюю половину отделанной золотом сферы покрывал лабиринт из поднимающихся над поверхностью медных стенок, высотой с человеческий рост, словно предлагающий прогуляться по нему. Однако все сооружение было затоплено черной жидкостью, поднимающейся почти до самого верха стен.

– Это же тот самый лабиринт, который изображен золотом на обложке дневника Кирхера! – воскликнул Грей.

– Рисунок, который можно найти в самых разных уголках земного шара, – добавил Роланд, – однако этот лабиринт определенно расширенный, более сложный, более запутанный и закрученный…

Достав журнал отца Атанасия, он предложил своим спутникам сравнить лабиринт внизу с рисунком на обложке.

Повернувшись к доктору Крэндолл, священник увидел, что ее лицо озарилось прозрением.

– Лена, вы были правы с самого начала, – признательно тронул Роланд ее за руку.

02 часа 26 минут

«Неужели это правда?»

Пытаясь разобраться во всех тайнах и загадках, обнаруженных в этом месте, Лена вспомнила свои слова, сказанные, когда она впервые увидела уничтоженный временем и сыростью экземпляр дневника Кирхера – тот, что они обнаружили в хорватских пещерах.

– Это поперечный разрез больших полушарий головного мозга, – повторила она их снова.

Роланд молча кивнул.

Крэндолл всмотрелась в сложный рисунок внизу, отмечая все изгибы и повороты медных стенок, в точности передающие складки коры больших полушарий человеческого мозга.

– Это действительно поперечный разрез головного мозга, – прошептал священник. – Наполненный энергией.

Лена перевела взгляд на слабые красные искорки, которые бегали по медным стенкам, придавая всему сооружению вид древней электрической батареи.

«И, возможно, это действительно так», – мысленно согласилась она с Новаком.

– Но что это означает? – спросил Грей. – Поперечный разрез головного мозга, поддерживающий в воздухе глобус Луны?

Лена покачала головой, вспоминая слова священника о невероятной, практически непостижимой симметрии единственного спутника Земли. Это небесное тело вызывало приливы, играющие такую важную роль для поддержания жизни, своей массой оно стабилизировало вращение Земли вокруг своей оси, что делало планету надежным и гостеприимным домом для сложных организмов, которые, в конце концов, обзавелись разумом и с любопытством обратили свой взор в небо.