После - долго и счастливо - Анна Тодд

В семье Лэндона через три месяца должна была родиться девочка, и нас попросили стать крестными маленькой Эдделин Роуз. Я вытирал слезы со щек Тессы, когда она помогала планировать праздник для будущих родителей, и прятал грусть, когда мы помогали раскрашивать детскую Эдди.

Было обычное утро. Я только закончил разговаривать с Кристианом. Мы обсуждали поездку Смита, который должен был навестить нас этим летом и остаться на пару недель. Кристиан сделал вид, что звонил только для этого, но на самом деле пытался подкинуть мне идею. Он хотел, чтобы я опубликовал свою очередную книгу в «Вэнс». Честно говоря, это была отличная мысль, но я прикидывался, что это не так. Хотел попарить ему мозги и притворялся, что жду лучшего предложения.

Тесса ворвалась в квартиру, одетая в спортивный костюм. Ее щеки раскраснелись от холодного мартовского воздуха, а волосы растрепались на ветру. Она вернулась со своей обычной прогулки до дома Лэндона. Однако казалось, что она в спешке, даже в панике. У меня в груди сжалось сердце.

– Хардин! – воскликнула она и прошла через гостиную на кухню. В ее глазах виднелись красные прожилки, и мое сердце рухнуло в бездну.

Я встал, но она вскинула руку, показывая, чтобы я подождал минутку.

– Смотри, – сказала она, порывшись в кармане куртки. Я молча и нетерпеливо ждал, пока она раскроет ладонь.

Там была маленькая палочка. За прошедший год я повидал слишком много неудачных тестов на беременность, чтобы придавать им какое-то особенное значение, но по тому, как дрожала ее рука и как надломился голос, когда она заговорила, все сразу стало понятно.

– Да? – вот и все, что я смог сказать.

– Да, – кивнула она.

Ее голос был едва различим, но полон жизни. Я посмотрел на нее, и она коснулась руками моего лица. Я даже не заметил, что плачу, пока она не начала вытирать мои слезы.

– Ты уверена? – спросил я как дурак.

– Да, точно.

Она попыталась засмеяться, но потом вслед за мной расплакалась от счастья. Я обнял ее и посадил на стойку, а затем приложил голову к ее животу и пообещал малышу, что стану лучшим отцом, чем оба моих папаши вместе взятые. Лучшим, чем кто бы то ни был до меня.

Тесса собиралась на свидание с Лэндоном и его женой, а я листал один из многочисленных свадебных журналов, которые она разбрасывала по квартире, когда услышал какой-то звук. Почти нечеловеческий звук.

Он доносился из ванной рядом с нашей спальней, и я, вскочив, помчался туда.

– Хардин! – снова позвала Тесса. Я уже добежал до двери, и на этот раз мука в ее голосе была еще более явной.

Я распахнул дверь и увидел, что она сидит на полу возле унитаза.

– Что-то не так! – воскликнула она, обхватив живот своими ручками. Ее покрытые кровью трусики валялись рядом, и, увидев их, я поперхнулся и лишился дара речи.

Через мгновение я плюхнулся рядом и обхватил ладонями ее лицо.

– Все будет хорошо, – солгал я, доставая из кармана телефон.

Интонация нашего доктора и понимающий взгляд Тессы подтвердили мои самые страшные опасения.

Я отнес любимую в машину и во время этой долгой, очень долгой дороги до больницы понемногу умирал с каждым ее всхлипом.

Через тридцать минут мы получили ответ. Нам очень тактично сообщили, что Тесса потеряла ребенка, но это никак не могло сдержать пронизывающую боль, которая появлялась каждый раз, когда я замечал полнейшее опустошение в ее глазах.

– Мне жаль, так жаль, – плакала она у меня на груди, когда медсестра оставила нас одних.

Я взял ее за подбородок и заставил посмотреть мне в глаза.

– Нет, детка. Тебе не за что просить прощения, – повторял я снова и снова. Нежно убрав волосы с ее лица, я изо всех сил старался не думать о том, что мы потеряли самое важное в нашей жизни.

Когда той ночью мы вернулись домой, я напомнил Тессе, как я ее люблю, какой чудесной матерью она однажды станет, а она плакала у меня на руках, пока не уснула.

Убедившись, что она не проснется, я вышел в коридор, прошел в детскую и, открыв стенной шкаф, упал на колени. Еще было слишком рано, чтобы узнавать пол ребенка, но последние три месяца я собирал разные вещички и складывал их здесь в мешочки и коробочки. Мне нужно было взглянуть на них еще раз перед тем, как выкинуть. Нельзя показывать это Тессе. Нельзя, чтобы она увидела крошечные желтые ботиночки, присланные Карен. До того как она встанет, я избавлюсь от всего этого и разберу колыбельку.

На следующее утро я проснулся от того, что Тесса меня обнимает. Я лежал на полу пустой детской комнаты. Она ни слова не сказала по поводу исчезнувшей мебели и пустого шкафа. Просто села рядом со мной, положила голову мне на плечо и водила пальцем по контурам татуировок на руках.

Спустя десять минут у меня в кармане завибрировал телефон. Я прочитал сообщение, но не знал, как Тесса отреагирует на эту новость. Она приподнялась и сосредоточилась на экране телефона.

– Эдди на подходе, – прочитала она вслух. Я обнял ее крепче, и она, грустно улыбнувшись, выскользнула из моих объятий, чтобы сесть прямо.

Я долго смотрел на нее, по крайней мере так казалось, и думали мы об одном и том же. Поднявшись с пола несостоявшейся детской комнаты, мы нацепили улыбки и приготовились поддержать своих лучших друзей.

– Когда-нибудь и мы станем родителями, – пообещал я моей девочке, когда мы ехали в больницу, чтобы поприветствовать нашу крестницу в этом мире.

Еще год спустя

Мы как раз решили сделать перерыв в попытках забеременеть. Я ясно помню, что была зима. Тесса вприпрыжку влетела в кухню. На ней было светло-розовое кружевное платье, а волосы собраны в изящный пучок. По непонятной причине она еще и накрасилась не как обычно. Она буквально светилась, и я, отодвинув стул, на котором сидел, предложил ей забраться ко мне на колени. Она прижалась ко мне: ее волосы пахли ванилью и мятой, а тело было таким мягким. Я коснулся губами ее шеи, и она вздохнула, положив руки на мои разведенные колени.

– Привет, детка, – сказал я, не отрываясь от ее кожи.

– Привет, папочка, – прошептала она в ответ.

Я приподнял бровь. Это ее «папочка» заставило мой член дернуться, а она медленно провела руками вверх по моим бедрам.

– Значит, папочка? – хрипло произнес я, а она захихикала – глупо и не к месту.

– Не тот папочка, о котором ты подумал. Извращенец. – Она нежно и игриво шлепнула меня по выпуклости на брюках. Я положил руки ей на плечи и повернул к себе.

Она снова усмехнулась, а потом и вовсе разулыбалась. Я никак не мог взять в толк, о чем она говорит.

– Видишь?

Она засунула руку в карман платья и что-то достала. Это была какая-то бумажка. Конечно, я ничего не понял. Но всем хорошо известно, что до меня никогда не доходит сразу всякая важная хрень. Она развернула листочек и вложила его мне в руку.